— Еще нет, — согласился Элигор. — Но твое время истекает. Тебе восемьдесят пять, и я бы посоветовал тебе доделать свои дела в ближайшие… не знаю, лет десять. Думаю, столько ты еще протянешь.
Артод и Артераид и до того не шевелились, а теперь превратились в соляные столпы. У их хозяина бывали самые разные гости, и многие наводили невольный страх, но этот… от него веяло ужасом. Липким, холодным ужасом. На вид как будто и обычный человек — с длинными черными волосами, в алой мантии без рукавов, — но смотреть на него не хотелось, хотелось отвести взгляд и молиться богам, чтобы он тебя не заметил, чтобы прошел мимо.
— Ты уже больше года не призывал никого из моего легиона, — с притворной заботой произнес Элигор. — Что случилось, тебе больше не нужны наши услуги? У многих обновился срок, они рады будут тебе помочь.
— Эта была невыгодная сделка, — произнес Креол, наконец-то повернувшись. — Она была бы выгодна подмастерью, но не архимагу.
— Ты чем-то недоволен? — хмыкнул Элигор. — Я выполнил свою часть сделки. Ты знал, на что идешь.
— Знал, — согласился Креол. — Но я получил гораздо меньше, чем ожидал.
— Как минимум один раз эта сделка спасла тебе жизнь.
— Тебе докладывают о каждом призыве, что ли?.. — нахмурился Креол. — Ладно, раз уж ты сам заявился… может, хоть ты знаешь, где искать Сияющее Око?
Элигор откинул голову назад и расхохотался. Этот смех заполнил всю залу, отразился эхом от каменных стен и всколыхнул огонь в очаге. Ковчежцы, шкатулки и перстни на полках ниши будто завибрировали, из них донеслись приглушенные вопли и стоны.
Артод и Артераид одновременно зажмурились. Не страшащиеся никого из живых, близнецы-северяне дико, до безумия боялись демонов и волшбы. И надо же было так случиться, что им выпало угодить туда, где того и другого столь много!..
Впрочем, их прежний хозяин был еще хуже.
— Сияющее Око?.. — повторил Элигор, изучая злющее лицо Креола. — Ты хватаешься за соломинку, не так ли? Тщетно ищещь способ избежать неизбежного?
Креол молча скрестил руки на груди. Он разыскивал Сияющее Око три года, но не ради себя. Его попросил Хиоро… но это неважно, потому что найти все равно не получилось.
— Так ты знаешь или нет? — спросил он все-таки.
— Где-то у богов, — пожал плечами Элигор. — Может, на Девяти Небесах, а может, у Яхгве. Где еще быть божественному артефакту? Я даже ничего с тебя не возьму за этот ответ, потому что он тебе не поможет.
— Да это и не был ответ, — проворчал Креол. — Может, там, а может, сям… я это и без тебя знал!
— Ты не в духе сегодня, я вижу, — улыбнулся Элигор. — Откланяюсь. Но мы еще непременно увидимся, Креол Урский, и, возможно, раньше, чем тебе хочется. Кап-кап. Кап-кап.
Элигор так искусно изобразил клепсидру, что Креолу захотелось разбить ему морду. Хотя в последнее время ему почти все время этого хотелось, и не только по отношению к Элигору.
Эмблема Йог-Сотхотха исчезла прежде, чем маг успел претворить желание в жизнь. Зато неосторожно сунувшийся раб упал с разбитой головой, а Креол уставился на изгвазданный жезл.
Опять он кого-то нечаянно убил.
Подавая хозяину ужин, рабы старались не дышать. Они ставили блюда и чаши так, словно обратились в призраков. Это было с их стороны разумно, потому что архимаг погрузился в тяжелые мысли, и посмевший отвлечь стал бы кровавым пятном на стене.
Креол размышлял, что делать дальше. Смерть приближается, он видел это каждый день в зеркале. Да, выглядел и ощущал себя Креол лет на двадцать моложе, чем на самом деле, но Элигор сказал правду — его срок истекает.
Он особенно остро ощутил это несколько месяцев назад, благословляя новорожденную дочь Лугальбанды. Встречая пришедшую в этот мир молодую царевну, Креол вдруг осознал, что сам уже весьма стар, а магия больше жизнь не продлит.
И дело не в том, что он не пытался. Креол считал глупостью играть честно с теми, кто сам жульничает при малейшей возможности. Он самыми разными способами продлевал себе жизнь… но в какой-то момент они просто перестали на него действовать. Магия не помогала, что-то внутри самого Креола сопротивлялось омолаживающим и укрепляющим чарам.
Он не сразу это заметил, а когда все-таки убедился — какое-то время еще позволял себе думать, что это не беда, что времени впереди еще много, и он еще успеет что-нибудь предпринять.
Но ему уже восемьдесят пять, и его волосы припорошило снегом. Клепсидра отсчитывает последние годы. Жизнь заканчивается.
Осознав это, Креол окончательно потерял интерес к управлению Гильдией и службе императору. К Хубуру это все. Выше Верховного мага он уже не поднимется, стремиться больше не к чему… по крайней мере, не в Шумере.
Он легко мог править империей от лица одряхлевшего Энмеркара. Два года назад тот умер… на целый час. Маги вернули его к жизни, но немного припозднились — мозг серьезно пострадал, рассудок повредился, и даже Хиоро не в силах это исправить. Человек Энмеркар все еще дышит, но император Энмеркар, можно считать, мертв. Фактически Шумером сейчас правит Лугальбанда, но Креол при желании легко отодвинет его и приберет реальную власть к рукам.
Однако это и само-то по себе не привлекает, а уж с учетом скудности оставшегося срока…
И Креол решил не цепляться за титул Верховного мага. Если Гильдии захочется иметь над собой главным кого-то другого — пусть придет и сядет, Креол убьет его… то есть нет, не убьет, он же решил не цепляться больше за титул… ладно, они все равно не посмеют. Трой жаждет быть Верховным, но ленится что-то ради этого предпринять, Хиоро презирает власть и титулы, Мешен’Руж-ах наполовину спятил, а Хе-Кель… Хе-Келю, видимо, осталось недолго. Возможно, он уже сумеет призвать Хубут-Табала, если вдруг для чего-то пожелает.
Был месяц шу-нумун-а 6869 года от Великого Потопа, когда Креол Урский в очередной раз покинул Шахшанор. Он облачился в новые одежды, набил плечевую суму всем, что может понадобиться, прицепил к поясу чистого золота жезл и велел не отставать Хубаксису. Маг поднялся в воздух коршуном, расправил руки так, чтобы не развевались на ветру рукава, и понесся на север, в края вечной стужи.
Впрочем, в месяц шу-нумун-а даже в этих краях оказалось совсем и не холодно. Креол пересек горы Белых Снегов и летел все дальше, но зима никак не наступала. Вокруг было зелено, пели птицы, цвели северные цветы.
Именно из этих краев прибыли те два силача, Артод и Артераид — Креол купил их у вдовы магистра Шематрахиля, что скончался в прошлом году. Креолу как-то случилось заговорить с ними, ему стало любопытно, откуда те родом, и оказалось, что отсюда, из варварских земель, где зима длится полгода… видимо, другие полгода.
Люди здесь встречались куда реже, чем в благословенном богами Шумере. Можно было час лететь со скоростью пикирующего орла, и не увидеть ни одного селения, ни одной пашни или пастуха со стадом. Только дикая степь, да густые леса, да полноводные реки.
— … Эка ты постарел и поседел, — молвил Кащей, пока его дух-служитель накрывал на стол. — А всего-то осьмнадцать лет минуло.
— Зато ты почти не изменился, — хмыкнул Креол, с любопытством разглядывая стены. — Недурно ты тут устроился.
Чертог, что вырос вокруг отводка Мирового Древа, еще не был завершен. Кащей не терял зря времени — он исхитрился помирить псоглавцев, карликовых каджей и древний народ К’Наа, что жили в этих краях последними отродьями мертвой Гипербореи, положил конец их междоусобицам и принудил избрать себя царем. И теперь здесь отчасти руками, а отчасти магией возводился Золотой Дворец — так кичливо назвал богорожденный свою обитель.
Вокруг по-прежнему простирались леса и болота. Кащей не собирался царствовать по-настоящему, не собирался закладывать новую державу — ему просто восхотелось примерить роль государя, поскольку эту роль он в своей предолгой жизни еще не пробовал. Через десятилетие-другое ему надоест, и он все забросит, Креол даже не сомневался.
