Именно чувства раскрывают каждому индивидуальному разуму состояние жизни в пределах его организма, состояние, выраженное шкалой значений от положительного до отрицательного. Проблемы гомеостаза выражаются преимущественно в отрицательных чувствах, тогда как положительные чувства демонстрируют адекватный уровень гомеостаза и настраивают организм на поиск благоприятных возможностей. Чувства и гомеостаз взаимосвязаны тесно и систематически. Чувства суть субъективные переживания состояния жизни – то есть гомеостаза – у всех существ, обладающих психикой и осознанной точкой зрения. Мы можем представить себе чувства как ментальных делегатов гомеостаза11.
Я сокрушался по поводу того, что естественная история культур пренебрегает чувствами, но применительно к гомеостазу и самой жизни ситуация еще хуже. Гомеостаз и жизнь вообще игнорируются. Толкотт Парсонс, один из ведущих социологов XX столетия, использовал понятие гомеостаза применительно к социальным системам, но в его употреблении это понятие не было связано с жизнью или чувствами. На самом деле Парсонс – отличный пример того, как пренебрегают чувствами в рассуждениях о культурах. Для Парсонса мозг был органической основой культуры потому, что он был “основным органом управления сложными операциями, в особенности движениями рук, и координирования зрительной и слуховой информации”. В первую очередь мозг был “органической основой способности обучаться символам и оперировать ими”12.
Бессознательно и непреднамеренно, без заранее заданного плана, гомеостаз руководил отбором биологических структур и механизмов, способных не просто поддерживать жизнь, но и двигать эволюцию видов, находящихся на различных ветвях эволюционного древа. Такая концепция гомеостаза, которая лучше всего соответствует физическим, химическим и биологическим данным, заметно отличается от обыденного и оглупленного представления о гомеостазе, ограниченном “сбалансированным” регулированием функций живого.
Моя точка зрения состоит в том, что непоколебимый императив гомеостаза был и остается вездесущим властителем жизни во всех ее проявлениях. Гомеостаз – основа ценности, стоящей за естественным отбором, который, в свою очередь, благоприятствует генам (и, следовательно, организмам), демонстрирующим наиболее инновационный и эффективный гомеостаз. Развитие генетического аппарата, который помогает оптимально регулировать жизнь и передавать ее потомкам, непредставимо без гомеостаза.
С учетом всего вышесказанного мы можем выдвинуть рабочую гипотезу об отношениях между чувствами и культурами. Чувства, эти делегаты гомеостаза, суть катализаторы реакций, породивших человеческие культуры. Рационально ли это? Мыслимо ли, что чувствами могли мотивироваться интеллектуальные инновации, подарившие людям (1) искусство; (2) философские вопросы; (3) религиозные верования;
(4) нравственные правила; (5) правосудие; (6) системы политического управления и экономические институты; (7) технологии и (8) науку? Я бы ответил “да”, не кривя душой. Я могу доказать, что культурные практики или инструменты в каждой из восьми перечисленных выше областей требовали ощущения реального или предвосхищаемого гоместатического упадка (например, боли, страдания, насущной потребности, угрозы, утраты) или потенциального гомеостатического блага (например, вознаграждающего результата), и что чувства выступали мотивом исследования – с применением инструментов знания и рассудка – возможности уменьшить потребность или извлечь прибыль из изобилия, которое сулят состояния вознаграждения.
Но это только начало истории. Следствие успешного культурного ответа – снижение или отмена мотивирующего чувства, процесс, требующий отслеживания изменений в гомеостатическом статусе. В свою очередь, последующее освоение самих интеллектуальных реакций и их включение в состав культуры – или отказ от них – это сложный процесс, складывающийся из взаимодействий разнообразных культурных групп во времени. Он зависит от множественных характеристик групп – начиная с их численности и предыстории и заканчивая географическим местоположением и раскладом внутренних и внешних властных отношений. Также он требует последующих интеллектуальных и эмоциональных шагов (к примеру, при возникновении культурных конфликтов задействуются как положительные, так и отрицательные чувства, способствующие разрешению или усугублению конфликта). В его ходе используется культурный отбор.
Предвосхищение разума и чувств не равно порождению разума и чувств
Жизнь была бы невозможна без особенностей, диктуемых гомеостазом, и мы знаем, что гомеостаз существует с самого зарождения жизни. Но чувства – субъективные переживания сиюминутного состояния гомеостаза в пределах живого тела – возникли не одновременно с жизнью. Я предполагаю, что они возникли лишь тогда, когда организмы обзавелись нервными системами, а это куда более позднее усовершенствование, которое начало формироваться только около 600 млн лет назад.
Нервная система потихоньку запустила процесс многомерного картирования окружающего мира, мира, который начинается внутри организма, что делает возможным существование разума – и чувства внутри этого разума. Это картирование основывалось на различных сенсорных способностях, в число которых постепенно вошли обоняние, вкус, осязание, слух и зрение. Как станет ясно в главах 4–9, формирование психики – и в особенности чувств – основано на взаимодействиях нервной системы со всем организмом. Нервная система создает психику не сама по себе, а в сотрудничестве с остальным организмом. Это отход от традиционного представления о мозге как единственном источнике психики.
Хотя чувства появились существенно позже, чем зародился гомеостаз, это все же произошло задолго до выхода на сцену человечества. Не все существа обладают чувствами, но все живые существа оснащены инструментами регулирования, этими предшественниками чувств (о некоторых из них будет рассказано в главах 7–8).
При ближайшем рассмотрении поведение бактерий и общественных насекомых доказывает, что ранняя жизнь скромна лишь своим названием. Реальные истоки того, что впоследствии станет человеческой жизнью, человеческим мышлением и складом ума, который я бы назвал культурным, кроются в незапамятных временах истории Земли. Мало сказать, что наш разум и наши культурные достижения укоренены в мозгах, которые имеют массу общего с мозгами наших родственников-млекопитающих. Требуется еще добавить, что наши разумы и культуры связаны со способами и средствами древней одноклеточной жизни и множества промежуточных жизненных форм. Говоря фигурально, наши разумы и культуры охотно – не смущаясь и не извиняясь – заимствуют у прошлого.
Ранние организмы и человеческие культуры
Важно подчеркнуть, что установление связей между биологическими процессами, с одной стороны, и психическими и социокультурными феноменами – с другой, не означает, что формы сообществ и состав культур могут полностью объясняться биологическими механизмами, которые мы тут обрисовываем. Разумеется, я предполагаю, что развитие норм поведений, независимо от того, когда и где они появлялись, было вдохновлено гомеостатическим императивом. Подобные нормы, обычно нацеленные на сокращение рисков и опасностей для индивидов и социальных групп, безусловно, привели к уменьшению страданий и росту человеческого благополучия. Они укрепили социальные связи, что само по себе выгодно для гомеостаза. Но законы Хаммурапи, Десять заповедей, Конституция США или Устав ООН были не просто задуманы людьми, а сложились под влиянием конкретных обстоятельств места и времени и конкретных людей, разрабатывавших эти кодексы. За подобными разработками стоит несколько формул, а не одна всеобъемлющая формула, хотя элементы любой из возможных формул универсальны.
Биологические явления могут обусловливать характер событий, становящихся культурными явлениями, и это наверняка происходило еще на заре культуры, через взаимодействие эмоций и разума, в конкретных обстоятельствах, определяющихся индивидами, группами, их местоположением, их прошлым и так далее. Причем вмешательство аффекта не ограничивалось изначальной мотивацией. Он возвращался в роли контролера процесса и продолжал вмешиваться в будущее многих культурных изобретений, поскольку того требовали непрерывные переговоры между ним (аффектом) и разумом. Но критически важные биологические явления – чувства и интеллект культурных разумов – это лишь один элемент истории. Необходимо ввести такой параметр, как культурный отбор, а чтобы это сделать, требуются знания по истории, географии, социологии и многим другим дисциплинам. В то же время нужно понимать, что адаптации и способности, задействованные культурным разумом, стали результатом естественного отбора и передачи генов.