Адреналин уже полностью затмил разум.

Мы не договорились, до какой части дороги едем, но я уже считаю себя победителем, когда на одном из скользких участков меня начинает резко заносить. Машину ведёт. Я пытаюсь удержать управление, но с трудом получается. Меня разворачивает носом к машине Севера и продолжает уносить вбок. В какой-то момент я ловлю его янтарный взгляд, в котором отражается что-то страшное. Нет, не злость. Скорее... сам страх.

А затем резкий удар и темнота. Янтарные глаза были последним, что я видела...

Глава 8

Марианна

— Травма не настолько серьёзная, но мы рекомендуем ей остаться в стационаре на несколько дней... Лёгкое сотрясение головного мозга с кратковременной потерей сознания зачастую последствий не оставляет, тем не менее, стоит перестраховаться... Вы можете подписать здесь, Ренат Даниярович... Это договор оказания платных медицинских услуг...

До меня долетают обрывки разговора Севера с врачом. Я пытаюсь вслушиваться, но любое напряжение усиливает головную боль и тошноту.

И ещё страх так и не отпустил до сих пор, хотя я пришла в себя ещё на дороге до приезда скорой помощи. Конечно, из-за сильного удара всё в голове смешалось и мысли, и чувства, поэтому, практически все дальнейшие события происходили будто в тумане. Как приехали врачи, как меня привезли в больницу, обследование, какие-то уколы, анализы... Перепуганные глаза Рената...

Наверное, это странно, но я цеплялась за его взгляд. За янтарный блеск, который по какой-то причине позволял мне не отключиться полностью, который помогал сосредоточиться, оставаться в сознании.

А ещё его руки. Они всё время меня касались. Успокаивали. Снимали тревогу.

Сейчас, когда я в палате совсем одна, нет ни его рук, ни янтарного взгляда, мне становится страшнее. Хотя мне уже дали понять, что моей жизни ничего не угрожает. Всего пара ушибов и лёгкое сотрясение. Подушки безопасности спасли от тяжёлых травм.

Но... я все равно боюсь... И не хочу оставаться одна. Почему-то не хочу...

Дверь в палату распахивается и на пороге появляется крупная фигура Севера. На плечи накинут белый халат. Ренат делает несколько шагов ко мне, пока не оказывается у подножия больничной кровати.

— Я не хочу оставаться здесь, — почему-то это первое, что я говорю.

— Если бы ты слушала меня, то и не пришлось бы. Я сказал, выше ста пятидесяти не гнать. О чём ты думала, хабиби?

Он не повышает голос, но явно злится, потому что его акцент становится более выраженным.

— Не знаю... — с трудом проглатываю вязкую слюну и опускаю взгляд на собственные руки.

Хотя я, конечно, прекрасно знаю, о чем думала. О том, что не хочу проиграть ему. Любой ценой. Вот и доигралась...

— Я позвонил твоему отцу, Рин. Он с твоей матерью скоро будут здесь.

— Что? — вскидываю взгляд, не веря собственным ушам. — З...зачем ты это сделал? Я не общаюсь с родителями!

— Я это сделал потому, что ты всё ещё их дочь. И в больнице тебе придётся остаться на какое-то время. Ты же не думаешь, что информация о том, где ты и что с тобой произошло, не дойдёт до них? Лучше сообщить сразу.

— Я имею право сама принимать подобные решения.

— Ты сейчас имеешь право только на то, чтобы бесприкословно исполнять указания врачей. И точка.

— Эта клиника мне не по карману.

— А мне по карману.

— Ты не обязан оплачивать...

— Послушай меня, хабиби, — Ренат вскидывает руку, призывая меня к молчанию, затем обходит кровать и садится рядом, отчего тепло его близости касается моей руки и бедра. — Ты жутко меня напугала, Рин. И я не хочу сейчас спорить. Если хочешь продолжить воевать со мной — давай выберем более подходящий момент. Только в следующий раз, не ставь на кон свою жизнь.

Прикусив губу, я снова опускаю взгляд не в силах выдержать тяжёлые эмоции, которые заполнили янтарные глаза Севера.

— Марианна! — мамин голос разносится эхом по палате.

Мы с Ренатом одновременно смотрим на моих родителей, которые с перепуганными лицами залетают в палату и бросаются к постели.

Север неспешно поднимается перед отцом.

— Астров, — кивает сдержанно.

— Ибрагимов, — отец поджимает губы. — Нам сообщили, что ты оплатил лечение Марианны, и её пребывание в стационаре. Но мы не нуждаемся в твоих услугах. Я в состоянии сам оплатить лечение дочери.

— Это лучшая клиника. И здесь её быстро поставят на ноги. Что бы между нами ни было, Астров, в здоровье Рин, я думаю, мы оба заинтересованы.

Отец ещё сильнее поджимает губы, а мама присаживается рядом, хватает меня за руки, настороженно посматривая на Рената.

— С какой стати ты заинтересован в её здоровье? Ты сделал, что хотел. Можешь оставить мою дочь в покое.

— Это решать не тебе, Астров.

У отца от злости краснеет лицо и раздуваются ноздри.

— Она не девочка для развлечений!

В какой-то момент я ловлю себя на мысли, что мне страшно услышать ответ Севера. Я боюсь, он скажет, что его мать тоже не была для развлечений. Что отец поступил гораздо хуже. Возможно, он хочет это сказать, но говорит совсем другое.

— Разумеется. Она девушка, в которую я влюбился.

Мама тихо вздыхает рядом, а я невольно сильнее сжимаю её руку, буквально впившись ногтями в кожу.

Он так просто об этом сказал. Глядя в глаза моему отцу. Человеку, который разрушил жизнь его семьи. Из-за которого вся его спина покрыта шрамами.

Влюбился...

А говорил, что не умеешь любить, Север...

— Рин, — Ренат обращает ко мне взгляд, — я заеду завтра.

Он выходит из палаты, а мне хочется вскочить и побежать за ним. Я не знаю, зачем... Чтобы спросить, чтобы ещё раз услышать то, что он сказал...

— Тебе не стоит с ним общаться. Это не лучшая для тебя партия, — хмуро произносит отец.

— Роберт, прошу, сейчас не время это обсуждать. Марианне нужно прийти в себя и поправиться.

— А какая лучшая партия для меня, отец? Такой, как ты?

Мама тяжело вздыхает.

— Рин... Это несправедливо! Мы всегда тебя любили больше жизни! Мы хотим, чтобы ты была счастлива.

— С ним ты счастливой не будешь, — шумно выдыхает отец.

— Я ни с кем из вас теперь счастливой не буду. И чтобы ты понимал, отец, я на Рената на данный момент работаю. И не собираюсь увольняться, так как мне нравится моя работа.

— Ты чуть не разбилась, Марианна! — не выдерживает отец.

Только сейчас я замечаю, как осунулось и похудело его лицо. Будто пока мы не виделись, он постарел лет на десять. Да и мама выглядит измученной.

— Это... это моя вина... Я сама была неосторожной.

— Дочка, прошу, — всхлипывает мама. — Хватит упрямиться. Возвращайся к нам. Тебе вообще не надо работать. Ни на Ибрагимова, ни на кого-то другого.

— Я свой выбор сделала. И сегодняшний день ничего между нами не меняет.

Глава 9

Марианна

— Я надеюсь, что тебе понравится. Сама испекла, — Стефа ставит на прикроватную тумбу контейнер с лепешками. — Господи, Рин, мне так тебя жалко! Когда Север рассказал, что ты в больнице, я чуть сознание не потеряла!

— Не нервничай. Тебе нельзя. К тому же, со мной всё в порядке. Не уверена, что мне стоит отлеживаться в больнице.

— Нет уж. Лучше перестраховаться! Всё-таки травма головы это опасно. Даже лёгкая.

Я тяжело вздыхаю.

Никто не поддерживает мой пыл поскорее покинуть стены больницы. А я вообще не представляю, как буду торчать здесь ещё несколько дней. Палата мне кажется таким же пленом, как стены моей комнаты в риаде в Марокко.

— Прости, Стеф, что не получится поехать с тобой на выходные на базу отдыха. Я так хотела. Правда.

— Знаю. Но ничего. Ты поправишься, и вот тогда мы обязательно куда-нибудь смотаемся вместе.

— Угу. Мне теперь с работой разгребаться ещё долго придётся.

Стефа взмахивает рукой.