— Было бы неплохо, — мрачно сказал Агарзанн.

— Пока в мире есть магия, будет и нечисть, — отмахнулся Креол. — А магия в мире будет всегда.

— Выходит, вы, маги, боретесь со злом, которое порождаете сами? — перевел на него взгляд Энмеркар.

— Нет, это не из-за нас, — поморщился Креол. — То есть часть из-за нас, но колдующие люди — не самая великая часть магического мира. Просто нечисть и магия исходят из одного источника. Это две стороны одной таблички.

— Выходит, Эр-Темметху все же был в чем-то прав, — заметил император. — Хоть и дурак.

— В воде, бывает, тонут люди, — произнес Креол. — И крокодилы там живут. И потопы иногда случаются. Это же не значит, что вода — зло, и нужно избавиться от всех водоносов и рыбаков.

— Да, конечно. К Хубуру это все, маг. Ты порадовал меня, и я тебя щедро вознагражу. Проси у меня, что пожелаешь.

Креол только хмыкнул. Ох уж эти земные владыки с их дутым величием. Император в самом деле считает, что способен дать своему магу что-то такое, чего тот не получит сам, коли захочет.

Но император и не ждал ответа. Он уже весело говорил лугалю, чтобы все казни, какие будут ждать их по возвращении, перенести на другой день. А еще… да, еще пришла пора помазать новых архимагов. Даже не одного в этот раз, а сразу двоих, Менгске дал им свои рекомендации.

— Что насчет них думаешь, кстати, ты, о маг? — снова повернулся к Креолу Энмеркар. — Тебе известны маги именами Хиоро и Мешен’Руж-ах? Заслуживают ли они священного елея на лбах?

— Хиоро заслуживает и этого, и многого другого, — кивнул Креол, не раздумывая. — Он лучший целитель в мире, государь, с ним в этом сравнятся разве что боги. Что же до этого, второго… это отродье змеи и крокодила я тоже давно знаю. Твоя воля, мазать ли его лоб елеем или дерьмом, но елей я бы на него не тратил.

— Твое мнение услышано, — кивнул император. — У тебя с ним личные счеты, я понял. А вот насчет целителя я сомневался, но больше нет, ибо если его хвалишь ты, он должен быть и впрямь незауряден. Кстати, я придумал, чем тебя вознаградить. Начинается весна, маг, лучшая пора в году. Ты живешь в Эанлугакуре уже год и тебе, верно, надоело сидеть в четырех стенах. Я дам тебе легкое и приятное поручение, оно станет тебе отдыхом и забавой.

— Слушаю, — только и сказал Креол, охваченный дурными подозрениями.

Они оправдались. Император, наклонившись так, чтобы больше их никто не слышал, попросил Креола о личном одолжении.

— Мой старший сын и наследник… — вполголоса произнес он. — Ты ведь знаком с царевичем Лугальбандой?

— Нет, — ответил Креол.

Он и впрямь ни разу с тем не встречался. Царевич редко бывал в Эанлугакуре, да и вообще в Вавилоне. Лугальбанда вырос неугомонным, как капелька ртути, и все время рвался что-нибудь делать. Отец поощрял его и с охотой поручал то одно занятие, то другое, но беда в том, что все они Лугальбанде быстро прискучивали.

Он то помогал на строительстве зиккурата, то получал под командование отряд копейщиков, то занимался сбором миксума, то пас коз, ровно простой пастух. Лугальбанде хотелось преуспеть во всем, но он слишком быстро все бросал, чтобы успеть чего-то достичь или хотя бы чему-то научиться. Из него не выходило ни зодчего, ни лугаля, ни мытаря, ни даже пастуха.

— Сейчас он трудится на каналах, — закончил император. — Мой мальчик желает помогать своему отцу. Но месяц гуд-си-са почти закончился, а он говорил, что когда тот закончится, то он отправится в странствие на восток, чтобы совершить подвиги и прославить свое имя. Я прошу, чтобы ты сопровождал его, о маг.

— Я?.. — изумился Креол.

— Кому еще я могу доверить судьбу своего наследника? — пожал плечами Энмеркар. — Лугальбанде только шестнадцать, но он уже мужчина, так что остановить я не смогу, да и не желаю. Но я не хочу, чтобы он даром сложил голову, а отправить с ним войско будет посрамлением. Другое дело — всего один верный спутник, что поможет добрым советом и выручит в трудный час. Ты сделаешь это для меня, маг?

Что мог Креол ответить на такой вопрос? Он уже год придворный маг, и между ним и императором давно установилась негласная договоренность — Креол выполняет любую просьбу Энмеркара, а Энмеркар не просит того, что Креол может не захотеть сделать. Мудрый государь чувствовал, где проходит грань, и ни разу еще ее не переступал.

Не переступил и сейчас. Попроси он побыть пестуном при любом другом юнце, Креол бы воспринял это как оскорбление, но царевич, наследник трона… это совсем иное.

— Твоя просьба велика, государь, — произнес он ровным тоном. — Но я выполню ее, как велит мой долг. Где те каналы, на которых трудится твой сын?

— На Евфрате, во впадине Хаббания.

Лил весенний дождь, когда Креол прибыл в места, где среди прочих трудился сам царевич Лугальбанда, наследник трона всего Шумера. На великое строительство, где маг, к радости своей, встретил Хе-Келя. Тот руководил великим начинанием — превращением обширной впадины в искусственное озеро. Воды Евфрата хлынут туда в изобилии, и даже в периоды великих засух каналы будут полны, и на полях будет вода.

Шумер неплохо живет и без этого водохранилища. Боги даровали ему две великих реки, благодатные Тигр и Евфрат. Каждый год, когда в горах тают снега, эти артерии державы разливаются, и богатая илом вода течет к полям и садам. Не только поливает, но и удобряет.

Но можно сделать больше. Плывя с Хе-Келем по Евфрату на тростниковой лодке-плоте, Креол благодушно слушал, какое наступит изобилие, когда тот закончит свой великий труд. Как расцветут степи и пустыни, как повсюду врежутся каналы, и Шумер перестанет зависеть от ежегодных разливов двух рек.

— … Эрре-Билал трудится на морском побережье, — говорил Хе-Кель. — Шамшуддина мы тоже запрягли в соху. Дела еще на годы, но когда закончим, Хаббания станет полна воды.

— Может, помочь чем? — предложил Креол. — Я могу совершить Длань Энлиля.

— Эрре-Билал ее уже совершал и совершит еще, когда придет час. Но одной Дланью тут не обойдешься. Спасибо, Креол, я знаю, что ты всегда поможешь, но здесь твои умения мало где пригодятся, а если я суну тебе в руки заступ, ты скинешь меня в Евфрат.

Креол осклабился, вспомнив работы на Вавилонской башне, где они с Хе-Келем впервые встретились. Тот был над ними с Шамшуддином десятником, и да, однажды они кинули его в пруд, когда тот слишком уж раскомандовался.

Но это было давно. Они все были еще только учениками, а теперь Креол — архимаг, Хе-Кель — магистр… и тоже наверняка станет архимагом через несколько лет. Он этого заслуживает. Он даже Верховным магом стать заслуживает, его сами боги предназначили, чтобы управлять и руководить.

Но в какой-нибудь другой стране, конечно. В Шумере Верховным магом станет Креол… впрочем, если Гильдия решит, что Шамшуддин или Хе-Кель заслуживают того больше, он не станет с ними сражаться. С кем-то другим — да, но не с этими двоими.

А за Хиоро Креол и сам бы проголосовал, потому что нет в Шумере человека лучше, чем Хиоро. Но Хиоро боги ударили по голове, так что он уж точно откажется. Богатство и власть настолько ему неинтересны, что он ходит в лохмотьях и не имеет крыши над головой.

— Давай выпьем за будущее озеро, — сказал Креол, разливая сикеру. — Но раз я не могу тебе помочь, помоги мне ты. Я ищу царского сына.

— Лугальбанду? — хмыкнул Хе-Кель, беря чашу. — Если скажешь Дальний Взор, увидишь его сам. Во-о-он на том канале.

Креол чуть приподнялся. За речным поворотом открылось несметное многолюдье. Сотни землекопов орудовали заступами, расчищая илистые берега. Хе-Кель коснулся магического стола, на котором высился сложный вольт, малая модель окрестных земель, стер несколько капель, и в реальном канале вода тоже пересохла, освобождая место трудникам.

— Хорошую магию мы тогда придумали, — хмыкнул он, разминая пальцы. — А царевич… вон он, на том возвышении. Я поставил его гугалем, но дал в помощники другого гугаля, старого и опытного… я сказал ему, чтобы царевича слушал, но приказов его не выполнял, а делал все по своему разумению.