– Маменьку свою я не помню, – грустно начала Джулия. – Она умерла при моем рождении. Они с папенькой сильно любили друг друга, но обвенчаться не успели. Да и вряд ли бы смогли из-за ее низкого происхождения. Мой папенька герцог Феррары Альфонсо Второй принадлежит к славному роду Д'Эсте, который известен большим числом правителей и полководцев.

Она ненадолго задумалась.

– Моя мачеха Маргарита… Стоит признать, что я очень ее люблю. Относится ко мне не хуже, чем к родной дочери. Но она старше меня всего на девять лет, потому это скорее подруга, чем мать. И, к сожалению, мы с ней мало общаемся. Потому, что она разрывается между двумя страстями. Собаками, коих в ее псарнях немыслимое число. И знаменитым на всю Романью дамским концертом, где поет сама Лаура Певерара.

– Ты слышал пение синьоры Лауры? – зачем-то спросила она.

Алекс отрицательно крутнул головой. И поскольку ему не хотелось терять время на дамский концерт и некую Лауру, то, воспользовавшись ее вопросом, он задал свой.

– Джулия, в каком году ты живешь?

Ее колкий взгляд словно прощупывал, не издевается ли он?

– Естественно, в 1592 от рождества Спасителя. А в каком же еще? – в голосе проскочила тень раздражения.

– Да, да. Конечно. Прошу прощения за глупый вопрос, – Алекс кивком обозначил извинение. – Джулия, а не могла бы ты назвать мне имя папы, что сегодня правит в Риме, – спросил он с прицелом на интернет.

Ее лицо медленно сжалось, глаза сузились.

– Сколькими языками ты владеешь? – спросила она, игнорируя вопрос.

– Двумя, – ответил Алекс, имея в виду вполне сносный английский.

– Зачем ты пытаешься меня обмануть? – ее взгляд наполнился тревогой.

– Какой обман? С чего ты взяла?

– В высшей степени странно, – произнесла Джулия после некоторой паузы. – Когда сегодня я случайно перешла с романского на неаполитанский, ты сходу продолжил без всякой заминки. А пару минут назад я нарочно перешла на испанский, и сейчас мы говорим на нем.

– Испанский?! – обескураженно спросил Алекс.

– Какой еще испанский? – резанул ухо Светкин голос. Тут Алекс остолбенел и предпочел бы провалиться этажом ниже, потому что видел в зеркале троих. Между ним и Джулией стояла Светка. – Ты с кем разговариваешь?

– Я?!

– Ну не я же, – ответила жена.

– Да, ты, – одновременно с ней произнесла Джулия. – Ты перешел на испанский, и мы оба говорим на нем. Почему ты вертишь головой? Твоя бледность и беспокойство говорят о том, что я поймала тебя на лжи?

– Нет! Это ошибка. Ты неправильно меня поняла.

– А как мне понимать, Сань? Пожалуйста, не пугай меня. – В огромных глазах супруги читалось недоумение и испуг. – Я слышала твой голос и то, как ты сказал «испанский».

– И в чем же ошибка? – Джулия была напориста и серьезна. – Я хотела бы получить объяснения.

Поскольку заговорили девушки одновременно, Алекс с трудом улавливал слова каждой, но понял, что они не видят и не слышат друг друга.

– Пойдем, пойдем, я все объясню.

Он мягко выдавливал Светку из ванной.

– Куда ты зовешь меня? Я ведь не могу пойти за…

Голос Джулии оборвался за порогом ванной, словно выключили телевизор. Из чего Алекс решил, что и она теперь не слышит их. Для верности отведя Светку в зал, он начал импровизацию с наилучшего метода защиты – нападения.

– Ну и?! – произнес Алекс уверенно и строго. – Чего ты ворвалась, как кавалерист в атаке?

– Но я точно слышала…

– Слышала, слышала, ну и что? Я тренировался. На работе проблемы, завтра к шефу на ковер, где мне предстоит много что доказать. А там знаешь, какая обстановка? Вот я и отрабатывал уверенный голос, есть такая методика.

Алекса понесло, и голос его действительно обретал уверенность. Светка села на диван, и пусть взгляд ее оставался напряженным, она постепенно успокаивалась.

– А при чем тут испанский? – тихо спросила жена.

Алекс запнулся, но ответ выскочил сам собой:

– По методике, проговаривать надо любой заученный текст. Вот я и взял из последней книги.

– Ну ладно, – примирительно согласилась Светка. – Мог бы предупредить…

– Зайка, и как ты себе это представляешь? Я сам этого стеснялся. Честно сказать, не знал, смогу ли говорить даже в уединении. А ты будто следишь за мной.

Теперь он готовил плацдарм на будущее и после пламенной речи обиженно опустился на диван. Светка придвинулась, прижалась, стала гладить его руку.

– Ну прости, Санёночек, я же не знала… Слушай, – вдруг оживилась она. – А давай я попытаюсь тебе помочь. Попробуем ролевые игры. Ну, блин, да не те… – Она стала бить мужа по руке ладошкой в ответ на кривую значимую ухмылку. – Я сыграю роль твоего шефа.

– О боже… – Алекс закатил глаза, и Светка как-то сжалась.

– Нет?.. – виновато спросила она.

И он, вздохнув, покрутил головой.

Ловко выправив ситуацию в нужное русло, Алекс вскоре вновь пошел на «тренировку уверенной речи». Но зеркало оказалось пустым.

В этот вечер Джулия больше не появилась, и Алекс молотил по клавишам, занося в поисковик имена и даты. Временами он вскакивал, носился по комнате, с трудом понимая происходящее. Правитель Феррары Альфонсо Второй, герцог Д'Эсте оказался реальным историческим персонажем. Детей не имел. В 1592 году ему исполнилось 59 лет. И уже 12 лет он состоял в третьем браке. Его супругу, герцогиню Феррары, действительно звали Маргарита. Маргарита Барбара Гонзага. Вот этой информации Алекс точно не мог знать раньше, что спутывало мозги и крепило нарастающие опасения.

В одном просматривается плюс – я, вроде бы, не сошел с ума. Но что тогда происходит у ванного зеркала? Откуда берется информация, так поразительно совпадающая с историей?

Вариант мистики покоробил Алекса как любого нормального человека, и был тут же отброшен. Сумасшествие хотя бы не противоречит реальности, и его возможно излечить.

Страшный холодный камень медленно опустился на душу Алекса, перехватив дыхание. И даже не страх психушки. Нет, другое. Он поймал себя на мысли, что не согласился бы на лечение, способное разлучить его с Джулией.

И снова яростно замолотил по клавишам.

Но как бы не терзал всемирную паутину на русском и английском, никаких данных о детях Альфонсо Второго, тем более о дочери Джулии, обнаружить не удалось.

К половине первого, когда мимо Алекса, едва волоча ноги, к кровати протопала никакая Светка, в его голове была серая чехарда. Полное отсутствие разумных объяснений. Да и неразумных, признаться, тоже.

Единственное, чего страстно хотелось, – увидеть Джулию. И под мерное сопение Светки он побрел в ванную, где провел еще полчаса, упершись руками в раковину перед зеркалом. Трижды подкашивались ноги, когда он засыпал стоя, как лошадь.

Но стоило голове угнездиться в подушке, как сон мигом исчез, а мысли, бесплодные и тупые, червями заворочались в мозгу.

Этой ночью он впервые принял снотворное из Светкиной аптечки.

То ли с непривычки, то ли снотворное было сильным, но утром испуганная Светка едва его растолкала, закидав тревожными вопросами. Припадая на каждом углу к стене, Алекс молчал, как партизан, чем только распалял её подозрения и беспокойство.

В вагоне метро проспал две станции – пришлось вернуться. До работы едва доплелся, оббивая ступенями туфли.

И тут же, как назло, был вызван к шефу, где долго выслушивал его разгромную речь. Хоть у Алекса были ответы, но вчерашнее снадобье плюс ряд бессонных ночей давали себя знать, и, округляя глаза, он частенько встряхивал головой и кивал, не до конца вникая в смысл сказанного.

Закончив и махнув рукой, шеф зачем-то вызвал Женьку.

Алекс надеялся, что его свежая голова найдет нужные слова.

Вежливо скрипнула дверь. Метнув в Алекса настороженный взгляд, Женька уселся чуть поодаль и как-то подозрительно деловито стал отвечать на вопросы шефа. Вскоре их конструктивный диалог потек так, словно Алекса вообще не было рядом.

Шеф раскинул чертеж, причем к Алексу вверх тормашками. Алекс смотрел на склонившегося к бумаге Жеку, до предела собранного, в чьем голосе нарастали твердые нотки. Тот уверенно водил пальцем по сечениям и размерным линиям, а шеф изредка кивал. К Алексу никто не обращался. Пару раз его посещала умная мысль, но сказать её он не успевал, потому что на столе уже оказывался новый чертеж.