В голове мелькают сотни кадров, какая будет моя жизнь без Севера, и не один из них мне не хочется остановить в моменте. Потому что эти кадры мне не нравятся.

Сняв сапоги и повесив куртку на вешалку, я прохожу вглубь дома, направляясь в сторону спален.

Сейчас самое правильное будет пойти к себе и лечь спать, но почему-то сердце неистово бьётся в надежде, что перед сном я хотя бы на миг увижу Рената.

Не знаю, что скажу? Что день рождения отца прошёл сносно? Или пожелаю спокойной ночи?

До последнего момента, того самого, когда я оказываюсь перед дверью в спальню Севера, я точно не знаю, что буду делать и говорить.

Принимаю решение просто объявить, что я дома.

Дома...

Дом, это то место, где тебе хорошо... Так ведь?

Поднимаю руку, делаю глубокий вдох и негромко стучу. Ответа не следует, но я всё равно жму на ручку и чуть толкаю дверь вперёд.

— Ренат? — тихо зову мужчину. — Ты не спишь?

Снова нет ответа.

Я вижу постель. Она разобрана, но пустая.

Может, он за столом?

Прикусив губу, толкаю дверь сильнее, пока не получаю возможность обозревать всю комнату.

В ней никого.

Я разочарованно выдыхаю.

Может, Ренат уехал? Я вроде не видела его машину, когда мы подъезжали к дому. Или видела?

А может он в душе?

— Вернулась?

От неожиданно раздавшегося голоса позади, я вздрагиваю и подпрыгиваю на месте, затем резко оборачиваюсь, чтобы практически уткнуться носом во влажную грудь Рената. Лёгкие мигом заполняются ароматом геля для душа и чистой кожи. Я машинально отступаю на шаг назад и вскидываю голову, чтобы встретиться глазами с янтарным взглядом.

— Север... Ты меня напугал... — выдыхаю дрожащим голосом.

— Прости. Ты что-то хотела, хабиби? — спрашивает, стрельнув глазами мне за спину.

— Да, я... Просто хотела сказать, что приехала. И пожелать спокойной ночи.

— Вот как? — его губ касается мягкая улыбка. — Праздник прошёл без происшествий?

— Да, — киваю, стараясь не смотреть вниз.

Потому что внизу только белое полотенце, которым обмотаны бёдра Рената. Впрочем, я не вижу безопасных мест, куда можно было бы смотреть и при этом не испытывать дрожь в коленях.

Всё в нём сейчас завораживает и сводит с ума. От влажных волос до мокрой груди и крепких бёдер. Ткань полотенца ничего не скрывает! Из-за этого жар заливает мои щёки и шею. Хочется опустить руки в лёд, а затем приложить холодные ладони к лицу, чтобы хоть немного остудить кожу.

— К..кажется, у отца неплохо идут дела... Извини, если тебе неприятно и неинтересно...

— Всё нормально. Можешь говорить.

— Да я, наверное, пойду к себе. Ты только после душа. Не буду мешать.

— Ты не мешаешь, — Ренат вытягивает руку и позади меня толкает дверь, окончательно её открыв, затем делает шаг, так, что практически сливается с моим телом. Его ладонь ложится мне на талию и чуть подталкивает.

Я теряюсь, из-за чего не могу оказать сопротивление, поэтому уже спустя мгновение мы оказываемся в его спальне.

— Хочешь что-нибудь? Чай или кофе?

— Нет, я вроде ничего не хочу. Что ты делаешь? Ты не одет. Мне лучше выйти, — машинально кладу ладони на грудь Рената, но тут же отдергиваю руки, будто обжигаюсь.

— Можешь не выходить. Я сейчас оденусь, — усмехается Север, затем шагает к шкафу, и я даже не успеваю сообразить, а он уже сдергивает с бёдер полотенце, абсолютно не смущаясь моего присутствия.

Я только шумно выдыхаю, зажмуриваю глаза и отворачиваюсь.

Господи, ну что за человек?!

— Ты мог бы себя так не вести?

— А как я себя веду?

— Вот так... Слишком откровенно.

— Ну что ты, хабиби? — шум одежды за спиной прекращается, а мой затылок обжигает тепло дыхания Севера. — Это не слишком откровенно. Это умеренно. Хочешь узнать, как будет слишком откровенно?

Моё тело мигом реагирует на хрипотцу в голосе мужчины. Живот обжигает огненной волной, а бёдра сводит. И когда рука Рената ползёт по пояснице, затем перемещается на область под пупком, я чувствую, как вся кровь мощной пульсацией устремляется вниз.

— Мой отец не хочет, чтобы я с тобой общалась. Он настаивает, — намеренно перевожу тему, пытаясь изо всех сил держать себя в руках, но веки машинально закрываются, когда второй рукой Ренат отводит в сторону мои волосы и касается губами обнажённого плеча.

Господи.

— И что ты думаешь? Не будешь со мной общаться?

— Я не знаю... Я запуталась, Север.

Говорю, как есть, потому что устала перемалывать эти чувства внутри себя.

— Если... я скажу, что не хочу, ты отпустишь меня, Ренат? Ты уедешь навсегда, если я попрошу?

Его губы замирают. И рука на животе перестаёт двигаться.

— В тот же миг, Рин... Я не хочу тебя отпускать. Но и держать не хочу. Хочу, чтобы ты сама приняла решение, хабиби. Всё будет только если ты попросишь. И так, как ты попросишь.

Приложив громадное усилие, я поворачиваюсь лицом к Ренату и упираю в него тяжёлый взгляд.

Он надел халат. Я понимаю, что там, под халатом ничего нет. И я также понимаю, что мне до безумия хочется, чтобы он его снял, и чтобы я могла прикоснуться к горячей коже.

Мне хочется, и одновременно с этим я боюсь. Боюсь окунуться в эту бездну. Окончательно увязнуть в зыбучих песках.

— Спокойной ночи, Север, — выдыхаю хрипло, а рука будто сама по себе тянется к полам халата, отводит ткань на груди и касается жёстких волосков. — Я ещё пока не приняла решение, — рука скользит ниже, пока не доходит до пояса. — Наверное, я хочу уйти, — пальцы тянут за конец пояса, и он развязывается. — Хочу, чтобы ты опустил меня, — шумно сглатываю и развожу края халата в стороны. — Мне нужно, чтобы ты отпустил меня.

— Ты никогда не признаешься, да, хабиби? — голос Рената звучит сипло и срывается в тот момент, когда костяшки моих пальцев касаются дорожки волос, идущей от пупка ниже.

— Не признаюсь, в чём?

— Что так же отравлена мной, как и я тобой, — отвечает Север, затем обхватывает пальцами моё запястье и резко дёргает на себя.

Его губы накрывают мои, а руки тянут ткань платья вверх, пока полностью на оголяют бёдра. Я втягиваю в себя его вкус и запах. Кончиком языка скольжу по зубам. Чувствую, как Ренат подтягивает меня вверх, чтобы я могла обхватить ногами его талию, что я и делаю. После чего он опускает меня на кровать позади и прижимает тяжестью своего тела к матрасу.

Я проваливаюсь сквозь бездну. Пески страсти засасывают меня. И Север падает в эту пропасть со мной. Я хватаюсь за его плечи, чтобы удержаться, но бездна слишком глубокая. Она поглощает нас. Доводит до безумия.

Горячее тело Рената ощущается раскаленным. Мы сейчас вовсе не в его доме в России, а посреди палящей пустыни. Сгораем на солнце. Увязаем в песках.

Мои пальцы скользят по мощной спине. Я чувствую подушечками маленькие шрамы. Хочу, чтобы они исчезли, и не хочу. Хочу, чтобы он остался таким, какой есть, потому что, видимо, именно это поработило меня.

Север снимает платье, целуя каждый сантиметр моей кожи. Оставляет огненные следы — метки. Я выгибаюсь навстречу этим поцелуям.

Я сказала, что никогда не попрошу. Но я и не прошу. Это что-то внутри меня, сильнее меня, это сильнее нас обоих.

Это молчаливое согласие.

— Ты оазис посреди пустыни моей жизни, хабиби. Я думал, тебя не существует. И я настолько хочу "выпить" тебя, что боюсь, это всё окажется миражом.

Когда он говорит, его янтарный взгляд прожигает насквозь. Он смотрит в самую глубокую часть меня, будто ищет там ответ.

— Я настоящая, — отвечаю шёпотом и позволяю испить себя до дна, хотя вовсе не уверена, кто из нас больше испытывает жажду.

Глава 17

Марианна

Чем пахнет?

Я однозначно чувствую духи Севера. Ещё запах кофе щекочет ноздри, и, кажется, аромат цветов.

Неспешно распахиваю веки и невольно улыбаюсь.