– Мне нужны два наряда, – продолжала Ника.

– Не много? – удивилась Ангелина.

– Сначала буду в платье принцессы, а для Снегурочки нужно другое платье, – пояснила девочка. – Пошли покупать.

– Не сегодня, детка, погода не для прогулок. И, честно сказать, очень устала. Как насчёт выходных? Выберешь самые красивые платья.

– Хорошо, – согласилась она. – Обещаешь?

– Мы с тобой договорились: если я что-то обещаю, то делаю, – произнесла Ангелина строго и добавила мягче: – Только напомни мне, чтобы я ничего не планировала на выходные.

– Обязательно! – согласилась Ника, подпрыгнув. – Бежим, кто вперёд, до подъезда.

– Наверное, ты меня обгонишь, – улыбнулась Геля и пошла быстрым шагом за ребёнком.

Дома Ангелина помогла раздеться малышке и сняла шубу сама.

– Мама, – произнесла девочка, округлив и без того крупные глаза. – У тебя блузка порвана и вся рука в крови.

Геля взглянула в зеркало. Из-за страха она не почувствовала, что ранена в руку. На уровне плеча белая воздушная блузка имела небольшой разрез. Ткань рукава была пропитана кровью и прилипла к коже.

– Не волнуйся, милая, – успокоила дочь, – на работе зацепилась за шкаф. Там торчала острая железка, я её не заметила.

– Тебе надо помазать перекисью, – деловито сказала Ника. – Сейчас принесу.

– Не надо, детка! Я сама в ванной помою руку и помажу. Иди пока мультики посмотри, скоро ужинать будем… Придётся блузку выкинуть.

Ангелина стала снимать одежду, и в руке больно кольнуло. Посмотрев, обнаружила торчавший в коже осколок зеркала. Поискала в шкафчике среди разных мелочей – пилочек, ножниц, щёток – и нашла пинцет. Стараясь не кричать и не испугать дочь, выдернула стекло из раны. Кровь снова выступила и потекла тонкой струйкой по руке. Глаза наполнились слезами. Рука ныла и болела, а перед глазами проносились все события сегодняшнего дня. Быстро намочила перекисью вату и приложила к ране, затем достала пластырь и залепила. Усталость навалилась, ей хотелось лечь в постель, заснуть и ни о чём не думать, но нужно было накормить дочь, искупать и уложить спать, прочитав перед сном сказку. Вот когда пожалела, что няня приходит только три дня в неделю.

На редкость удалось сразу накормить Маринику цветными макаронами с мясной подливкой. Вот из ванны вылезти пришлось уговаривать. Ника любит плескаться, пока не наиграется с водоплавающими игрушками. Наконец она в пижаме и улеглась в постель.

– Почитай, – устала попросила дочь.

– Давай поставим сказку на телефоне, – предложила Геля.

– Тогда посиди со мной, пока я засну, – попросила Ника сонным голоском.

– Хорошо, – согласилась мама.

Она включила телефон, и неспешный тихий голос начал повествовать сказку. Положив телефон на край тумбочки, Геля прилегла рядом с Мариникой и не заметила, как задремала. Голос продолжал вещать. Она встала, выключила телефон, укрыла Нику и пошла к себе в спальню, зевая.

*****

– Я проспала, – первое, что произнесла Ангелина, появившись на работе, скорее для себя, чем для оправдания в глазах подчинённых.

«Начальник всегда задерживается, а не опаздывает», – не раз она слышала эту фразу от начальника на её недолгой работе после института иностранных языков.

– Не услышала будильник, – продолжала она. – Не могла уснуть, пока не выпила снотворное, а утром с трудом проснулась. Но Нику в садик к самому завтраку всё-таки удалось закинуть. На ходу пришлось её одевать. Валится всё из рук, никак не приду в себя после вчерашнего. Как вспомню про Самуила Карловича, так в дрожь бросает и слёзы появляются. Думала, меня там вместе с ними положат. Не представляю, как мне удалось выскочить из квартиры.

– И не говори, – произнесла Леночка, наливая кофе в чашки. – Я сама после твоего звонка не могла уснуть, пришлось фильм смотреть всю ночь. Одна мысль не давала уснуть: неужели это я их впустила? Попросила женщину закрыть, но она, наверное, только прикрыла дверь. А ты же знаешь, у Самуила Карловича дверь всегда запиралась только изнутри.

– Ты права, они воспользовались открытой дверью, но ты здесь ни при чём, – сказала Геля. – Меня больше интересует, почему они пришли в эту квартиру. Случайно или их кто-то навёл?

– Может, они шли за той женщиной? – предположила Леночка, допивая кофе.

– Меня это тоже интересует, – раздался неизвестный голос за спиной девушек.

Они вздрогнули и обернулись. За разговором не обратили внимания, что кто-то зашёл в антикварный магазин. Перед ними стояли двое. Брутальный под два метра роста мужчина с короткой стрижкой тёмных волос и карими глазами, в длинном тёмно-синем пальто. Второй – в форме, хорошо им известный местный участковый Никитин Вадим Геннадьевич. Среднего возраста и среднего роста седовласый мужчина, когда-то обладатель пшеничных волос, сейчас они остались только по бокам головы. Его серо-голубые глаза почти всегда с прищуром, от этого его взор был добродушен и приветлив. Внимательным и добрым он был по характеру. Ангелине приходилось несколько раз к нему обращаться, когда оформляла все бумаги на бутик-магазин. Одна вредная женщина в подъезде не хотела подписывать разрешение. Геля ходила к ней несколько раз, уговаривала, предлагала деньги, но она ни в какую не соглашалась. Пожилая дама принимала у себя Гелю с тортиком, но после чаепития сообщала, что не в состоянии сейчас принять столь ответственное решение, и просила прийти в следующий раз. Так прошла неделя, другая, а Ангелина ходила к ней с тортиком, как на работу. На третьей неделе ей всё это надоело и она обратилась за помощью к участковому. И только ему удалось уговорить даму. Как это у него получилось, для Гели осталось загадкой. Только после этого случая у неё с участковым сложились дружеские отношения.

– Следователь Ильин Иван Семёнович, – представился полицейский. – Веду расследование по поводу гибели господина Шаффера и госпожи Мироновой.

– Миронова? – удивились ещё больше девушки. – А это кто?

– Вторая жертва, – сообщил следователь, без приглашения отодвинул стул и присел рядом. – Госпожа Ланская, соседка, Галина Павловна, видела, как вы выбегали из подъезда, а за вами бежал мужчина, по её словам, неприятной наружности. Наверное, бандит, с её слов. Сейчас я с удовольствием выслушаю вашу версию произошедшего. Итак, где можем поговорить?

– Конечно, бандит! – воскликнула Ангелина и предложила пройти в кабинет, пребывая в состоянии растерянности и одновременно негодования.

– Вот сейчас и выясним. А вы не уходите, к вам у меня тоже есть вопросы, – сказал Ильин, обращаясь к Лене.

Кабинет располагался ниже главного зала, пришлось спуститься по лестнице. Здесь так же, как в соседнем архивном помещении, часть площади справа от окна за широким и длинным шкафом отдана под хранение, располагались стеллажи, заполненные экспонатами и картинами. Слева от окна стоял большой дубовый стол, шкаф с книгами и небольшой диванчик. Иногда Геле случалось ночевать в магазине, когда возникало много работы или было лень идти домой. Чаще всего ночёвками злоупотребляла, когда вынашивала дочь. Под конец беременности сильно отекали ноги, вытянуть их на диванчике было высшее блаженство.

Она присела за стол, а следователю указала демонстративно на диван. Он пододвинул небольшой столик к себе ближе, положил кожаную папку. Достал несколько чистых белых листов бумаги. Сбил их в ровную стопку и положил перед собой вместе с шариковой ручкой.

– Итак, начнём, – произнёс он. – Не вызываю вас в отделении лишь по той причини, что вы пока остаётесь свидетелем.

– Как это пока?! – возмутилась Ангелина. – Я самый настоящий свидетель. Меня чуть не убили, даже руку поранили.

– Так это ваши капли крови у входной двери? – спросил он. – Нам надо будет сравнить. Придётся вам прийти в отделение. А теперь по порядку расскажите всё, что произошло в квартире господина Шаффера. Кажется, вы единственная наследница его состояния, а оно, я вам скажу, немалое.