Глава 18

Марианна

Иногда свет мешает видеть больше, чем тьма. Свет ослепляет. Как ослепляет любовь и вера...

Уже несколько дней Ренат не пишет, не звонит и не приезжает. Если первую неделю после того, как я уехала из его дома, он различными способами пытался со мной поговорить и увидеться, то сейчас попытки прекратились.

Я не ответила ни на одно его сообщение и не на один звонок. И не читала, что он писал. Только по почте прислала заявление на увольнение. Вот и всё, что я сделала.

На звонки родителей я тоже всё это время не отвечаю.

И, кажется, я должна чувствовать себя правильно. Это они за моей спиной занимались купле-продажей моего доверия. Но почему-то правильно я себя не чувствую. Мне просто очень плохо и тоскливо.

Девчонки, к которым я вернулась на съемную квартиру пытались поговорить со мной, видя, в каком подавленном состоянии я нахожусь, но и с ними говорить я не захотела.

Я бы поделилась со Стефой, но она уехала в Марокко, выслав мне приглашение на свадьбу с Игнатом и билет в одну сторону...

Сейчас я смотрю на этот билет, кручу его между пальцами, и чувствую, как кожа горит от соприкосновения с бумагой.

Всё плохо. Внутри плохо и больно.

От тяжёлых мыслей отвлекает только работа — я нашла удалённую. Пишу статьи для сайта и отсылаю на почту...

Даже не помню, когда из дома в последний раз выходила. Продукты девочки покупают, а я готовлю. Выходить на улицу нет ни причин, ни желания.

Сегодня звонила Анька и сказала, что из офиса журнала, откуда я уволилась, нужно забрать свои вещи. Вот и повод выйти появился. Хотя особого энтузиазма во мне это не вызвает.

Ренат больше не приезжает. И не звонит.

Где он сейчас? Что с ним происходит?

Пальцы дрожат от желания прочитать, что он написал, но я держусь.

Не буду читать. Всё конечно.

У Ани я спросила, в офисе ли сейчас Ибрагимов. Она ответила, что нет. Вот и славно. Я спокойно заберу вещи и уеду.

Заплетаю волосы в толстую косу, напяливаю свитер с оленями и джинсы, после чего беру ключи и выхожу из дома. Сегодня довольно морозно. Щёки мигом леденеют, пока я бреду до остановки, с хрустом ступая по снегу.

Не знаю, что я буду делать дальше. Наверное, просто жить. Рано или поздно, должно получиться.

До офиса добираюсь, слава богу, без пробок. Поднимаюсь на нужный этаж и иду к своему кабинету, где меня уже ждёт Анька.

— Вот ты, мать, даёшь, конечно! Взяла и уволилась. Оставила меня одну. Кто так делает? Неужели травма после аварии оказалась настолько серьёзная?

— Вовсе нет, — пожимаю плечами, взяв из рук девушки коробку с моими вещами, которые она предварительно сложила. — Просто нашла другое место.

— Понятно, — вздыхает Анька. — Ну ты хоть звони или пиши, а то совсем пропала. И вообще, что у нас за текучка кадров началась? После твоего увольнения Ибрагимов решил фирму перепродать. Говорят, скоро у нас опять новый владелец будет.

Ещё одно доказательство, что Ренат здесь только из-за меня был...

— И я тут разговор босса слышала, что этот Ибрагимов вообще в Марокко улетел. Спрашивается, нахрена вообще приезжал и фирму нашу выкупал? Бесит!

Улетел в Марокко?

Вот значит как?

Он же обещал отпустить меня. В тот же миг, как я попрошу.

Миг растянулся. Но он держит слово.

Так почему же мне так больно?

— Ладно, Ань, пойду я. А то мне ещё в пару мест заехать надо будет, — нагло вру бывшей коллеге.

— Давай. Не пропадай.

Ну вот и всё. Дело сделано. Всё закончилось. И Ренат уехал, окончательно меня отпустив. Именно так я хотела, верно же?

Сжав коробку с вещами, иду обратно к лифту, но в какой-то момент мешкаюсь и почему-то решаю свернуть к лестнице. Хотя, кого я обманываю? Просто лестничный пролёт находится рядом с кабинетом владельца компании. Если Ренат уехал, а фирма ещё не куплена, то кабинет сейчас ни кем не занят. Я медленно подхожу к двери. Она оказывается открытой.

Кабинет действительно пуст.

И здесь всё ещё пахнет Севером...

Я прикрываю глаза, пройдя внутрь. Мне мучительно тоскливо внутри.

Почему он так сделал? Я не понимаю. Хотел повлиять на моё решение быть с ним? Хотел купить моё доверие? Или просто пытался искупить вину так, как он это понимал? Почему отец пошёл на сделку? Чтобы продать меня? Или сделки не было?

Я подхожу к письменному столу, медленно провожу по нему пальцами, продолжая вдыхать знакомый запах духов. На столе стоит фотография. В груди болезненно стягивает, когда я узнаю в рамке себя. То самое фото. Я стою на краю бархана и смотрю вдаль на пустыню...

Он сохранил мою фотографию...

Чувствуя, как по щекам текут слёзы, я ставлю коробку с вещами на стол, затем тянусь к сумке и достаю телефон. Дрожащими пальцами открываю телефонную книгу и нахожу номер отца. Нажимаю на вызов.

— Слава богу, Марианна! — без приветствий слышу перепуганный папин голос. — Значит так, юная леди, вы меня до инфаркта решили довести?! Как можно так себя вести? Что за детский сад, Рин? Кто так поступает? Мы с мамой извелись!

— Пап...

— В конце концов, мы твои родители. Хоть немного уважения можно проявить?!

— Папа...

— Немедленно приезжай ко мне в офис, либо к маме домой. Мы хотим убедиться, что с тобой всё в порядке!

— Пап, ответь сначала на вопрос, пожалуйста...

— Я отвечу на все вопросы, глядя тебе в глаза!

— Сейчас, пап, я очень прошу.

Отец тяжело вздыхает.

— Ну, хорошо. Что ты хочешь спросить?

— Ты знал, что это Ибрагимов помогает тебе со сделками?

— Что? — в трубке звучит громкий смех отца. — Не говори глупости, дочь. Ничего он мне не помогает! Ты что, не веришь, что твой отец сам на коня взмахнул?

— То есть, ты не в курсе?

— Не в курсе чего, Рин? Ибрагимов не имеет никакого отношения к моему бизнесу. Я всё делаю сам! И я бы не стал связываться с этим человеком. Да и с какой стати он будет мне помогать после всего? Разве что, если он утверждает, что у него к тебе чувства, — эту фразу отец буквально выплевывает, — то он мог что-то сделать, чтобы перед тобой баллы набрать! Но я уверен, что ничего он не делал! Я всё сам на ноги поставил...

— Пап...

— Тебе не стоит верить на слово Ибрагимову! Кроме того, он улетел в Марокко по моим сведениям. Вот туда ему и дорога!

— Папаа...

— Я серьёзно, Рин, забудь про него.

— Пап, скажи маме, что я её люблю. Пожалуйста.

— Рин, мы тоже тебя любим. Дочь, что происходит? — в голосе отца звучит неприкрытая тревога.

— Ничего не происходит, — шмыгаю носом. — Просто я вас прощаю. И обязательно заеду в гости. Потом.

— Когда потом? Марианна, что ты собралась делать? Куда ты собралась?!

Папа ещё что-то кричит, но я сбрасываю вызов.

Куда я собралась?

Хочу броситься в зыбучие пески и утонуть в них с головой.

Глава 19

Марианна

Палящая жара должна раздражать, но я воспринимаю её как глоток свежего воздуха после долгих месяцев в запертой комнате без окон и дверей. Именно так моё тело реагирует на возвращение из России в Марокко.

Оно радуется.

И сердце в груди трепетно бьётся с каждым очередным шагом, который я делаю по выжигаемой солнцем земле.

Прижимая к себе пакеты с подарками, которые я приобрела на рынке для обитателей риада и для Стефы, выбираюсь из такси и на неровных ногах направляюсь к зданию, которое когда-то стало моим пленом. И вот я сама, целенаправленно возвращаюсь сюда и собираюсь навсегда здесь остаться.

Перед входом в риад я мешкаюсь, так как никто не знает о моём приезде, и соответственно охрана может меня не пустить. Ну я просто назову своё имя и скажу, что к Ибрагимову Ренату Данияровичу. Ему доложат.

"Паника на ровном месте, Рин!"

— Госпожа?! — знакомый голос окликает меня перед тем, как я заношу руку, чтобы постучать.