«Куда же делась женщина? Вчера её вживка отчётливо показывала биологическую смерть. Не в зомби же её труп превратился!» – задумался Анатолий.

Бродя между рядами сломанных сидений, он вспоминал свои концерты, которые здесь проходили.

Однажды у ремонтного дрона заглючила управляющая программа, и он распылил краску прямо над головами членов ансамбля. Музыканты, однако, продолжали играть. Все были в белых крупинках, будто обвалянные в муке рыбьи тушки.

Зал хохотал. Ансамблю же было не до смеха, ведь робот испортил дорогую экипировку из натуральной кожи. Сконцентрироваться на игре исполнители уже не могли, и их нейроинтерфейсы выдавали в зал невообразимую какофонию.

Тогда Анатолий злился на судьбу, но сейчас вспоминал тот случай с умилением. Добрые были времена по сравнению с нынешними!

В вестибюле чернел вход в подвал. Может быть, кто-то отволок тело туда? Анатолий включил фонарик и спустился, переборов страх. Он ходил по тёмному лабиринту коридоров, наполненному влажным спёртым воздухом, но встречал только мелкие поганки, растущие гроздями на сырых стенах.

В одной комнатке он увидел большой короб с плоской крышкой. Это был преобразователь напряжения, который когда-то питал электричеством концертный зал. У Анатолия при его виде защемило сердце. Он вспомнил первую ночь с Мариной. Она так страстно стонала на этом агрегате, накрытом красным ковриком! Моргал умирающий светильник, и её изящное тело мерцало в неритмичных проблесках…

Да, когда-то в этом подвале было сухо, уютно и романтично! Сейчас же Анатолия окружали темнота, сырость и запах плесени – признаки наступивших новых времён. «Ничего я тут не найду. Труп, видимо, давно отсюда утащили. Пора к благоверной! Не случайно же она мне вспомнилась», – решил он.

Когда Анатолий вернулся домой, Марина уже готовила завтрак.

– Этой женщины там нет, – доложил он. – Ни в вестибюле, ни в зале, ни внизу… Я всё обыскал. Даже подвальные коридоры…

– Хреново, – перебила его жена. – Значит, убийца вернулся и забрал тело.

– Скорее, не убийца, а какой-нибудь некрофил…

– Некрофил? – хмыкнула Марина. – Среди ночи? В проливной дождь? Взял и забрёл в этот бомжатник? Нашёл там свеженький труп и унёс? – издевательским тоном добавила она. – Не фантазируй! Конечно, женщину забрал убийца. Теперь он, наверное, ищет Игоря. И к нам может наведаться…

– Не выбрасывать же парня на улицу. В больницу отвезём его, начнём искать родственников.

– А вдруг их нет? – заверещала Марина. – Тогда после выписки придётся забрать его к себе, повесить едока себе на шею. На что его кормить? У нас обоих только пособия.

Анатолий устал слушать жену, ушёл в гостиную и плюхнулся в кресло недалеко от Игоря. Марина ещё долго причитала на кухне, разговаривая сама с собой. Лишь через четверть часа она успокоилась, принесла бутерброды и чай, потеребила подростку плечо.

– Просыпайся, завтрак подан!

Парень открыл глаза.

– Ты кто? Ты не мама! Мама где?

– Я же тебе вчера всё сказал, – ответил за жену Анатолий. – Её больше нет.

– Как нет?..

Игорь застыл на несколько секунд, упёршись пустыми глазами в пятно на стене, но вскоре очнулся, взял себя в руки и стал пить чай.

– Вы заявили в полицию, наверное? – спросил он.

– Зачем? – ответил Анатолий. – Маму твою мы всё равно не воскресим, а проблем себе наживём. Я в больнице скажу, что с тобой произошёл несчастный случай у меня на глазах… Ты уж там не спорь со мной, хорошо?

Парень кивнул и обежал глазами комнату.

– Шлем с нейри… Со звуком клавишных…

– Ты разбираешься в музыкальной технике? – удивился Анатолий. – Да, это нейроклава, но надевать её не стану: она завирусована.

– Давайте тогда просто споём. Вместе. Мне это поможет успокоиться…

– Нет, – Анатолий сочувственно посмотрел на мальчика. – Тебе нельзя напрягаться. Надо сообщить обо всём твоим родственникам. Дай мне их координаты.

– У меня нет родных. Их перебили. Наш город разорили одичалые.

– Ты жил в Центральной Азии?

– Да…

Анатолий дотронулся до левого запястья, и над его ладонью зажёгся голографический глобус, словно опутанный паутиной. Континенты были усыпаны блестящими точками, которые соединяли мерцающие линии.

– Понимаешь, что это? – спросил он.

– Конечно, – ответил Игорь. – Это Городница. Мировая сеть городов и коммуникаций между ними. Мы сейчас в её восточноевропейском сегменте.

– Сможешь отыскать свой город?

Игорь присмотрелся и дотронулся пальцем до чёрной точки к востоку от Каспия. К нему тянулись линии, тоже чёрные. Анатолий покачал головой и вздохнул.

– Вправду несколько городов разорены… а мы тут ничего и не слышали. Как же одичалые сумели их захватить? Это же деграданты, мусор человечества!

– Смогли, однако…

– Почему вас не эвакуировали?

– Не успели, наверное. Одичалые ворвались в город. И никто, никто нас не защитил!

Игорь заплакал. Анатолий решил больше не мучить его расспросами. Через час он отвёз парня в больницу.

В приёмном покое новых пациентов осматривал и оформлял Валерий Просов – низенький врач с сальными пшеничными волосами и колким взглядом крохотных глаз. Своей квадратной фигурой он напоминал клеща.

Очередь быстро дошла до Игоря. Доктор прикоснулся к левому запястью юноши, и вживка высветила голограмму с личными данными, коротким перечнем перенесённых заболеваний и актуальным состоянием здоровья.

– Сотрясение мозга, травма позвоночника, – начал читать Просов.

– Знаю…

– Что же с ним случилось?

– Игорёк поскользнулся и стукнулся спиной о бордюр… – начал рассказывать Анатолий.

– Но случилось это вчера вечером, судя по информации во вживке, – прервал его доктор Просов. – Почему вы сразу не вызвали летунчик скорой помощи? Почему привезли парня к нам только утром?

– Мы с женой, может быть, повели себя нелогично… но нас можно понять. Ведь мы пережили такое потрясение! Мы решили принести Игоря домой, там дали обезболивающее, помыли, и он сразу же уснул. Мы не стали тревожить парня. На улице всё равно был ливень: вымокнешь насквозь, пока дойдёшь до летунчика. Когда дождь закончился, я сразу же вызвал аэротакси и повёз Игорька сюда. Душа болела за него, хоть он и не родной…

– Не родной? Вы разве не его отец? – удивился врач.

– Он же Васильевич.

– Не обратил внимания.

– Мы с парнем не знакомы. Совсем. Он сказал мне, что у него вообще нет родных.

– Ты потерял всех родных? – повернулся Просов к Игорю. – Как?

Парень замялся, и Анатолий ответил за него.

– Он беженец из Центральной Азии. В его город ворвались одичалые.

– Одичалые? – недоверчиво фыркнул Просов. – Как такое могло случиться? И почему у нас об этом никто не слышал?

– Загляните в его вживку. Там всё написано.

Доктор Просов вновь начал рассматривать голографический экран над рукой парня.

– Вправду одичалые… – наконец, хмыкнул он. – Хм… Как же им это удалось? Куда же делись защитники?

– Не знаю, – ответил Игорь.

– Ладно! Моё дело – лечить людей. Игорь Васильевич, надо будет провести тщательное обследование вашего организма. Кто заплатит за него? У вас, как я догадываюсь, денег нет…

– У меня тоже, – сухо ответил Анатолий. – Мы с женой живём на пособие.

– Быть того не может! – всплеснул руками доктор Просов. – С вашим-то именем?

– Вы меня знаете?

– Конечно, Анатолий Потапович. С вашим талантом – и нет денег?

– Моё имя осталось в прошлом.

– Печально… – сочувственно посмотрел на него Валерий Павлович. – Придётся обследовать парня на старенькой диагностической аппаратуре.

– Из неё, наверное, уже песок сыплется?

– Сами понимаете, Анатолий Потапович: медминимум есть медминимум. Обследование на приборах последнего поколения в него не входит. Но ничего! Томограф морально устарел, однако для работы пригоден. Четырёхмерное сканирование имеется. Разрешение неплохое. Не до молекулы, конечно, но вполне-вполне. Для анализа результатов используется облачный ИИ…