В стороне от стен города из под которого мы вышли, находились уже привычные скавенские гнёзда в виде кувшинок, здоровенных, под стать дракону.

- Возвращайтесь обратно, под землю, - день солнечный, а плащей на всех у меня изначально не было, - ждите меня возле входа.

Как-то странно, что в стене есть проход, но, чуть подумав, понял, что преимущества он даёт только малорослым народам, да и то этот проход достаточно просто завалить так, что откапывание будет уже называться полноценным подкопом.

Когда все ушли, пошёл вперёд, в сторону гнезд, благо, те были достаточно далеко, чтобы кобольды не увидели их обитателей, да и я сам увидел их не сразу. Странные и неправильные, эти драконы были не такими, какими должны были быть драконы. В груди загорелось пламя, так быть не должно, это не правильно, не естественно, даже противоестественно.

Перепачканные в грязи и ещё чём-то шерстяные драконы копошились в особо большом груде мусора, перерыкиваямь друг с другом, некоторые драконы стояли в стороне и жрали, да, именно жрали из наваленного кучей объедков, некоторые следили за ними. Сами драконы так же были неправильные, и об этом говорила не только шерсть, но и морда, крысиная морда и мелкие глазки было не скрыть. Лапы тонкие и цепкие, задние крепко держатся за землю, а передние, если не поддерживают тело, что-то перебирают, очищают, словно бы что-то ищат.

Скавены, драконы, созданные из крыс, но так и оставшиеся крысами, ни один из них не стремился к небу, не становился сильнее или не набирался знаний, эти недодраконы так и остались копошиться в грязи, да и у меня они вызывали лишь отвращение, а никак не присущее любому кобольду восхищение и преклонение.

- Вождь-вожак, я-я нашёл, да-да-да-да-да, я искал-нашёл, - услышал от одного из осквернённых.

Да, такое наименование подходят этим недодраконам более всего, они прокляты, осквернены.

Этот самый осквернённый с серым мехом подбежал к другому и протянул тому железную загогулину со вмурованным камешком, белый взял железку, кивнул и тут заметил меня.

- Ящер, - пропищал он тонком голосом, - живо сюда-ко мне, говори-говори.

Он оскалился, словно прекрасно зная, что кобольды просто не могут не выполнять приказ дракона, скорее всего, даже такого. Однако вот я был не обычным кобольдом, я пришёл для разговора, но какие разговоры с такими существами.

- Я - карающий меч божий, - сам собой вырвалось из моей пасти, - я орудие его, посланное для очищение мира от скверны.

Осквернённые начали оглядываться, прекрасно слыша все мои слова, но не особо понимая. Снарядил два магазина, подготовил остальные к быстрому снаряжению, благо, можно было заряжать по одному, после чего поднял ружьё.

- Я - оружие мести, посланное огнём и железом очистить мир от скверны и ериси.

Белый всё понял первым, но было уже поздно, оглушительный выстрел и голова недодракона взрывается ошмётками костей и мозгов. Резко прыгаю в сторону и стреляю.

- Я не знаю промаха, я не знаю сожаления, я не знаю жалости, я - орудие, меч выкованный в пламени огня и веры.

Ещё один выстрел, отбежать в сторону от волны огня, за мной начали погоню сразу десяток осквернённых, разевая пасти и пытаясь бессмысленно махать крыльями, глупцы.

- Я - свет божий, что очищает этот мир.

Ещё два выстрела, одного поразил в шею, проделав здоровенную дыру, другого в грудину, заставив кости грудины и позвоночника вылететь из-за спины.

- Я - огонь, посланный господом в грешный мир.

Чувствую за спиной жар, отскакиваю в сторону, обранив оружие и перекатываюсь, гося пламя, резкий разворот и револьвер смотрит прямо в разинутую пасть огромного красного гиганта, выстрел и половина головы просто отлетает в сторону, прыжок к ружью, отстреливаю лапу, которая уже устремилась наступить на винтовку, после и в шею, добивая. Огненный сгусток попадает мне на грудь, прожигая кожу и обнажая кости.

- Я - пламя, что очистит мир от скверны, - шипение вырывается из горла, а на самодовольно скалящегося осквернённого устремляется очередная пуля, - во мне нет страха, во мне нет боли, лишь стремление очистить, - очередной выстрел, одной рукой меняю магазин, второй отстреливаясь от двух особо упорных недодраконов, - я очищу эту землю от вашей скверны.

Убираю револьвер с двумя оставшимися патронами за пояс, всё, осталось только десять выстрелов, или...

Осматриваясь, вокруг никого нет, несколько осквернённых с опаской смотрят на меня из гнёзд, но почему-то не убегают, ещё пятеро лежат в стороне, убитые, но не мной. С трудом наклоняюсь и поднимаю мешок с патронами, достал десять штук и повесил на пояс, оснастил второй магазин и так же засунул за пояс, время продолжить очищение, благо, осталось не много.

- Хозяин-господин, - один из осквернённых вышел из гнезда и склонил голову, - прошу-молю, не убивайте, я послужу, да-да-да, я услужу, сделаю всё, каждый приказ, только не...

- Я - орудие божье, - прошипел, отстрелив трусу голову, - я не знаю жалости, меч бессмысленно умолять.

Направил дуло в сторону одного из оставшихся крыс, выстрел и тот падает безжизненной тушкой, ещё один, последний и всё, моя миссия выполнена.

Винтовка падает с рук на землю, теперь можно спокойно умереть. Опускаюсь на колени, опустив голову, забавная картина, почерневшие от огня кости, сожжённая плоть и слегка подгоревшие лёгкие, снаружи подгорело, а внутри сырое, раз я всё ещё могу дышать, виднеется сердце, только не посередине, а с лева, и с права, забавно, у меня два сердца, крайне важная информация перед смертью.

Так, стоп, какой смертью? Я не намерен так просто подыхать в этой свалке посреди трупов.

Падаю плашмя на землю, в живот утыкается обломок то ли вазы, то ли ещё чего, не важно. Подползаю вперёд, к лежащему трубу крысо-дракона с развороченной башкой. омерзительно зрелище, но мне нужна шея. Зубы впиваются в кожу, жёсткая и колючая шерсть царапает нёбо и дёсны, грязь поскрипывает на зубах, но я сжимаю челюсть чуть ли не до боли и отрываю кусок кожи, выплёвываю в сторону и начинаю жадными глотками пить текущую кровь. Жадно, чуть ли не захлёбываясь и полностью перепачкавшись.

Вкус почти чёрной очень жидкой субстанции был отвратителен, словно смешали металлизированную воду и ёдом, марганцовкой и крепким чаем, налив туда ещё чистого спирта. Уже от третьего глотка в животе разгорелся пожар, горло жгло огнём, конечности начинали слегка подрагивать, но я даже не думал останавливаться.

Наконец перевернулся спиной и посмотрел на облачное небо, солнце подмигнуло, на мгновение показавшись из облаков, пришлось прикрыть глаза и зашипеть. Опустил взгляд и изучил грудь, ну, что сказать, по сравнению с тем, что было, очень даже хорошо, белоснежная кожа и ряды таких же мелких чешуек показывали недавнее место ранения и чётко давали понять, что жить я буду, а вот сколько зависит уже от многих факторов.

С трудом поднялся на ноги, оттёр морду каким-то куском ветоши и взялся за ружьё, а ведь я только что перебил небольшую стаю драконов, точнее, помесь из крыс и драконов, но всё же, думаю, кое кому пора объясниться.

- Хранительница, - громко заорал и начал кашлять, минут через пять выплюнул на землю окровавленный кусок плоти и поднялся, не намереваясь отступать, - хранительница, чтоб тебя пятеро разом во все ..., услышь мой зов, ..., вкуси мою ..., яви сюда свою ..., и дай мне взглянуть на твою ...

Я знал, что она услышит и даже не думал взывать к ней нормально, перемешивая матерные слова и обычными и пытаясь успокоиться, мне ещё мандража не хватало.

- Ты забываешься, - послышался совсем рядом знакомый голос, - я бы ещё простила отсутствие указующего контура, но твои слова вызывают у меня одно лишь желание убить тебя.

Повернулся и оскалился, прямо смотря на розовую красавицу, где-то в мозгу вспыхнуло желание упасть на колени и начать целовать ей лапы, но я подавил это желание и наставил на неё ружьё. Это выглядело несуразно и смешно, мелкий кобольд против здоровенного дракона, даже Давид рядом с Голиафом выглядел более пристойно, чем гуманоидный крокодил рядом с огромным хищником.