Видов подошёл к притихшей жене и крепко её обнял.

– Ну, давай-ка я посуду после ужина помою – искуплю свою вину за прогул огородной повинности!

– Ладно, помой. Ей-богу, я так замоталась! – жена вздохнула, – слушай, ты не звонил Вадику?

– Нет. А зачем?

– То есть как – зачем?! Это же твой сын, неужели у тебя душа за него не болит?

– Танюша, – Видов погладил жену по спине, – он вырос, этот факт мы должны просто принять. Вот не желаю я ему такой жизни, чтобы у меня душа за него болела. Хочу, чтобы душа моя за него только радовалась.

– А-а-а-х, – жена возмущённо всплеснула руками, – а я, по-твоему, не хочу?! Но вот болит у меня душа, и всё тут. Потому что я – мать!

– Ну, ну, – Видов чмокнул жену в висок, – не звонил я Вадику, и он не звонит и не пишет. Давай не будем дёргать его без повода, ладно? У него теперь своя жизнь.

Жена снова глубоко вздохнула и как будто вспомнила что-то важное:

– Да! Макс, что там у тебя за история?

– Да ничего особенного, – Видов не любил обсуждать «задачки» с женой, – алкаш подрался с женой, толкнул её. Она отлетела к вешалке в коридоре, ударилась о крючок.

– И что? – жена недоумённо пожала плечами, – алкашня только этим и занимается.

– Да, в общем-то, ничего, – в голосе Видова чувствовались нотки согласия, – так ударилась, что – прощай, грешная земля. Сознание, я думаю, потеряла сразу, и вообще долго не мучилась.

– Что ты! – жена схватила его руку, – да как же это толкнуть-то надо, чтоб насмерть!

– Вот и я голову ломаю, муж нажрался до состояния полного нестояния…

– Может, кто другой толкнул, а? Может, любовница припёрлась?

– Версия, конечно, красивая, но маловероятная. Он спился давно, сто лет не работает. Ни вида, ни денег нет, польститься не на что. И вообще, – Видов крепко обнял жену, – пойдём в зал, кино смотреть.

– Мы-урр-мяу! – раздалось откуда-то снизу и сбоку.

– Вот видишь, – Видов рассмеялся, – и Товарищ Старшина так считает, – пошли!

Не успели они поудобнее устроиться на диване, как в углублении между бедром Макса и коленками жены (она забралась на диван с ногами) очутился кот. Женины пальцы забегали по кнопкам пульта, а в Видовской голове всё крутились и крутились слова жены: «Да как же это толкнуть надо!»

Разумеется, он не сможет заскочить на Стройку завтра же. А, ничего страшного. Заскочит послезавтра – сразу после дежурства. А сейчас… нужно срочно отвлечься, или взорвётся мозг!

Видов даже не заметил, как пролетело дежурство. Не потому, что только и думал о своей «задачке». Наоборот, именно потому, что вовсе о ней не думал. А ещё весело отказывал Соне в «признательных показаниях», аргументируя тем, что всё уже рассказал ей. На недоумённое «когда» игриво бросал: «А во сне. Представь себе, ты мне снишься!»

Видову нравилось болтать с девушкой: только глядя на молодое и свежее, пожилой (ну, условно пожилой) человек способен верить – жизнь прекрасна, несмотря ни на что…

А ночью им вообще повезло: целых два часа отдыха, с половины третьего до половины пятого! Соня задремала. Какие все молодые люди милые! Особенно девушки. Сонино лицо снова напомнило ему давнюю любовь.

«Ну да, – размышлял Видов, – всё было логично. Даже Соня подумала то же самое в моём сне. Да, даже в моём собственном сне всё выглядело логично: я увидел Влада и Светку, захотел её защитить, и… защитил. Ножом. Зачем было ментам копаться, разбираться, если никаких явных нестыковок в деле нет? Тем более, что его кровь была на моих руках.

Стоп, а как попала на мои руки его кровь? А, ну я же взял нож в руки, чтобы положить на видное место. Что ещё выглядело убедительным? Я – мужчина. Ожидать удара от мужчины – в том случае, когда приходится выбирать из подозреваемых, как-то… естественнее, что ли.

Ха, а кто выиграл бы, если бы менты догадались, как всё было на самом деле? Влад-гад, конечно, остался бы «при своих». Он уже получил то, что получил, и это была наука, хорошая наука. Светка? Досадно, но выиграла бы – в таком случае она не застряла бы в прошлом. Ещё выиграли бы мои родители – я продолжал бы быть поводом для гордости… А я? А вот я – проиграл бы, и это я знал сразу.

Да… и всё-таки я не могу понять, до сих пор не могу… Ну, совершенно дикое выражение лица и безумный взгляд. Ну, окровавленный нож в дёргающейся руке… Почему, почему я решил взять её вину на себя? Она мне нисколько не нравилась. И не то чтобы жалко её стало. Рыцарское чувство? Нет, не было такого чувства.

О великодушии и благородстве я тоже не думал. Я вообще ни о чём думать не мог, даже если бы был трезвый – чтобы принять то решение, у меня была доля секунды. Зачем мне это было надо? Неужели только затем, чтобы не мучиться всю оставшуюся жизнь?! Но неужели я действительно мучился бы?

Да! Если бы я не взял Светкину вину на себя, я бы мучился до самой смерти. А почему, не понимаю. Загадка. Наверное, плохой из меня был бы психиатр».

Вздохнув, Видов собрался с мыслями. Что же он медлит, нужно узнать, где находится Серёга. Острожно вышел из комнаты, и торопливо зашагал к диспетчерской. Фамилию Серёги он не знал, да это и не важно было. Вызов на Зелёную улицу, четыре дня назад. Найдут!

– Ну вот, Максим Андреич, – диспетчерша была опытная и быстро вычислила вызов, —пациент попал в нашу хирургию. Сотрясение мозга и многочисленные гематомы.

Что же это получается, а? Серёга никак не мог довести свою Кармен до рокового конца…

– Как фамилия этого несостоявшегося Хозе?

– Кого?!

– Ну, Серёги этого.

– Петрунин. А вам это нужно… для следствия?

– Надюша, спасибо! – Видов усмехнулся, – а то как же, для очередного секретного расследования.

Ему ужасно хотелось сбегать в хирургию прямо сейчас. Но это было неуместно, приличия требовали подождать до утра. Кто же мог знать заранее, что утром придётся жалеть о своей деликатности!

В половине пятого, когда начало светать, его бригада снова выехала на вызов. Кабанчик, как всегда, что-то дожёвывал, а Соня имела вид примерной ученицы, которая рассчитывает на хорошую оценку не столько за знания, сколько за этот самый примерный вид.

Потом был ещё один вызов, и ещё один. Смена закончилась. Видов поспешил сдать дежурство, наскоро попрощался со всеми и, подгоняемый новой, только что проклюнувшейся версией, размашистым шагом направился в хирургию. Соня, как ни спешила, не успела его догнать.

– Привет работнику костоправного труда! – Видов поприветствовал дежурную медсестру, – скажите, милая девушка, вы мне поможете?

– Здрасти, – недоумённо пожала плечами девушка, – а чего вам надо?

– Я хотел бы увидеть Петрунина. Ну, больного. Если, конечно, он способен стоять на ногах.

Медсестра смутилась, почему-то покраснела.

– Ещё как способен… Нет его.

– То есть как – нет? Уже выписали, что ли?

– Вы проверяющий? – она явно не хотела говорить.

– Да никакой я не проверяющий! Я со скорой. Врач.

– А, – медсестра немного успокоилась, но всё ещё косилась на Видова с подозрением, – а он сбежал.

– Как это? Когда?! – такого поворота Видов точно не ожидал.

– Часа три назад…

Да что ж это такое?! Придётся-таки в Степновку ехать. Сам Серёга, понятно, не виноват. В ночь убийства он был в больнице. А вот его жена, если она существует…

– Плохо вы за больными смотрите, как я погляжу!

– Чего это плохо? – огрызнулась девушка, – он из окна выпрыгнул! Как я могла это видеть?!

– Ну, ну. Не расстраивайтесь! Такие кадры часто сбегают из больниц. Даже зимой. Я думаю, сильно ругать вас никто не будет. А если кто и вздумает, позовите меня, я заступлюсь. Вы же знаете, где наш корпус? – девушка кивнула, – моя фамилия Капустин. А вот скажите, приходил к нему кто-нибудь? – Видов задал вопрос автоматически, не надеялся получить нужную информацию.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.