– Значит, марка? – медленно произнесла Геля. – А какая?

– Не знаю, – ответила женщина. – А коробка старая, как я поняла, очень давно, ещё когда моя мать была маленькая, продавали чай в такой. Только сильно потёртая и небольшая, с выбитой печатью около замка. Наверное, купца инициалы: “ОРГ”. И Толик поцарапал её, когда открывал подручными средствами. Как раз около замка чёрточки появились. Галя боялась, что цену могут снизить из-за этого. Я её заверила, чтобы не переживала, металлической шкатулкой заинтересуются лишь кустарные музейщики, собирающие любой старый хлам. А вот марку стоило проверить. Это был последний наш с ней разговор. Мне кажется, Толик коробку стащил, а матери сочинил историю. А хозяин коробки узнал, решил её вернуть и подослал бандитов.

«Согласна с женщиной, это могло бы объяснить, почему пытали Толика», – подумала Ангелина, но вслух произнесла другое:

– Мне пора, уже поздно, завтра рабочий день.

Она встала из-за стола. Хозяйка сразу засуетилась и наложила пакет пирожков Геле с собой. Она взяла пирожки, чтобы не обежать Елизавету Львовну, и попрощалась со всеми.

Теперь она знает, что надо искать, ещё хорошо было бы выяснить, какую марку. Геля вставила ключ в замок зажигания, завела машину и покатила по запорошенному снегом льду, снежные комья полетели из-под шин. Город готовился ко сну. Редкие прохожие попадались на улицах, и только в ярко освещённом центре на пешеходной улице кипела ночная жизнь. По дороге мало встречалось машин. Она быстро добралась домой, сильно уставшая.

Прежде чем лечь спать, Геля, как всегда, приводила обувь в порядок. Почистила замшевые светло коричневые ботинки специальным средством, купленным за тысячу рублей. На подошве одного ботинка обнаружила железку. Она застряла в борозде протектора подошвы. Железка плотно сидела в ботинке – просто так не вытащить. «Наверное, насквозь проткнула. Жалко, если будет промокать подошва, ботинки совсем новые и к короткой рыжей шубе очень подходят…» Ангелина попробовала поддеть железку маленьким ножом для резки бумаги, но он сразу сломался. Пришлось идти в кладовку, которая располагалась в общем коридоре и пользовалась которой Геля вместе с соседями. «Сосед сам всё делает по дому, и у него должны быть инструменты».

На верхней полке стоял большой пластиковый ящик с инструментами. Ангелина подставила детский стульчик и потянулась за ящиком. Стул старый, сварка, крепившая металлическую ножку, давно нарушилась, поэтому и отправила Геля его в кладовку. Она встала на него, стульчик заскрипел, а когда потянулась за ящиком, ножка предательски подломилась –

и Ангелина вместе с ящиком с грохотом упала на спину между шкафами, вклинившись в узкое пространство. Тяжёлый ящик приземлился на неё, больно сдавив грудную клетку, ноги покоились на развалинах стула. Геля почувствовала, что не может даже пошевелиться, так плотно вошла между шкафами, и руками сдвинуть тяжёлый ящик не может. А пока он на ней, из ловушки не выбраться. Чувствовала себя жуком, который перевернулся на спину и не может самостоятельно встать. На шум никто не явился, и замечательно. Не придётся объяснять соседу, почему она лежит в обнимку с его ящиком для инструментов. «Ох и тяжёлый, зараза. И без помощи не выбраться, и на помощь позвать нельзя…»

У противоположной стены лежала пудовая гиря. Ангелина попробовала вытянуть как можно дальше ногу. Оказалось, не так это просто – дотянуться до гири. Она измучилась, никак не удавалось достать. Уже отчаявшись, подняла ногу и с силой выкинула её вперёд. Помогло, тело с одной стороны, наверное, на миллиметр или больше сдвинулось. Этого оказалась достаточно. Она просунула носок стопы между ручкой гири и самой гирей, изо всех сил стала тянуть или себя к спортивному снаряду, или его к себе. Гиря тяжёлая, сдвинуть её с места она никогда бы не смогла. На это и был расчёт. Тело незначительно поддалось и сдвинулось с места. С одной стороны освободился локтевой сустав. Теперь можно было сдвинуть тяжёлый ящик, и он с металлическим грохотом приземлился рядом на пол. Теперь Геля и ящик лежали на одной плоскости. Она потянулась другой ногой к гире, сразу достала до неё и продвинула вперёд другую сторону тела, освободив и вторую руку в локтевом суставе. Устала, а тело её как лежало, вклинившись между шкафами, так и пребывает там же. Гиря больше не может помочь: расстояние до неё сократилось и тянуться некуда. «Нужно придумать что-то другое. Но что?»

Геля осмотрелась, её обзор был ограничен стенами шкафов. На полке лежала бельевая верёвка, край её свисал. С другой стороны в коробке на полу лежали детские игрушки Мариники. Она протянула руку и выудила оттуда детский зонт. С помощью него достала до верёвки, зацепив изогнутой ручкой зонта в виде крючка, и потянула. Весь моток упал вниз рядом с ней. Завязала петлю и стала накидывать её на дверную ручку. Это оказалась ещё сложнее, чем дотянуться до гири. Она уже хотела кричать, звать на помощь соседей и вызывать МЧС. Лежать здесь уже не было никаких сил. Очень болела грудная клетка, ныли плечи, особенно одно. Слёзы выступили на глазах. Вдруг петля верёвки зацепилась за ручку, но всего лишь наискосок. Она осторожно пошевелила верёвкой в разные стороны. «Лишь бы не сорвалась, лишь бы не сорвалась…» Наконец верёвка ровно села. Ангелина намотала конец верёвки на руку и потянула. Боль в плече усилилась и стала невыносимой. Она сильно дёрнула, резкая боль обожгла плечо. Геля взвыла и потеряла сознание.

Очнулась. Освободилась. Лежала в середине кладовой комнаты. На руке намотанная верёвка. Сняла её с кисти и попыталась встать. Проблематично. Левая рука висела и сильно болела, Геле было трудно дышать. Боль пронизывала всю грудную клетку. С трудом поднялась. «Сходила за инструментом, называется…» Одной рукой открыла ящик и взяла отвёртку. Вернулась в квартиру, на часах стрелки показывали три часа ночи. «Однако долго ходила за отвёрткой», – подумала она. Ботинки так и стояли у порога. Она при помощи отвертки выковыряла железку, придерживая обувь коленками. Металл сильно смялся, но ещё угадывалось очертание якоря, половина дужки сломана и безвозвратно потеряна. «Подвеска, – осенила её мысль. – Сломалась и слетела с цепочки. Значит, бандиты вместе с главарём по кличке Капитан были в гараже и пытали Толика».

Она пошевелила верхней конечностью, рука ныла, и сустав припух, поднять руку не получилось. «Про сон можно забыть, всё равно не уснуть с болью». Ангелина вызвала врача, «скорая» приехала быстро. Оказался вывих сустава. Доктор быстро вправил руку, наложил тугую повязку и сделал укол обезболивающего. С грудной клеткой проще – всего лишь ушиб. Ангелина проводила врачей, забралась в кровать прямо в махровом халате и заснула.

*****

Проснулась рано со звонком будильником и сразу встала, несмотря на разбитость во всём теле. Её ждало расследование. Выпила обезболивающее, а после душа ещё нанесла на сустав замораживающую мазь. Беспроигрышный приём из её спортивного опыта, на несколько часов хватит. За чашкой кофе раскрыла блокнот и задумалась, какой будет её следующий шаг.

«Что мы имеем?» – размышляла она вслух. Собеседником ей был серый пушистый кот, восседавший на бархатном пуфике. Ещё котёнком они вместе с Мариникой принесли его домой с дождливой улицы. Он сидел рядом с подъездом мокрый, облезлый. С козырька дома капали крупные частые капли ему на голову и скатывались с его повисших ушей. Грустный взгляд и жалобное мяуканье не оставило их равнодушными. И через час он уже сытый, вымытый и высушенный феном лежал на мягкой постилке в плетёной круглой корзине и сладко спал.

Пушок изредка поглядывал на хозяйку большими жёлто-зелёными глазами и непрерывно вылизывал свои лапы после вкусного завтрака. Он стал большим и пушистым, бело-серая шерсть благородно блестела. Если бы его отнесли на выставку, то Пушок занял там далеко не последнее место среди котов персидской породы.

«Ясно, эти преступления связаны между собой. И найденная подвеска тому подтверждение. Без сомнения, бандитов нанял тот, кто звонил мне…» Она ещё до конца не решила, один и тот же ли человек посылает письма и звонит. Ангелине всё чаще кажется, что это два человека и они не знают друг о друге. Пока у неё нет чётких доказательств её гипотезы, но довольно странно то посылать письма, то звонить по телефону – не логично.