– Не очень.

– Все еще нет? Ладно. Другими словами, после того, как Радужная фея оставила обломок Кольца в библиотеке, оно, оставшись без хозяина, переместилось в этот зал, скрыло от посторонних глаз прежнюю дверь и создало окно, которое на самом деле является дверью, чтобы сюда все же можно было попасть строго ограниченному кругу лиц. Потом поместило по ту сторону окна, которое на самом деле дверь, охранника в виде седовласого мужчины на картине, а само трансформировалось во что-то в этом зале. И теперь оно лежит, висит или стоит здесь и ждет, когда ты его найдешь.

– Как по мне, на сейф не очень-то и похоже,– я с сомнением покачал головой,– Пусть теперь здесь нет двери, зато, смотри сколько окон. Входи через любое.

– А вот и нет! Раньше через окна был виден парк, а теперь, приглядись – за ними сплошной туман. Уверена, что снаружи этот зал не виден вообще.

– Ты, правда, думаешь, что маленький обломок металла мог провернуть такое?

– Все в Магле знают, что Кольцо Великого Магистра обладает невиданной силой. Поэтому лично я верю.

Ответить на пылкое высказывание Вероники мне было нечего. Я пожал плечами и, чтобы уйти от дальнейшего разговора, решил как следует рассмотреть каменные фигуры. Я подошел ближе к одной из мужских статуй и с напускным интересом стал вглядываться в каменный силуэт, превосходивший меня в росте раза в три.

– Это атлант, – пояснила Вероника,– помнишь, в древнегреческой мифологии был такой герой Атлас? После того, как он потерпел поражение в борьбе с Олимпийскими богами, он был наказан за дерзость, поэтому был обречен поддерживать на своих плечах небесный свод.

– Атлас – один из шести братьев – титанов, он же брат Прометея,– сказал я.

– Ты молодец, разбираешься,– оценила Вероника.

– Когда был жив мой дедушка, он читал мне книгу «Мифы Древней Греции».

Я почувствовал на себе сочувствующий взгляд Вероники, хорошо, что она не стала развивать эту тему, потому что говорить об этом мне не хотелось.

– А это канефоры,– сказала Вероника, чтобы сменить тему, и указала на стоявшие рядом статуи.

У некоторых из них на головах были корзины цветов, а другие держали корзины с плодами. В Древней Греции женщины, участвующие в праздничных торжествах, несли на головах корзины с цветами или фруктами для жертвоприношения.

– Несущая священную корзину, если быть дословным,– поумничал я, поскольку вдруг неожиданно для себя вспомнил это определение из википедии.

– Да,– обрадовалась Вероника.

Ей, видимо, льстило, что я не совсем уж неуч, и со мной есть о чем поговорить.

Это она еще не слышала мои рассказы про аниме и компьютерные игры, но я понимал, что ей это будет неинтересно, даже скучно, а хуже того, она просто ничего не поймет. В Магле мои ровесники этим не увлекались, потому что у них этого просто не было. Наверняка, они даже не знают, что такое обычный телевизор, не говоря уже о мобильном телефоне.

Еще одна скульптура, стоящая правее остальных, двумя руками удерживала на голове венок. Она в буквальном смысле заворожила меня. Подчинившись внутреннему желанию, я подошел к ней поближе.

– Это кариатида,– сказала Вероника, встав рядом со мной,– Ваша история допускает несколько толкований происхождения кариатид, но на самом деле это были очень несчастные женщины. Они жили в области Кария в Малой Азии и во время войны активно поддерживали персов, за что были наказаны и впоследствии проданы в рабство.

– Откуда ты все это знаешь? – спросил я.

– Из школьного курса вашей истории.

– Ты ходишь в школу? – удивился я.

– Конечно. Но наша школа отличается от вашей. Мы изучаем вашу культуру, языки, историю. Так вот, много, много лет назад Пелопоннесский город Карий заключил против Греции союз с персами, с которыми те воевали. Потом греки одержали в войне победу и объявили войну карийцам. Они силой взяли их города и убили всех мужчин. Разграбив государство карийцев, греки увели жен убитых в рабство и, чтобы покрыть их вечным позором, не позволили им снять уборы замужних женщин. В таком виде греки провели их в триумфальном шествии для того, чтобы эти несчастные женщины, послужили тяжким примером рабства и тем самым заплатили за преступления своих сограждан. Архитекторы тех времен решили, что потомство должно помнить о наказании карийцев, поэтому использовали изваяния карийских женщин в качестве архитектурного элемента для несения на своих плечах непосильной тяжести. Вот почему мраморная кариатида стала символом рабства и вместе с тем напоминанием о наказании карийцев.

Подчинившись внутреннему желанию, я дотронулся до драпировки длинного одеяния кариатиды. Того, что произошло в следующую минуту, не ожидал никто. Каменная статуя вдруг зашевелилась, при этом тяжелые складки ее платья заколыхались, как будто были из ткани, а не из камня, руки, держащие венок, опустились, и огромная кариатида, склонилась, протягивая мне свою ношу.

Боясь разозлить каменную женщину, я, превозмогая ужас, который меня охватил, все же вытянул руку, чтобы взять венок. В ту же минуту венок в ее руках как будто лопнул посередине, развернулся, вытягиваясь в тонкую длинную полосу, и я увидел ползущую ко мне змею небольшого размера. Не успел я одернуть руку, как змея уже обвила мое правое запястье плотным тройным кольцом и, застыв металлическим браслетом, защёлкнулась. Статуя вернулась в свое исходное положение и вновь застыла, венка при этом у нее уже не было.

Я ошарашенно посмотрел на Веронику.

– Что это? – выдавил я, указывая на руку.

– Видимо, это и есть первая часть Кольца, – восхищенно ответила девочка.

– Но это же БРАСЛЕТ,– возразил я, четко проговаривая каждую букву.

– Смотри на вещи шире. Кольцо – это не только украшение на палец. Тебе разве неизвестно, что кольцом может быть любой предмет, если он имеет форму замкнутого круга, ну, или который напоминает форму замкнутого круга.

– Как же тогда выглядит все Кольцо? – озадаченно спросил я.

– Рассказывают, что Кольцо само решает, какую форму ему принять. Чаще всего Великого Магистра видели с гладким кольцом на безымянном пальце правой руки.

– У нас на этом пальце носят обручальные кольца.

– А у нас брачные узы символизирует пояс.

– Почему пояс? – озадаченно спросил я.

– Потому что он одновременно отделяет и связывает высшее и низшее начала в человеке. На концах пояса по три кисти в знак триединства мира, связь прошлого, настоящего и будущего. Раньше ношение пояса было обязательным, но со временем этот обычай был упразднен, и теперь его носят по желанию. Например, мои родители предпочитают соблюдать традиции.

– У тебя есть родители? – почему-то удивился я.

– Конечно! – засмеялась Вероника,– С моей мамой ты даже успел познакомиться.

– А кто твоя мама?

– Неужели еще не догадался? Моя мама – Радужная фея.

Безусловно, я удивился, хотя на самом деле удивляться было нечему, если бы я был более внимателен к деталям, я давно бы это понял сам.

– А кто твой отец? – спросил я, когда немного освоился с услышанным.

– Мой отец один из хранителей Ордена и друг Ингвара. Его зовут Сергей, и сейчас он с остальными хранителями находится в лагере хранителей. Рано или поздно ты с ним обязательно познакомишься.

Некоторое время я пребывал в задумчивости и вдруг заметил, что Вероника по-прежнему держит один из предметов, который в последнюю секунду схватила со стола из библиотеки. Второй она незадолго до этого положила в карман куртки.

– Что это у тебя? – спросил я.

– А-а, это очки,– ответила девочка, демонстрируя мне черную коробочку, похожую на футляр для очков.

– У тебя плохое зрение?

– Нет, – засмеялась Вероника,– это очки наблюдения за вашим миром. Они сделаны из противотуманных стекол.

– Как это?

– Вот, надень,– девочка раскрыла футляр, достала очки, похожие на очки 3D, которые выдают в кинотеатрах, и протянула мне.

Я с интересом взял очки и водрузил их на нос. То, что недавно произошло с кариатидой, показалось мне детской игрой по сравнению с тем, что я увидел сквозь них. Я снова был в своем городе, на знакомой улице, если пройти несколько кварталов и свернуть за угол, я увижу свой дом, войду в подъезд, поднимусь на восьмой этаж, обниму маму и младшего братика. Потеряв над собой контроль, я побежал, забыв о том, что нахожусь сейчас в парадном зале замка, и тем более не думал о том, что могу элементарно с последствиями для себя в виде физических увечий упереться в стену, ведь ходить сквозь стены я не умею. Мне повезло, что зал был размером с футбольное поле, и мне было, где разбежаться, но это я оценил позже. Вероника и Котенок побежали за мной.