– М… Мастер?!

Этого не могло быть, она ушла, я точно знаю, и… и эта секундная растерянность спросонья дорого мне обошлась.

– Ты что творишь, ребенок? – прохрипел я, пытаясь продрать глаза. Но длинные розовые волосы, казалось, были везде и вкупе с ощущениями от формирующейся привязки превращали мир в какую-то фантасмагорию.

На его бормотание я не обратила ни малейшего внимания, потому что именно в этот момент пошел отклик на привязку и его тело подо мной выгнулось в пароксизме удовольствия.

И всë равно у меня было такое впечатление, что он сопротивляется. Ускользает, как вода между пальцами, не дает зацепиться.

Рассердившись, я сконцентрировалась и всадила в него еще один заряд скверны, в несколько раз больше, чем я обычно отдавала Оружиям. Он ведь старый… опытный, у него, наверное, емкость больше. И ему просто не хватает.

И сама испугалась – ой-ой! Забыла, дура, что именно после хорошего толчка скверной мальчишки из академии подо мной вырубались… ржа! Топорик тоже дернулся так, словно я его ударила током от неисправной антикварной фиговины из отсталого технического мира, и тоже, кажется, вырубился. Ну ржа-а-а-а-а!

Уф, нет! Пришел в себя! Глаза открыл и смотрит. А главное, вполне осознанно так, изучающе. Ну и слава прародителю, а то я уже думала – опять облом, придется лекарей звать. А те папочке настучат… ладно, дальше я осторо-ожненько. Подцепить за связь… сплести потоки… притянуть сущность… а больше не сопротивляется, надо же. Н-ну-у-у… дальше можно просто получить удовольствие!

С этой мыслью я отпустила все инстинкты и впилась в губы Оружия жадным поцелуем.

– Тебе не стыдно, ребенок? – Он окинул меня странным, но вполне доброжелательным взглядом. Спокойным, я б даже сказала. Э, непорядок!

– Ни капли, – обрадовала его я, снова целуя и нетерпеливо ерзая так, чтобы интенсивнее и провокационнее потереться о некоторые… интересные… части тела.

– Ну, сама напросилась, – сделал вывод Топор, и в следующую секунду я почувствовала, что лечу. У-ух! Спиной на постель, а он сверху, и придавил, и… непривычно так. Разве не Мастер должен «руководить процессом»? Но как бы то ни было мне… это… почему-то… нравится!

Спустя час я снова сидела на маленькой кухоньке и весело болтала ногами, уплетая прямо с противня вкуснейшее миндальное печенье.

– А вещи когда заберешь, сразу или потом, когда в клане устроишься? – спросила, наблюдая, как он спокойно возится с духовкой – достает решетки, чистит их как в каменном веке – какой-то железной мочалкой.

– Хм… с чего ты взяла, что я перееду? – кинул Топор на меня заинтересованный взгляд.

– Утонуть мне в сладкой вате! – опешила я. – Ты что, не понял с перепугу? Я же тебя привязала, и теперь ты не бесхозный, а мое Оружие, – я гордо указала пальцем в небо.

– Да я и раньше бесхозным не был, – пожал он плечами, ополаскивая решетку.

Я подавилась печенькой.

– Как это?! Ты же сказал, что твоя Мастер ушла на перерождение… – я на всякий случай еще раз всмотрелась в его ауру и самодовольно хмыкнула, увидев там только слегка розоватую связь со мной, – и у тебя точно не было привязки к другому Мастеру в ауре, иначе бы у меня ничего не вышло!

– Ушла, – тяжело вздохнул он. – Но ты ж вроде не совсем малышка. Понимаешь, что Оружие вполне может и без привязки работать и сражаться.

– Так ну и что? – не поняла я его тяжких вздохов. – После привязки же всё меняется. – Я развела руки в стороны, держа в каждой по печенью. – Все прежние договоренности теряют смысл, кем бы ты там ни был. Новое имя – новая жизнь! Но не бойся, мне твое имя нравится. Оно тебе идеально подходит. – Я зажмурилась, снова откусывая печенье.

– Наивное существо. – Кекс вытер руки и взлохматил мне волосы. – Я благодарен за твой душевный порыв. Честно. Но поверь, со мной тебе лучше не связываться.

– Так, постой-постой, лакричный человечек. – Я выставила обе ладони в защитном жесте, а потом постаралась получше вглядеться в его лицо. – Хочешь сказать, тебя не отпустят какие-то злыдни, да? – Чуть ниже спины явно зашевелилось шило, предвкушая приключения. – Так ерунда, вместе со всем разберемся! Ну, точнее, я разберусь, я ж Мастер.

– Нет, Зефирка, никаких злыдней, – впервые назвал он меня по «имени». – Просто ты поступила достаточно… недальновидно. Не спрашивая, не предлагая, не узнав ситуации. Нагрезила чего-то…

– Какие, на фиг, грезы! – впервые рассердилась я и уперла руки в боки. – Я тебя спасала! Наглотался бы дряни и сгинул во ржу, как дурак!

– Дряни? Как… что? Ты что, «радужную пыль» нашла? – Его глаза непривычно округлились.

– Вот именно! – Я воинственно вздернула подбородок, чтобы этим самым подбородком доставать ему… ну хотя бы до груди. – Ты хоть понимаешь, что это за гадость? У Оружий к нему привыкание почти мгновенное! Разок бы попробовал – и пиши пропало!

– С чего ты взяла, что я ее употребляю? – строго спросил он.

– А зачем ты ее притащил, огурцы… или эти, как их… брамбрулеты на петеяровом масле солить?! На наркоторговца ты не похож, вот не настолько я маленькая, наивная и всё такое прочее, – я недовольно фыркнула. – Немножко, но чую. Особенно по привязке. Всë, не нужна тебе больше всякая фигня, чтоб не было одиноко, теперь у тебя есть я! – Я потянула его за рукав футболки на себя, намекая на поцелуй.

– Это для… работы, – ошалело пробормотал Кекс, глядя на меня большими квадратными глазами. И вместо губ чмокнул… в макушку. – Сегодня в клан передам.

– Чего? Какая еще работа с пылью-то? – опешила уже я. – Кланам с ней тоже запрещено! Слушай… ты не волнуйся, – прикинула я в голове дальнейшие действия. – Сколько там эта фигня стоила? Я заплачу и выкуплю тебя у тех гадов, которые заставляли такими темными делишками заниматься. А если надо будет – сдам их Хранителям, чтоб неповадно было наркотой торговать!

– Постой… ты что-то сделала с партией? – Он уронил на пол половник, который решил всё же домыть во время разговора.

– Уф-ф-ф… в унитаз смыла, – призналась я чуть виновато, но потом снова рассердилась: – Туда им и дорога. Кекс, ты ведь большой и умный… вроде. Понимаешь же, что это не шутки! Это приговор на перерождение и вообще очень поганая пакость. Не надо тебе ее.

– Ты… дите ты неразумное, – внезапно успокоился Топор, накладывая мне на тарелку еще печенек. – Если б я действительно этой дрянью торговал, то, уничтожив такую партию… эх…

– Ну вот поехали домой, там не достанут, – предложила я, облизывая пальцы. Эх… дома так не покайфуешь, там этике-е-ет за столом.

– Откуда ж ты на мою голову взялась, нахальная конфета, – вздохнул Кекс. – Вот не было печали, а грабля всё равно прилетела… Ладно, зато… впрочем, неважно. Посиди-ка тут пять минут, хорошо?

И с этими словами он вышел из кухни.

Я доела печеньки. Выпила приготовленный им кофе. Еще немного посидела и поняла – что-то не так. Пять минут давно прошло.

Вот я дура-а-а-а! И он дурак!

Записку оставил, идиот ржавый, на двери приколотую, как… как в мелодраме!

– Кхм. – Я осторожно, без щелчка, прикрыл дверь в свою бывшую квартиру и задумчиво повел шеей сначала в одну сторону, потом в другую. Кости страдальчески затрещали, но плотный поток скверны тут же прошелся по позвоночнику, освежая и возвращая былую гибкость. М-да…