…Чей-то крик… еще кого-то раздавили в кашу…
…Креол надрезал запястья, пуская по линиям собственную кровь…
…Хастур ревет, иссеченный каменной крошкой…
…С небес падает убитый алад…
…Шамшуддин приземлился на вершину Вавилонской башни…
…Камень плавится и тает…
…Откуда-то бьют молнии… одна ударила в Хастура…
— … Повелением царицы Иштар я облачен в Ужас, снаряжен Неистовством…
…Шамшуддин согнулся под страшной тяжестью, его колени дрожат…
…Еще одна молния… со стороны императорского дворца…
— … Вооружен Могуществом и Мечом, я заставлю тебя трепетать, я заставлю тебя бежать в страхе…
…Второй алад погибает…
…Тает и колеблется Длань Таммуза, Хастур сейчас вырвется…
— Я открою твою Нечестивость и Зло, я изничтожу твое Колдовство…
— ГДЕ… А, ВОТ ТЫ!..
Хастур почувствовал. Ритуал почти завершился, но Хастур почувствовал, что его изгоняют, что воля архимага вот-вот отправит его прочь, вышвырнет из этого мира.
Он резко повернулся к Креолу. Пара горящих глаз уставилась прямо на него. От одного этого Креол закачался, ибо демон сосредоточил на нем злобу за много веков заточения, за унижения и лишения.
Слова замерли на губах. Кровь струилась без всякой пользы. Креол пошатнулся, но выстоял, встретил взгляд архидемона… еще две фразы, еще всего две…
Губы не размыкались. Невидимая сила стиснула ему челюсти. Заставила онеметь язык. Хастур усмехнулся, и огромная лапа метнулась к Креолу…
…Она замерла на полпути. Шамшуддин едва не рухнул от натуги, но схватил, стиснул, удержал руку архидемона. Хастур вздрогнул… и выстрелил второй лапищей!..
Шамшуддин мог переместиться, мог исчезнуть, перебросить себя в пространстве. Но тогда он откроет Креола, побратим погибнет, ритуал не завершится… Хастур убьет всех.
И Шамшуддин не сдвинулся. Он стиснул обе руки архидемона… и целую секунду их удерживал!..
Потом его сломало этим потоком. Хастур проломил волю архимага, и схватил его, и швырнул в пасть…
…Но Креол уже договаривал последнее слово.
— … Сим я изгоняю тебя в Бездну!!! — взревел он, шарахая Молотом Мардука. — Арра!!! Марутукку!!!
Третье Имя явилось на зов, и придало силу заклятиям, ударило в Хастура вместе с Молотом Мардука, вышибло из него дух… и словно землю из-под ног вышибло. Ударила еще одна молния, врезалась в Хастура будто живым существом… и архидемон с воем провалился сквозь каменные плиты.
Наступила могильная тишина.
Креол опустился на площадь и обвел ее мертвым взглядом. Рядом приземлились Хе-Кель и Трой, подле которого колебались две оформленные молнии. Подошел гнущийся от усталости Хиоро. А Креол стоял и не верил, что в самом деле это сделал. Что изгнал архидемона из мира сего.
Но потери… горе тебе, Вавилон, город крепкий, город древний! Сколько твоих зданий сегодня разрушены! Сколько храмов стали руинами! Гильдия утратила обе свои башни, а что еще хуже — двух архимагов!
И если Галивия была хотя бы очень стара, да и отправилась в Кур, где ее, уж верно, встречает сейчас Шурукках, то Шамшуддин… у Креола почернело лицо, когда он подумал о судьбе Шамшуддина.
— Хиоро… — повернулся он к другу.
— Верховный… — сразу понял его тот. — Чтобы я кого-то исцелил, мне нужно, чтобы этот кто-то здесь был. Мне нужно тело, Креол.
Креол угрюмо отвернулся. Он и сам знал.
Когда обломки башен разобрали, было найдено тело Галивии и еще нескольких магов, в том числе Эхтанта Джи Беш. Совсем одряхлевший, он не успел сбежать и погиб, заваленный камнями. Креол кисло подумал, что сегодня, так уж вышло, он потерял обоих своих соучеников.
Но если на Эхтанта ему было трижды наплевать, то гибель Шамшуддина словно распорола что-то внутри. Хотя при этом Креол подумал, что… да, ведь получается, что высший иерарх Лэнга убил его побратима. Надо будет вернуться в Шахшанор и перечитать контракт с Элигором… но это потом. Сейчас у Верховного мага есть более срочные дела.
Император Энмеркар, явившийся на площадь со свитой и телохранителями, молча смотрел, как взгромоздившийся на остов башни Креол произносит надгробную речь по всем, кто сегодня погиб. Он говорил глухо и куда-то в сторону, с трудом подбирал слова и вообще явно тяготился тем, что делал — и однако речь он произносил. Злобную, полную желчи и яда, ненависти к Древним и тем, кто имеет с ними дела.
Креол яростно проклинал всех, кто однажды решит сотворить что-нибудь подобное тому, что сотворил Менгске. Кто впустит демонов в подлунный мир, отдаст в их власть людские души. Верховный маг скрежетал зубами, обводя взглядом лежащие вокруг руины и мертвые тела.
А о Менгске он не сказал ни слова. Кому теперь есть дело до этого дохлого ублюдка? Его судьба отныне в руках Эрешкигаль, и она уж верно не позволит ему вернуться опять.
А вот разгребать то, что он натворил, предстоит Креолу… и у него больше нет даже побратима, который всегда был готов подставить плечо.
— … Пусть все знают, — закончил Креол, хмурясь так, что лоб превратился в сплошную складку. — Пусть все помнят. Пока я жив, цел и здрав, демоны по этой земле ходить не будут.
Император чуть наклонил голову, пристально глядя на Верховного мага. А сзади до него донеслись шепотки — кто-то из царедворцев чуть слышно говорил:
— … Вот бы жить во времена, когда всей этой блевотины нет… вот просто нет. Магии, нечистой силы… как думаешь, кончатся они когда-нибудь?
— Никогда не кончатся, — ответил ему другой. — Не доживем.
Маг на Луне
Вавилон шумел, как море в шторм. Главная площадь храмового квартала кипела сегодня народом — и не только богатыми и знатными, но и простыми авилумами. Минуло полтора года с ужасного явления Хастура, часть разрушенного отстроили, и даже башня Гильдии вновь устремилась к небесам во всем своем великолепии… теперь, правда, снова только одна.
Обсудив все как следует, Креол и император Энмеркар решили, что две все же излишни, да и предзнаменование какое-то плохое. Появилась вот вторая — и всего через несколько лет Гильдия раскололась, что привело к великим бедствиям.
Но бедствия остались позади, и сегодня Вавилон празднует. Император в непревзойденной своей милости даже рабам и мушкенумам объявил день отдыха, а всех свободных авилумов призвал сюда, на великое торжество. Здесь, на вновь прекрасной площади, сегодня проводятся ритуальные соревнования в честь Мардука, что хранит и защищает Шумер через своих магов.
На ступенях храмов возвели трибуны, башня Гильдии стала чем-то вроде центрального столба, а остальное пространство заполнили воины императора и просто желающие посостязаться. С утра до вечера бесстрашные соревновались в стрельбе из лука, борьбе на поясах, фехтовании на мечах, кулачном бою, скачках в седле, гонках на колесницах и метании копий.
Изрядная часть празднеств выплеснулась и за городские стены, а на закате начнется великая императорская охота, но это уже только для ближнего круга, и Креол туда отправляться не собирался. С тех пор, как он оставил должность придворного мага, такие вещи в его обязанности не входят. Пусть теперь этим Трой занимается.
Однако на соревнованиях Креол присутствовал. Восседал на балконе шестого этажа, обозревал площадь с огромной высоты. В чаше плескалось ароматное каджитское, рядом дымилось только что снятое с огня мясо, и Креол был бы совершенно счастлив, если бы рядом сидел побратим или еще кто-нибудь, чья компания Креолу приятна.
Увы, рядом сидел… этот. Демон, внешне похожий на человека, в красной мантии и железной короне. К стене прислонилась двуглавая коса, а в руке Элигор покачивал чашу с таким же каджитским — но Креол не радовался, когда ему наливал.
— Нет, твой побратим не считается твоим родственником, — произнес Элигор, с интересом глядя на состязание лучников. — Наш договор по-прежнему в силе.
— Почему это не считается⁈ — возмутился Креол.
— Потому что в побратимы ты себе можешь хоть весь Шумер взять. К тому же Хастур, согласно нашим данным, не напал на него первым, а защищался. Первый удар нанес твой побратим.
