– Иди сюда, золотоволосая дева, – назидательно сказал старичок. – И вы, путники, тоже. Этих не бойтесь! – повысил голос он, поднял посох, грозно потряс им – и две пары кровавых узких глаз исчезли во тьме. – Вон его бойтесь! – Он указал тем же посохом на каменистую дорогу. – Он обошел владения и идет сюда! Сегодня этой тропой. Ну же, скорее!

Смельчаки-путешественники оглянулись – по тропе, где только что шли они, поднимался человек с фонарем в руке. Фонарь светил умеренным изумрудно-бледным светом, но и сам человек светился, искрился зеленью, словно его одежда была щедро пропитана фосфором.

Холмогоров, Крымов и Кассандра бросились под прикрытие темноты. Старичок с посохом отступил, освобождая им место. Все вчетвером оказались в черной нише. В этот самый момент на плато вышел он – светящийся мутным зеленым светом, в старинном кафтане, в ботфортах, при шпаге, в шляпе с плюмажем.

– Зачем ему фонарь?

– Он слеп, как крот, – тихонько ответил старичок-глядач. – В этом мире вашем он почти слеп. Но чутье у него, как у волка.

Дойдя до середины плато, призрак остановился и посмотрел в черноту пещеры. Мутным зеленым светом блестели его мертвые выцветшие глаза, на испещренном морщинами неживом лице маской застыла ненависть. Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Потом призрак, насторожившись, положил руку на эфес шпаги, поднял фонарь и сделал шаг в сторону пещеры. Трое и старичок отступили назад. Молния ослепительно прожгла ночь над самым Царским утесом, ударила вниз – факелом вспыхнула одна из вековых сосен, наверно самая высокая. Такая боль от яркого света пронзила призрака, исказилась маска неживого лица, что он еле удержался на ногах, едва не рассыпался в зеленую пыль.

А когда трое полуослепших путников пришли в себя, то увидели, что призрак уже прошел через плато и ступил на ту самую дорожку, по которой только кошка пробежит. Крымов первым вышел из пещеры и поспешил за призраком, за ним – Кассандра и Холмогоров. Они увидели поднимавшегося по неясной каменистой ленточке светящегося изумрудным сиянием призрака.

– Что вы удумали, а? – тихо и строго спросили за их спинами.

Они обернулись. Вопрос задал старичок. Он был вполне обыкновенным, телесным на первый взгляд. С мудрыми и лукавыми глазами. Такими рисуют художники-фантазеры добрых домовых.

– А ты, золотоволосая дева? Я предупреждал тебя: не возвращайся. Но тебе все мало, да?

– А вы глядач? – тихо спросила она. – Добрый дух этой горы?

Старичок только усмехнулся вместо ответа, снисходительно качнул головой.

– Нам не нужно золото, что под горой, – сказал Крымов. – Мы не жадные. Нам нужны ответы.

– Только ответы, – кивнул Холмогоров.

– Мало знаешь – крепко спишь, – ответил старичок. – Уходите, пока не поздно. Ваши ответы сейчас наверху – загляните и уходите отсюда. Больше помогать не буду – на себя пеняйте, – ответил он и скрылся в темноте пещеры.

Все трое обернулись и, вооружившись биноклями, посмотрели наверх. Там, на вершине утеса, стоял призрак барона фон Шварца и лучился бледным зеленым светом. Барон смотрел за гору, в сторону реки. Треуголку он держал в руке, длинные седые волосы плескались по ветру, фонарь он поставил у своих ног. Шторм был силен, за горой Волга сейчас, несомненно, бурлила, как кипяток в чане на большом огне, и черными пенными валами бросалась на берега. В небе полыхали молнии, били вниз, но старый призрак держался вопреки всему. Молнии не целились в него – для них, бесплотный, он был недосягаем.

– Ребята, смотрите, кто-то лезет в гору, – заметила остроглазая Кассандра. – Только по другой тропе. Вон, слева, с рюкзаком!

По крутой тропинке, помогая себе руками, по склону взбирался мужчина в спортивном костюме и вязаной шапочке. При всполохе очередной молнии он оказался виден как на ладони.

– Я знаю, кто это, – уверенно сказал Крымов.

– Похититель картины? – спросил Холмогоров.

– Он самый. Потомок. Но что ему надо?

На небольшой площадке тот, кого они назвали потомком, остановился и достал из кармана листы бумаги. Он прочитывал один и отбрасывал его – тот уносился в порыве ветра.

– Это ведь они, Андрей, те самые листы из рамы? – не отводя бинокля от глаз, спросила Кассандра.

– Разумеется, – ответил детектив. – Но что ему надо?

Второй лист, третий, четвертый… Вдруг там, на вершине утеса, старый барон ожил – до него как будто достучались! – обернулся и посмотрел вниз. На того, кто крался к нему сзади. Тот, прочитав и отбросив последний лист, поднял голову и посмотрел на своего предка.

В этот момент и зазвонил телефон в кармане детектива Крымова. Он схватил трубку. Это был Долгополов! Долгожданный Профессор!

– Что там у вас? – почти прокричал в трубку шеф.

– Буря и шторм! – ответил Крымов. – Так что я должен сделать?

– Вы не должны дать потомку подойти к призраку!

– Долго думали, Антон Антонович!

– У меня не было ответов сразу! Вы можете это сделать?

– Не могу.

– Почему?

– Поздно, Антон Антонович, между нами – пропасть. Буквально!

– А если выстрелить?

– В кого? В призрака?

– Хватит тупить! В потомка!

– С какой стати я буду стрелять в человека?

– С такой! Они не должны встретиться! Не должны соприкоснуться! – Это прозвучало как ультиматум. – Понимаете – не должны!

– Он идет вверх, – сказал Холмогоров.

Крымов устремил бинокль в ту же сторону – да, человек, только что прочитавший заклинания, поднимался.

– Крымов! – неистово завопила трубка. – Андрей Петрович!

– Что?!

– Мы только сейчас поняли, что будет. Они не должны соприкоснуться!

– Поздно, Антон Антонович, вам и вашим гномам раньше надо было думать.

– Кто это? – спросила Кассандра, оторвавшись от бинокля.

– Мой работодатель, – мрачно ответил Крымов.

– Да кто он?

– Волшебник.

А потомок и призрак барона уже стояли на вершине и смотрели друг на друга. Над ними полыхали молнии, гремел гром.

– Что сейчас будет? – спросила Кассандра.

– Я знаю, что сейчас будет. Хоть я и не ручной гном своего шефа, но уже знаю.

Потомок направился к барону – они должны были сшибиться лбами, но этого не случилось. Остался только один человек – тот, кто читал заклинания и взбирался в гору. Барон исчез. Они стали единым целым. Вот чего боялся Антон Антонович! И вот почему просил – требовал! – стрелять.

Потом человек на горе посмотрел в их сторону – и Крымов мог бы поклясться, что он увидел их, преследователей. Человек повернулся к обрыву над Волгой, разбежался и – бросился вниз. Все, что они увидели, – как вспыхнул черным пятном над горой купол небольшого горного парашюта. Человек исчез.

– Мамочки, – горячо прошептала Кассандра.

На вершине горы таял в эфире брошенный изумрудный фонарь, едва лучась фосфорическим светом.

– Чертовщина, – пробормотал Холмогоров. – Даже я, навидавшись всякого, такого не ожидал. А вы, Андрей Петрович?

– Да как вам сказать, – пробормотал детектив. – Всякий день и всякая ночь открывают нам этот мир заново. И привыкнуть к этому невозможно.

– Что там?! Что?! – вопила трубка голосом гневного Антона Антоновича Долгополова.

– Когда приеду – расскажу, – ответил Крымов и дал отбой. – Ну что, следопыты, идем назад?

Ночевали у Холмогорова. Приехали, поужинали, допили кагор, добавили настойки и свалились кто куда. Кассандре достался диван в гостиной, который ей пришлось делить с котом Агни. Крымову – раскладушка. Он долго ворочался, никак не мог заснуть. Мучительно скрипело его ложе. Что же он упустил? Как отпустил этого потомка? И что теперь ждать от нового существа? Но Долгополов тоже хорош – пальни-ка в незнакомого человека, и все путем!

– Что за на фиг? – пробурчал Крымов и поднялся с жалобно скрипнувшей раскладушки. – А может, и стоило?..

Он отправился курить на крыльцо. Из гостиной, мимо которой проходил Андрей, доносились жалобные стоны. Детектив тихонько вошел. Кассандра спала неспокойно – ей снился дурной сон. Одеяло сползло, она сбила его ногами и сжалась в комочек. Что ей снилось? Кот устроился на широкой спинке дивана в позе сфинкса и как будто охранял девушку. Агни посмотрел на вошедшего, задержал на нем подозрительный взгляд и медленно закрыл глаза. Крымов аккуратно сел с краю, отвел взбитые медные волосы с лица спавшей девушки, положил горячую ладонь на лоб Кассандры, прошептал: «Все хорошо, милая, все хорошо», – и она быстро успокоилась. Крымов подтянул одеяло Кассандры, подоткнул его со всех сторон и, уже уходя, услышал, как она тревожно вздохнула во сне.