– Что ты слышала?
– Даже не знаю, как это сказать, да и правда ли… – шептала мать.
– Да говори уже, – почти шипела девушка, пытаясь не кричать в голос.
– Слуга сказал, что в городе не спокойно, что за стенами люд пытается перебраться сюда, ворота открывают только на короткое время. Развернули военный шатер за стенами. Еще он сказал, ходят слухи, что на нас идут воины. Их тысячи… тьма… – женщина уже почти рыдала.
– Мама, не плачь, мало ли что на улицах болтают, наслушался на рынке, вот и несет этот бред. А даже если и не бред, у отца отличная армия, слоны, конница, колесницы. И стены огромные. Калинга много раз переживала осаду, все будет хорошо.
– Я вот на своей памяти осад не помню, ты откуда это знаешь?
– Историей интересуюсь.
Тем временем остальные женщины стали расходиться по своим покоям спать. Аахана пожелала всем спокойной ночи и тоже пошла к себе. Зайдя в комнату, она крепко заперла дверь, отыскала саблю и положила под подушку. Затем переоделась в мужскую одежду, проверила дверь тайного хода, она не заела, механизмы были исправны. Девушка зажгла факел с обратной стороны двери. Если он не пригодится ночью, то утром она его погасит. «Все в порядке», – подумала она и легла в постель.
Засыпая принцесса вспомнила, что так и не выполнила наставление матери.
Она проснулась среди ночи от лязганья сабель и криков по всюду. Быстро вскочив с постели Аахана подумала, что очень правильно легла одетой. Она подбежала к окну и увидела, как вооруженные люди поджигали город и убивали всех попадавшихся им мужчин-горожан, а женщин тащили куда-то за волосы. Во дворце тоже было неспокойно, это означало, что во дворец уже ворвались. Девушка понимала, что если захватчики попадут в гарем, самое меньшее, что ждет женщин – это смерть. «У отца огромная сильная армия», – подумала она, – «скорее всего он уже там, надо добраться до шатра».
Она схватила саблю и метнулась к тайному ходу. Быстро открыв засов и заперев его с другой стороны, девушка схватила факел и побежала по давно изученному пути. Она слышала, как вбежали в ее покои, и мысленно поблагодарила отца, за то, что он когда-то позволил ей сделать этот ход.
Выбравшись за стенами города, она отбросила факел подальше, вылезла на холм и стала всматриваться в даль. Нужно было понять где армия отца. Было раннее утро, солнечный диск еще не показался из-за горизонта, но было уже светло как днем, много костров вокруг освещали поле боя. На ее глазах армию отца сминали тучи вражеских воинов. Она разглядела на другом холме кучку слонов и часть конницы. Туда отступали уцелевшие воины. Девушка спустилась обратно к стене и решила пойти вдоль нее, по зарослям, чтобы добраться до войска… Вернее до того, что от него осталось.
Ей повезло, вдоль стены удалось пройти незамеченной. Когда она добралась до остатков войска, она отчетливо услышала крики: «Берегите Царя! Берегите Царя!», она узнала голос брата, того самого, которого когда-то обвинила в прогулках за дворцовым садом. Принцессе стало одновременно и стыдно, и страшно. Буря чувств пронеслась в ее душе. Она вылезла из зарослей и увидела, как убили ее братьев, а затем отца. Вражеские воины орали «Победа! Победа!» Гудели слоны и ржали лошади, скорее всего от страха…
Вокруг еще слышалось лязганье сабель, а в воздухе витал запах крови и паленной плоти. Куча костров горело у города, которые запалили захватчики, чтобы их правителю было видно битву. Принцесса замерла, а потом попятилась назад. Чуть повернув голову, сбоку поодаль от себя, она разглядела военный шатер отца и решила в нем спрятаться. Внутри было тихо и темно. В чаше для огня тлели угли. За чашей лежали шкуры диких животных, которые видимо не успели разложить как ковры, и в них можно было спрятаться.
Девушка еще не до конца осознавала происходящее и действовала машинально. Она пошла к шкурам, но вдруг ее кто-то окрикнул: «Эй! Ты кто?» Принцесса обернулась. Большая черная фигура как гора стояла перед ней. Она знала как выглядят воины отца, а этот явно не был на них похож, да и акцент выдавал принадлежность к другим землям. Дальше, как во сне – возникла картина, как убили ее братьев и отца, и она сначала почти шипела: «Убей меня… как моих родных, прошу, убей…». Все сильнее и сильнее захватывала ее истерика. И вот она уже кричала, что нет лучше правителя чем ее отец, и что жить она без него не хочет.
***
Царь Ашока уже был не так горяч и молод, как в юности. Он много лет планировал эту битву. Столько раз прокручивал в мозгу тактику. Все время изучал записи походов деда и отца, которым так и не удалось покорить Калингу. И теперь, когда победа была за ним, но он видел сколько было смерти вокруг, когда ему доложили о количестве погибших с обеих сторон, когда он слышал общий рев людей, потерявших близких, от истерики этой перепачканной девушки, непонятно почему одетой в мужское платье и непонятно как оказавшейся здесь, ему самому захотелось выть. И чтобы не показать свою слабость, он просто прижал к себе это юное дрожащее создание и стал успокаивать.
От стресса она потеряла сознание. Он перенес ее на шкуры, вытер прекрасное лицо и позвал слуг, чтобы подали воды.
***
Оксана ворочалась во сне. Ей снова снился ее кошмар. Гудящие слоны и ржущие лошади как будто выводили в воздухе «Уууужааас, ууужаааас…»
Проснувшись она осознала, что ругаясь с мужем накануне вечером, говорила об отце из сна. Если все это бред, подумала Оксана, то пусть он, по крайней мере, даст мне силы уйти.
Утром она собрала необходимые вещи, детей и уехала к родителям.
Глава 5. Максим
Оксане пришлось рано выйти из второго декрета. Поручив заботу о сыновьях маме, она стала подрабатывать в местном пошивочном цехе. Родители жили в небольшом областном центре, а область их славилась швейным производством, поэтому профессия, которую получила молодая девушка и ее сестра, была швейная. Шили на том производстве все: от постельного белья до трусов с майками. Правда, продавалось это не очень. Чтобы сбыть продукцию в нулевые годы нужно было договариваться с крупными магазинами Москвы и Московской области, а там хватало дешевого китайского барахла. Вот и ездили сотрудники этого производства по небольшим магазинам ближнего Подмосковья, пытаясь пристроить продукцию.
Однажды поехала и Оксана. Им предлагали процент с продажи, а деньги с двумя детьми и родителями пенсионерами ей ой как нужны были. Сестра была далеко, к родителям приезжала редко. С Оксаной они почти не общались. Бывший муж Оксаны, после ее ухода, запил. Стал работать непостоянно, плату получал неофициально. Об алиментах можно было забыть. Поэтому женщина крутилась как могла.
Пристраивая продукцию производства, она вдруг обнаружила в себе торговый талант. Она умело договаривалась и ставила условия, и вскоре обросла сетью знакомств, по которым можно было пристроить швейную продукцию. Постепенно она вышла на небольшие магазины Москвы, а потом решила открыть отдельную фирму по распределению продукции и того производства, на котором сама недавно работала, и некоторых других.
Оксана переехала в Москву, забрала мальчишек, а чуть позже открыла свой пошивочный цех. Теперь она уже искала не продукцию, а ткани для своего собственного производства.
***
Сквозь окно Оксана наблюдала как люди спешили кто куда. Возможно, на работу, возможно, на деловые встречи, да мало ли поводов бежать по центру города прохладным осенним утром. Оксана следила как прохожим под ноги медленно опускались желтые листья. Вдруг из общей композиции ее внимание сосредоточилось на фигуре мужчины, быстро направляющегося ко входу в отель. «Слишком строго выглядит», – подумала она. Серое пальто наглухо застегнутое под воротничок, кепка, перчатки, брюки и туфли черные. Причем такого глубокого цвета, как часть самой тьмы. «Да, странные метафоры мне приходят в голову с утра», – уже мысленно шутила над собой наша героиня. Тем временем, к ней подошла ассистентка:
