— Люблю, — погрустнел Иван. — Но не слышу. Разучился.

— Так научись заново. Ты изменился, и слышать теперь должен по-другому.

Иван глянул на неё с удивлением.

— А вот это мне и в голову не приходило. Действительно, если уже давно всё по-другому, и слушать надо по-другому. Но как? — спросил её Иван.

— Не знаю, я землю никогда не слушала, у меня кружева есть. Попробуй так и эдак, что-нибудь да получится.

— Метод тыка — тоже метод, — согласился он.

— Иван, а какой он, твой город?

— Очень красивый, много старинных домов. Широкий такой, раскатистый, но тихий. Тебе понравится. Я сам узнал его толком лишь когда в универ поступил. Интернат в пригородном посёлке, так что парень я больше деревенский.

— Заметно, — сказала Кармела. — Для деревни ты свой, рыбачья она или земледельная. И когда мы поедем?

— Не знаю, — ответил Иван. — Постараюсь побыстрее.

— Если у тебя нет денег, чтобы уехать на материк и оплатить врата, то у меня отложено немного, как раз хватит…

— Дело не в деньгах. Тем более, что врат на Техничку нет, придётся через внесторонье идти. Кармела, я сначала должен научиться управлять собственным телом.

— То есть? — насторожилась зомбачка.

— Тот парень из кабака… Я ведь не хотел его ни пугать, ни мучить. Просто дать по не в меру наглой морде. А получилось… Кармела, один друг сказал, что у меня умное тело, которое может само принимать решения. Его такая способность восхищала… А я её ненавижу. Однажды я убил по воле тела, сам того не желая. Теперь вот истязал. — Иван немного помолчал. — Ненавидеть себя бессмысленно, проще убить. Но самоубийство — выбор слабаков, это значит сдаться заранее, даже не попытавшись бороться. Я не амёба. Я хочу попробовать. Ну а если не получится, тогда придётся себя уничтожить, монстрам среди людей не место. Но сначала надо попытаться.

— Что попытаться?

— Овладеть телом. Научиться им управлять. Чтобы не я делал то, что взбредёт в спинной мозг моему телу, а чтобы тело делало то, что нужно мне. Во всю его силу и ум.

— Я понимаю, — сказала Кармела. — Тело у тебя действительно очень неглупое — для человека. Но управлять ты им и впрямь не умеешь. Как думаешь учиться?

— Не знаю, — ответил Иван. — Думал, ты подскажешь, воин ведь ты, а не я.

— Я — воин?

— Ну да. Все зомбаки прирождённые воины. И опыт боевой у тебя немалый.

— Был опыт. Двадцать три года назад.

— Главное — был. Воин остаётся воином навсегда, сколько бы кружев ты не сплела.

Кармела пожала плечами.

— Не думаю, что могу тебе что-нибудь подсказать. У зомбаков всё по-другому, боевая ипостась, телесная трансформация… У человеков такого нет.

— Кармела, — оживился Иван, — прими боевую ипостась. Может, станет попонятнее.

— Отстань. Я двадцать три года её не принимала.

— Ну попробовать-то можно, — настаивал он. — Пойдём в гостиную, здесь тесно.

— Лучше во двор.

— А ещё лучше — на побережье.

Кармела начала было отнекиваться, но Ивана одолело непрошибаемое русское упрямство, пойти пришлось.

За годы деревенской жизни боевые навыки подрастерялись, на трансформацию потребовалась целая минута. Иван, привалившись к фонарному столбу, смотрел, как у Кармелы уплощается грудь, кожа становится серо-зелёного цвета, на руках появляются длинные мощные когти, глаза наполняет сплошная чернота — ни зрачка, ни радужки, одна лишь тьма.

— Жуть, — сказал он, и у Кармелы на миг замерло сердце. Но Иван продолжил: — Боевой норматив, то есть минимальная скорость — три секунды. Давай обратно, и ещё раз попробуй.

Кармела попробовала. Теперь ушло полминуты.

— Ещё раз, — сказал Иван.

Через пятнадцать минут трансформаций Кармела совершенно вымоталась, но вернула свою былую скорость — полторы секунды. На радостях вывела весь боевой канон «Призрак». Иван восторженно вопил «круто!», «ну высше!», «Кармела, ты прелесть!». Восхищение возлюбленного польстило чрезвычайно, сильнее обычных комплиментов.

— Вы что делаете? — к ним со стороны причалов подошли три зомбака.

— Разминаемся, — ответил Иван.

— Нормальные молодожёны в койке разминаются. А вы чёрти чем заняты.

— Знаток разминок, — обиделась Кармела. — Да ты хоть помнишь, как принимать боевую ипостась?

— Помню.

— И сколько уйдёт у тебя на трансформацию? — с высокомерным презрением спросила она. — Минута или две?

Кармела молниеносно сменила боевую ипостась на бытовую, подошла к рыбакам и приняла боевую. Завистливый восторг соседей польстил даже больше восторгов Ивана.

— Ну, — смерила мужчин оценивающим взглядом, — что покажете вы?

Получилось у них скверно — минута, полторы и минута с четвертью. Взбешённые неудачей зомбаки плюнули на все дела и принялись отрабатывать трансформацию. Потом каноны. Через час пришли их приятели, узнать, чем столько времени можно заниматься на берегу. Посмотрели, поохали, и присоединились к тренировке. Через два часа на берегу собралась вся деревня.

Кармела, не меняя боевой ипостаси, подошла к Ивану.

— Что-то здесь слишком тесно стало, — сказала она. Голос вибрировал на частоте, которая вызывает у большинства людей чувство страха. Но Иван зомбаков в боевой ипостаси посмотрел предостаточно, и к их голосам давно привык.

— Ты знаешь местечко поуединённее? — спросил он.

— Да. Тут совсем рядом, — Кармела обняла его, когтями, способными разрывать сверхпрочный кевлар с Технички, нежно прикоснулась к щеке Ивана, к губам, погладила шею. Иван обнял её за талию, поцеловал.

— Я слышал, — сказал он, — для совершенствования боевого мастерства нужны особые тренировки. Ты не знаешь, какие?

— Ну-у, — улыбнулась Кармела, — думаю, смогу вспомнить пару позиций.

— Только пару? Или можно рассчитывать на тренировку посерьёзнее? Хотя бы с четырьмя позициями? А лучше с пятью?

— Разминка покажет.

Кохлер мечтал только об одном — чтобы магистр начал орать свою обычную матерную ругань. Спокойствие Салливана пугало почти до обморока. Что магистр способен вытворить в таком состоянии начальник разведки и вообразить не мог, хотя знал Салливана уже восемьдесят лет.