— Вполне. Надеюсь, на новом месте мне не придется просить милостыню?

— Не придется. Вы будете получать десять фунтов ежемесячно. Где и каким образом, вам сообщат перед посадкой на корабль.

— Десять фунтов… — удручающе покачал головой Клавдий. — Не слишком щедро…

— Не торгуйтесь и не пытайтесь меня разжалобить, — резко парировал Марсден. — Насколько мне известно, ваш приход платил вам гораздо меньшее жалованье. Между прочим, вам вовсе не возбраняется найти себе какую-нибудь полезную работу. Человек с вашими задатками может сделать в колониях неплохую карьеру. Трудитесь честно, и будете вознаграждены.

— Ах, ах! Какие слова, м-р Марсден! — лицемерно воскликнул священник, воздев к небу руки. — Как часто твердил я их своим прихожанам! Так часто, что под конец они набили мне оскомину. Что ж, быть может я и воспользуюсь вашим советом, сэр. Десять фунтов — ничтожная сумма для человека, привыкшего оперировать в сотни раз большими…

— Не забывайтесь, святой отец, — предупредил Марсден, которого несколько встревожили меркантильные запросы мошенника. — Первый же фальшивый вексель, вышедший из ваших рук, — и мы будем считать себя свободными от всех обязательств по отношению к вам. Помните, за каждым вашим шагом будут наблюдать. Не заставляйте нас прибегнуть к крайним мерам.

— Ну, этого вы могли бы и не говорить, — поморщился Клавдий. — Раз я уже умер однажды, никто не заинтересуется, если я умру вторично, только на этот раз по-настоящему. Не могу сказать, что одобряю ваши методы, но понимаю их необходимость.

— Рад, что мы нашли, наконец, общий язык, — сухо сказал Марсден. — Теперь же мы вынуждены на время расстаться, ваше преподобие. Сержант! — позвал он, возвысив голос.

Вошедший сержант положил руку на плечо Клавдия, но тот неожиданно заупрямился.

— Постойте! — воскликнул он. — Неужели вы собираетесь снова запереть меня в четырех стенах в тот самый миг, когда я почувствовал вкус свободы?! Хотите, я поклянусь на Библии, что не стану пытаться бежать? Позвольте мне хотя бы полчаса прогуляться по улице!

Марсден покачал головой. Ответ его звучал по-прежнему сухо и бесстрастно, хотя в душе, возможно, отчаянный призыв заключенного тронул его за живое.

— Мне очень жаль, святой отец, но мы не можем позволить вам разгуливать по лондонским улицам даже под охраной. Ваши преступления и ваша внешность свежи в памяти слишком многих людей, чтобы мы могли рисковать. Но не огорчайтесь так сильно — еще несколько дней, максимум неделя, и вы опять станете вольной птицей. Вас перевезут в Плимут и доставят на корабль, где вы сможете пользоваться всеми льготами, положенными пассажиру. Там вам не понадобится никакая охрана.

— Не сомневаюсь, — с горечью констатировал Клавдий, — разве что мне взбредет в голову прыгнуть за борт. Та же клетка, по сути, только побольше! Ладно, прощайте, джентльмены…

Он склонил голову и шаркающей походкой направился к выходу. Сержант последовал за ним. Марсден проводил их взглядом и обратился к оставшимся.

— Ну вот, теперь вас четверо, джентльмены, — произнес он бодро. — Что касается прочих членов вашей экспедиции, то тут я целиком полагаюсь на ваш выбор, граф. Надеюсь, вы подберете надежных людей из числа ваших приверженцев. Горы Сьерра-Морены должны им понравиться. Конечно, это не Анды, но и не монастырская стена, не так ли?

— Я отобрал лучших, м-р Марсден, — подтвердил Миранда. — Все они бывали в Испании, и каждому я без сомнения доверил бы собственную жизнь. По вашей рекомендации я привез с собой пятерых во главе с сержантом Перейрой. Это мой друг и самый близкий мне человек. Кстати, позвольте поблагодарить за ваше любезное предложение взять под опеку остающихся здесь легионеров. Уверен, что под вашим присмотром с ними ничего не случится до моего возвращения.

— Я тоже в этом уверен, Ваше Сиятельство, — церемонно ответил Марсден, отвешивая поклон в адрес Миранды и не замечая, как того вновь передернуло при таком обращении. — На этом я с вами прощаюсь, джентльмены, и жду завтра в восемь, как договорились.

— Прошу прощения, сэр, — подал голос капитан, — месье Виллебуа тоже едет с нами?

— Гастон останется в Лондоне. Ему надо сдать дела и кое-что уладить в личном плане. Не волнуйтесь, капитан, он присоединится к вам еще до отплытия, и вы сможете получше познакомиться. Уверяю вас, Гастон — прекрасный человек и верный друг.

Смущенный похвалой француз слегка покраснел, пробормотал что-то неразборчивое и неловко поклонился. Марсден протянул на прощание руку Миранде, потом Хорнблоуэру, а месье Виллебуа дружески похлопал по плечу, полуобнял и что-то шепнул на ухо. Стоящий ближе Хорнблоуэр успел разобрать только: «Поцелуй от меня Жанну…»

Миранду на улице ждал экипаж, немногим уступающий знаменитой карете Первого Секретаря. Граф предложил подвезти месье Виллебуа, но тот отказался, объяснив, что живет рядом и с удовольствием пройдется пешком. Миранда не стал настаивать. Едва француз скрылся из виду, он повернулся к Хорнблоуэру и заговорил, широко улыбаясь:

— Страшно рад снова видеть вас, дон Горацио! Три недели я не имел от вас вестей и не знал даже, живы вы или нет. А потом все вдруг завертелось. Примчался м-р Барроу, полдня проторчал у нас на учениях, расспрашивал меня и Рикардо кое о ком из парней, на вопросы отвечал туманно — одним словом, навел тень на плетень. Только вечером, за ужином, соизволил, наконец, сообщить, зачем пожаловал. Приказал прибыть сегодня в Адмиралтейство и попросил подобрать шестерых из числа самых лучших. Между прочим, глаз на людей у него наметанный. Не зря он нас про ребят спрашивал. Я ему список показал, а он блокнот достает со своим списком. Не поверите, дон Горацио, — полное совпадение!

Капитан выразил вежливое изумление проницательностью мистера Барроу, но про себя подумал, что здесь не обошлось без хитроумного сержанта Перейры, хотя зачем тому понадобилось вести переговоры за спиной Миранды, пока представляло загадку. Возможно, Рикардо желал заручиться, на всякий случай, поддержкой чиновника, если вдруг Миранда заупрямится и решит все-таки оставить его в Англии.

— Поехали со мной, дон Горацио, — предложил Миранда, приглашающим жестом указывая на свою карету. — Вы где остановились? В гостинице? Плюньте! Я отвезу вас на дядюшкину загородную виллу. Рикардо с парнями уже там. Он тоже будет рад вас видеть. До завтрашнего утра еще много времени! Едем!

Хорнблоуэр немного поупирался для приличия, но потом дал себя уговорить. Торчать в гостинице было скучно, а бродить по Лондону как-то не хотелось. К тому же, ему нравилось общество Миранды и его молочного брата. Себе-то он мог в этом признаться. С ними он чувствовал себя спокойно и не испытывал того постоянного давления на психику, которое неизбежно возникает при общении с начальством и в коридорах власти. Да и на богатого дядюшку было бы интересно посмотреть.

— Очень хорошо, дон Франсиско, — сказал он, — с удовольствием принимаю ваше приглашение. Только очень прошу вас сначала познакомить меня поближе с отобранными вами бойцами. Неизвестно ведь, как все сложится, а в будущем от каждого из них может зависеть многое.

— Конечно, друг мой! — воскликнул Миранда. — Мы проведем парад наших «войск». Вы ведь так и не успели посмотреть, на что способны мои легионеры. Вас ждет увлекательное зрелище, обещаю!

Дядюшкина «вилла» выгодно отличалась по внешнему виду от загородных владений лондонских богачей и знати с их непременным темно-красным кирпичом и мрачной атмосферой средневековья. Это было двухэтажное строение в мавританском стиле и в бело-розовых тонах, чем-то напоминавшее виллы итальянских вельмож и дворцы восточных владык одновременно. Зеленые лужайки, пересеченные абсолютно прямыми дорожками, вымощенными мраморной плиткой, подъездная аллея, усаженная буками, и симметрично расположенные фонтаны с античными скульптурами в центре наводили на мысль о садах Версаля во времена Короля-Солнце [29]. Пусть это была лишь многократно уменьшенная копия, но выполнена она была с таким вкусом и изяществом, что не вызывала ощущения подделки, но производила впечатление самостоятельного и законченного произведения искусства.