— Я… — на миг замялся Креол. — Ты не… нет, больше ничего.
— Как пожелаете. Обдумайте как следует мои слова… и совет вашего джинна.
— Я обдумаю, — кивнул Креол.
Смерть мага
— Что, дядюшка, скоро помирать? — прозвучал противный до омерзительности голос. — Чую-чую, как над тобой вороны вьются! Хубут-Табал уже заждался в сенях.
— Потерпи уж еще немного, — почти любезно ответил Креол. — Скоро ты от меня избавишься. Надеюсь, твоя грызня с остальными не перевернет Шумер вверх дном?
— То уж будет не твоя забота, — заверил Трой. — Дела живых мертвых не касаются.
Креол вздохнул, глядя на троюродного племянника. Не убить ли его все-таки, пока еще не лег в гробницу?
Нет, без скандала смертельную дуэль не провести, а скандал будет некстати. Приготовления почти завершены, еще немного — и Креол оставит Троя здесь, в Шумере. А когда он вновь откроет глаза, племянник превратится в дурное воспоминание, тень далекого прошлого.
Сегодня Креол в последний раз возглавлял собрание ковенанта. Другие маги об этом не ведают, конечно, их предводитель еще достаточно крепок. В свои девяносто три выглядит от силы на семьдесят.
Только Трой… кажется, он что-то подозревает. Возможно, из-за того, что Креол перестал отвечать на его уколы, перестал посылать собственные подарочки. Полностью сосредоточился на исследованиях и тщательно сокрываемых работах.
Троя нужно остерегаться. Если он проникнет в тайну, то саботирует ритуал. Или вскроет гробницу и выкинет тело Креола на съедение грифам, а душу — демонам.
Может, все-таки убить его?..
Соблазн велик, но сейчас совершенно не до того. Надо оставить Гильдии последние указания, причем не давая понять, что они последние. Нельзя отвлекаться на Троя, нельзя уделять ему драгоценное время — его осталось слишком мало.
К тому же кроме Троя в Гильдии толком нет архимагов. Мешен’Руж-ах и Акосов одной ногой в могиле, они переживут Креола ненадолго. В прошлом году Акосов даже попытался возродить метод Шуруккаха, наказав своим ученикам набрать как можно больше новых учеников, и Креол ему в этом не препятствовал, но и не помогал — было не до того.
Ничего, это временное. Всего лишь неудачное поколение. Креол помнил слова Мардука, но тот ведь просто настраивал своего верховного жреца на спасение собственной души.
Когда Креол проснется, весь мир будет другим. Весь мир будет Шумерской империей, и магии в нем будет больше, чем на Парифате. А Креол… Креол формально останется Верховным магом. Вот тогда он и воплотит… другую часть плана.
При мысли об этом у Креола жадно загорелись глаза.
Впрочем, они быстро потухли. Кто знает, что будет через пять тысяч лет? Может, и Шумера-то не останется. Может, его и помнить-то никто не будет.
Сгинула же без следа великая Гиперборея.
Собрание ковенанта продлилось дольше обычного. Помимо собственной воли Креол его подзатянул. Глядел насмешливо на архимагов и магистров, внимал новым мастерам (в этом году Шедевры представили трое) и даже сказал им что-то одобрительное.
Его вдруг взяла тоска. Шумер давно не тот, что во времена молодости, но это по-прежнему лучшая страна во всех мирах. Вся жизнь Креола здесь. Он много путешествовал, много раз покидал Шумер, но всегда возвращался.
Впрочем, было бы тяжелее, если бы он завел семью или все еще оставались друзья. Нет, Хиоро жив, жива и Мей’Кнони, но они все равно что мертвы… гнусные предатели. Ушли, когда были особенно ему нужны.
— Добро пожаловать в Гильдию, — произнес Креол, поднимаясь с места. — Клянитесь верно служить Шумеру и его императору, как служу им я.
Новые мастера склонились в поклонах. Трой и Акосов с удивлением поглядели на Верховного мага — прежде он таких слов не говорил.
Стареет, похоже, сдает. Становится сентиментальным.
И только Мешен’Руж-ах даже не повернул головы. Кутаясь в плащ, он то зажигал в ладони огонек, то снова гасил. То создавал крохотный камешек, то обращал его в пыль. Уголок рта старого мага подергивался, на кончике носа повисла капля. Через три месяца ему исполнится девяносто девять, и мало кто верит, что он доживет до сотни.
После собрания Креол еще несколько часов провел в башне Гильдии. В последний раз осмотрел ее архив и сокровища… то, что удалось восстановить, что удалось спасти после явления Хастура. Долго размышлял над тремя крохотными слиточками адаманта — один лежит тут с незапамятных времен, второй прибыл из Праквантеша, третий Креол купил двадцать лет назад за огромные деньги.
Строго говоря, два из них принадлежат ему, да и третий он может забрать, для Гильдии это просто диковинка. Многие и без того были недовольны, когда их собралось целых три. Жалкие трусы, ничтожества. Как будто боги могут счесть эти комочки угрозой.
Они уже несколько раз меняли форму. Последние годы Креол много работал с этим удивительным металлом, учился его перековывать. Это оказалось невероятно трудно, пришлось закалять адамант на крови из собственного сердца — только так он поддавался на уговоры смертного.
Но Креол скрепя сердце оставил их здесь. Он не станет красть у Гильдии, пусть и сам положил сюда два слитка из трех. Это позор.
К тому же их будут искать. Такую пропажу не оставят без внимания, особенно если новым Верховным станет Трой… а кому еще? Что если все-таки обнаружит гробницу? Нет, опасно рисковать всем ради такой малости.
Тем более, что Креол наконец-то нашел… другой вариант.
— Вот здесь, значит? — притворно равнодушным тоном спросил он.
— Да, где-то здесь, — ответил Акосов. — Древний бог-ящер, древняя битва за тысячи сосов от Шумера. Чрево Тиамат, как далеко!..
— Далеко, — согласился Креол, снимая диадему и утирая пот со лба. Финальная часть ритуала была нелегкой.
Два старика смотрели в магическое зеркало. Креол с Акосовом два года трудились над ним вместе. В одиночку не справился бы ни тот, ни другой, но вместе они сварганили удивительное видящее стекло — гораздо лучше тех неудачных, что Креол делал уже несколько раз. Это показывало почти любые вещи, и слепло только там, где много магии и магов или наложены скрывающие чары.
Немного неудобно, конечно. Самое интересное-то именно там. Но именно с помощью этого зеркала, а также архива покойной Галивии Креол наконец-то выяснил, где тысячи тысяч лет назад погиб бог-ящер, о котором говорил Тай-Кер.
Где-то вот здесь. Далеко на северо-западе… или северо-востоке. Это настолько далеко, что почти и неважно, в каком направлении лететь.
Очень далеко. Безумно далеко. Креол сумрачно понял, что уже не успеет туда отправиться. Придется отложить до пробуждения и надеяться, что никто не найдет адамант до него.
— Для чего тебе этот бог-ящер, Верховный? — спросил Акосов. — Это было так давно… там не осталось и костей, думаю.
— Теперь уже ни для чего, — ответил Креол. — У меня была одна мыслишка… но я уже не успею. Наслаждайся зеркалом, Акосов.
— Ты уступаешь его мне? — удивился старик. — Помирать, что ли, собрался?
— Да. А тебе оно пригодится, если станешь Верховным. Да и так…
— Прощай, Верховный, — растерянно вымолвил Акосов, но Креол уже выходил за дверь.
Диадему он забыл на столе.
Над стеной Имгур-Энлиль вставало утреннее солнце, и башня Гильдии казалась позолоченной в его лучах. Креол удивленно понял, что провел в ее залах всю ночь. Но оно и к лучшему — у него осталось последнее дело, а потом Вавилон можно покинуть навсегда.
Храм Этеменанки по-прежнему поднимался в небеса, но и щербинами зиял по-прежнему. Его строили веками, и починка тоже обещала продлиться еще годы и годы. Шамшуддин слишком безжалостно его крушил, выламывая снаряды.
Но в каком-то смысле это сделало Вавилонскую башню только сакральнее.
Люди еще не собрались. На площади Эсагила было тихо, как в гробнице. Креол прошел мимо колодца Харута и Марута и поднялся в величайший храм Шумера.
Он снова шел не торопясь, чеканя каждый шаг. Как двадцать четыре года назад, когда готовился предстать перед Мардуком. Воздух Вавилона словно давил на Креола, сковывал по рукам и ногам. Жезл на поясе стал нестерпимо тяжел, наплечная сума тянула к земле.
