– Что это за деньги? Крены? – владелец местной ночлежки для бездомных и бродяг привередливо скорчил переломанный нос, разглядывая мятые заляпанные бумажки. – Плати по двойному тарифу!
Пробравшись в обогреваемый подвал, заставленный десятками деревянных настилов, Беатрис упала на свободное место и забылась тревожным болезненным сном. Из забытья её вывела резкая боль в плече – перебинтованная желтыми тряпками культя кровоточила и стонала. Закинув в рот горсть припрятанных таблеток, шатаясь и спотыкаясь на каждом шагу, Беатрис направилась к единственному умывальнику, отгороженному дырявой занавеской. Из мутного куска зеркала на Беатрис смотрело странное создание с перебинтованной головой и нелепой одеждой грязного цвета. Орудуя своей единственной рукой, с содроганием и ужасом женщина стала снимать с себя дурно пахнущие тряпки, не узнавая собственное тело. Из-за плохого питания кожа покрылась мерзкими язвами, по всему телу шли пигментные пятна, чередующиеся с синяками, ожогами и шрамами. Оставив в стороне груду грязной одежды, Беатрис дотронулась дрожащей рукой до лысой головы. Только сейчас женщина поняла, что кожа головы была обработана каким-то препаратом, предотвращающим или замедляющим рост волос. Осознание её новой действительности вызвало приступ тошноты, в глазах потемнело. Мелкая дрожь начала трясти истерзанное тело, Беатрис кинула в рот ещё порцию таблеток, залив препараты изрядной порцией алкоголя.
Занавеска качнулась, появился тёмный массивный силуэт тучного мужчины, который мощным басом нарушил тишину подвала:
– Эй! Эй, ты, безносая! Нужна новая одежда, плати!
– Я заплачу.
– Деньги вперёд! – пробормотал хозяин заведения, протягивая своей постоялице чистую на вид одежду.
Через час Беатрис покинула гостеприимное заведение, не желая впитывать в себя гадкие запахи, исходящие от местных постояльцев и бродяг. Из всех вариантов своего дальнейшего существования Беатрис увидела только один способ выжить. Это имя давно всплывало в воспалённом сознании, но теперь оно выглядело как единственная надежда на дальнейшее существование. Поиски единственной знакомой неожиданно затянулись. Первое время Беа караулила подругу на улице, греясь у горящих бочек или просто наблюдая за домом. Но в последствие она перебралась в подъезд нужного ей дома и стала выжидать в относительно комфортной среде. Деньги, таблетки, обезболивающие препараты стремительно заканчивались, но Беатрис плевала на это. Она сделала свою ставку и теперь только ждала оглашения приговора.
Однажды входная дверь скрипнула особенно громко и пронзительно, выдернув женщину из тревожного сна. Знакомый силуэт медленно поднимался по лестнице, сердце Беатрис радостно забилось, из глаз брызнули горячие слёзы. Она выпрыгнула из своего пыльного, заставленного ведрами и швабрами укрытия и бросилась в объятия знакомой. Испугавшись подобного манёвра, подруга шарахнулась в сторону, издав сдавленный нервный крик.
Вовремя справившись со своими эмоциями и уняв град слёз, Беатрис обратилась к подруге:
– Клея! – Беатрис ужаснулась, не узнав свой изменившийся хриплый голос. – Клея, это я. Беатрис…
– Беатрис? – удивлённо пробормотала побледневшая подруга, пристально изучая представшее перед ней пугало. – Вот уж не ожидала увидеть тебя… Что?! Что с тобой случилось?
– Мне нужна помощь! Ты не могла бы… – мысли Беатрис начали хаотично метаться, речь выходила путанной и несвязной, а слёзы радости начали снова душить её. – Помоги мне…
– Извини, Беатрис! Я не выдержала! – Клея звонко рассмеялась, прервав невнятный монолог подруги. – Я, конечно, знала, что тебе достанется, но в тайне надеялась, что тебя в конце концов убьют! Судя по твоей повязки, тебе… Сломали нос? Отрезали?! – Клея сделала небольшой шажок навстречу и брезгливо наморщила нос, изучая жутковатые бинты. – А что… Ещё и рука! – бровь женщины удивлённо поднялась, губы изобразили кривое подобие улыбки. – Тебя решили разобрать на запчасти, моя дорогая! – снова рассмеялась Клея, глядя на шокированную собеседницу.
Выдавливая из себя новую порцию смеха, Клея переложила крохотную сумочку в другую руку и сделала резкий выпад. Беатрис получила жёсткий удар ногой в живот и отлетела в сторону, грохнувшись на пыльный пол. Удар выбил воздух из лёгких, заставив женщину судорожно вздохнуть. Клея несколько долгих мгновений стояла над жертвой, наслаждаясь её беспомощность, получая удовольствие от внезапных и жестоких признаний. Она толкнула подругу ногой, не позволяя ей встать.
– Ты похожа на плешивую собаку! – самым искренним тоном произнесла бывшая подруга, медленно обходя по кругу свою жертву. – А знаешь, я бы с радостью взяла тебя к себе жить! Но только в качестве домашнего питомца. Я слышала, тебе нравилось ходить на поводке. Это правда? У тебя будет своя миска… Правда… Правда, ты не сможешь взять след! – Клея радостно засмеялась своей шутке и нанесла новый удар собеседнице в живот. – А теперь слушай меня внимательно. Ты, судя по запаху, пропила последние мозги, если решилась прийти ко мне. Как ты думаешь, откуда Гловер узнал про твои делишки, а? А не задумывалась, почему Руфус имеет на тебя зуб? Додумалась? О, я старалась! Ты даже не представляешь, что мне пришлось делать, чтобы всё это провернуть! Но ты извини, это вопрос не личной неприязни, а денег. Ух! Не думала, что это будет так приятно! – Клея судорожно передёрнула плечами, пристально буравя глазами свою добычу. – В любом случае, прощай!
Новый удар сотряс лежащее на полу тело. Затем Клея села на спину бывшей подруге, двумя руками обхватила голову Беатрис и прошипела в единственное ухо:
– А явишься сюда ещё раз, я убью тебя. Не думаю, что законники сильно расстроятся из-за смерти бездомного калеки. Увижу тебя ещё раз, убью! Ты меня слышала, или отрезать тебе второе ухо? Удачи тебе в новой жизни!
Клея подхватила двумя руками почти невесомое тело бывшей подруги и с невероятной лёгкостью сбросила его на лестницу. Она хотела нанести ещё один удар на прощанье, но в этот момент тело полетело вниз, пересчитывая ступеньки. Каждый удар оставлял на лестнице небольшое кровавое пятно, словно крошечный прощальный автограф. Беатрис не помнила, как оказалась на улице: возможно, её кто-то вытащил из подъезда, а может, находясь в беспамятстве, она выползла сама.
Теперь её жизнь окончательно и бесповоротно была разрушена, безвозвратно уничтожена. Снова потеряв счёт времени, она бесцельно бродила по улицам, подбирая кем-то недоеденную еду, покупая дешёвый самодельный алкоголь, чтобы хоть как-то заглушить боль: как физическую, так и моральную. Её одежда окончательно утратила любой намёк на чистоту, а многочисленные повязки приобрели стойкий коричневый цвет и мерзкий запах застывшего гноя. Напиваться до беспамятства, вот единственное, что волновало Беатрис и единственное, что она могла себе позволить. Каждую ночь Беа засыпала возле горящей бочки, а просыпаясь, приступала к поискам доступного алкоголя. Так в пьяном угаре проходили её дни: один похожий на другой, ночь и день снова перестали существовать в её реальности.
Как-то раз Беатрис забылась тревожным сном в очередном обогреваемом подвале, а проснулась, почувствовав рядом чьё-то присутствие. Перед ней предстали двое испуганных бродяг: в руках одного была большая тряпичная сумка, а второй сжимал самодельный нож. Позднее Беатрис узнала, что подобное устройство называется «Крысиный клык». Оружие делается из разбитой бутылки, чьё горлышко обматывается тряпками или ленточками из дешёвой кожи. Женщина вовремя очнулась и начала яростно отбиваться от неудачливых грабителей. При очередном ударе оружие нападавших разлетелось на мелкие куски, поразив осколками бывших хозяев. Беатрис превратилась в дикую кошку, но при её внешнем виде, скорее всего, она больше походила на крысу. Дикую, отчаянную, загнанную в угол крысу. Неудачливые грабители разбежались, прикрывая кровоточащие раны, а Беатрис получила для себя очередной горький опыт уличной жизни. Где-то глубоко внутри женщина понимала, что ей в очередной раз крупно повезло – напавшие бродяги просто не смогли как следует разглядеть свою жертву. Стоило им только лучше присмотреться, как исход поединка был бы плачевным. Скорее всего, это был бы тяжёлый удар по голове, от которого она вряд ли бы оправилась. А возможно, резкий удар куском стекла по горлу мгновенно прекратил бы её страдания. Её труп обыскали и, не найдя ничего ценного, оставили бы гнить в этом подвале. Беатрис невольно представила себя с ног до головы облепленной дикими неряшливыми крысами, жадно вгрызающимися в её тощее измождённое тело. Выкинув из головы подобную мерзость, она впитала в себя очередной жестокий урок и поспешила убраться оттуда подальше.
