– Ах ты, сука…

– Это что тут такое? Вот стервецы, посреди бела дня драку устроили!!! – послышался за спиной голос. Туша обернулся: в арочном проеме возвышалась тетя Клава со своей метлой. – Левка? Ты, что ли? Я сейчас милицию вызову!

В отличие от Туши, дворничиха, судя по всему, и в самом деле хорошо знала этого фиксатого парня. Левка сглотнул, но тут же собрался и сгримасничал:

– Я, тетя Клава, кто же еще? Не шуми, нормально же все.

– Где ж нормально?.. Я же сама видела, как этот лопоухий тебе по животу врезал.

– Нормально все, тетя Клава! Это мы так, по-дружески… шутим!

– Рассказывай сказки! Этот ушастый мне только что песни пел, что нет у него друзей, а тут на тебе, вдруг появились! – Тетя Клава вытерла рукавом нос. – Левка, засранец, говори, кто у нас во дворе сегодня ночью кавардак устроил? Наверняка без тебя не обошлось! Почему я все это должна убирать? Нет, я это дело так не оставлю…

Фиксатый, который все еще не мог до конца выпрямиться, глотал ртом воздух и продолжал скалиться.

– Не я, тетя Клава! Честное благородное слово… – скривив лицо, выкрикнул Левка.

– Чего?!! Благородное? – Тетя Клава басисто расхохоталась. Левка тем временем продолжил уже вполголоса, так, чтобы его шепот услышал только Туша: – Ну все, сучонок, тебе хана!

– Ой ли…

Фиксатый снова смачно сплюнул, на этот раз слюна все-таки попала Туше на ботинок. Парень едва не заревел белугой и дал наглецу увесистую «плюху». Тетка Клава снова заорала:

– Ты чего делаешь?

– Все нормально, тетя Клава.

Фиксатый продолжал шептать:

– Пошли на пустырь, там и договорим, а то она и в самом деле мусоров вызовет. Пошли, говорю, сучонок, или у тебя от страха очко сдулось?

Щеки Туши полыхали. Он снова посмотрел на часы: ну и черт с ней, с этой тренировкой.

– Ладно, пошли!

Они вышли из арки и почти бегом двинулись в сторону ближайших кустов. Тетя Клава все еще голосила.

Когда они прошли первую вереницу кустов и оказались на притоптанной полянке, Левка остановился. Он снова сплюнул, глаза парня яростно сверкали. И только сейчас Туша понял, в чем дело: в руках злополучного Левки сверкнуло чуть выгнутое узкое лезвие «выкидухи». Туша закусил губу, скинул с плеча сумку и бросил ее на землю.

– Ну что ж, раз ты настырный, давай поговорим! Все тебя знают, говоришь? Ну что ж, давай знакомиться. Как тебя там? Левка? Ну, давай, Левка… Только уж не взыщи, если что… сам напросился.

Не отрывая взгляда от ножа, парень шагнул вперед, но услышал за спиной подозрительный шелест. Обернувшись, Туша увидел, как из кустов вышли еще трое и со знанием дела взяли его в «кольцо».

г. Псков, апрель 1951 г.

Была пятница, и Зверев, который в очередной раз сбежал с работы сразу же после обеда, сейчас сидел на лавочке в центральном парке у фонтана, покуривая свою излюбленную папиросу «Герцеговина Флор». Накануне он разгреб всю накопившуюся за последние несколько недель бумажную работу, а точнее, не разгреб, а самым бессовестным образом возложил ее на своего неизменного помощника – лучшего оперативника отдела Веню Костина. Сам же Зверев после долгой и напряженной пятидневки решил немного сократить свою рабочую неделю и развеяться в преддверии законных выходных.

Жаркая пора нелегких послевоенных годин миновала, и разгул преступности, царивший по всей стране в первое десятилетие послевоенного времени, наконец-то пошел на спад. Спекулянты, мошенники и мелкое жулье, конечно, все еще давали о себе знать, но все прочие деятели криминального мира потихоньку утрачивали свою былую силу и удаль. Большинство фашистских недобитков, таких как «лесные братья» и им подобные, утратив народную поддержку, были почти полностью уничтожены, а криминальных элементов, промышлявших грабежами и насилиями, псковская милиция довольно успешно ликвидировала и сажала, и тому были причины. В псковскую милицию так же, как и везде, стали прибывать новые и уже неплохо обученные молодые кадры, поэтому старожилы, долгое время работавшие без выходных и отпусков, наконец-то смогли вздохнуть полной грудью. Теперь они позволяли себе гораздо чаще заниматься тем, чем обычно занимаются самые простые граждане: проводить время с семьей, общаться с друзьями и знакомыми и даже путешествовать. Кто-то из работников Управления, единолично или с семейством, уже успел посетить лучшие курорты и санатории бескрайнего Союза, а большинство из тех, кто пока этого не сделал, постоянно об этом мечтали. Не исключением был и начальник оперотдела псковской милиции Павел Васильевич Зверев.

Семьи у Павла Васильевича отродясь не было. Он вырос в детском доме на Интернациональной, до сих пор не был женат. Друзей у Павла Васильевича тоже было не так уж и много: Степка Корнев, с которым они воспитывались в одном детдоме и который стал теперь его начальником, да неизменный помощник и ученик Веня Костин. Что же касалось путешествий, то о них Зверев доселе и думать не решался с учетом своего образа жизни и напряженной работы, однако сегодня Павел Васильевич решил изменить своим принципам.

Посвежевшие и словно ожившие от зимней спячки деревья, уже изрядно позеленевшая листва и солнце, сверкающее, как неугасающий огненный факел, не могли не радовать глаз. Над цветущими кустами сирени и шиповника кружили первые бабочки и осы. Потолстевшие и нахохлившиеся голуби важно прохаживались по дорожкам в поиске дармового угощения, которое щедро рассыпали повсюду добродушные старушки и многочисленная пестрая детвора. Нагловатые и шустрые воробьи прыгали то тут, то там, скакали средь голубей, стараясь опередить своих более крупных собратьев. Зверев то вглядывался в даль, то рассматривал прохожих.

Люди бродили парами и группами, что-то обсуждали и много смеялись – мужчины и женщины, старики и молодые. Дети же, помимо всего прочего, звонко верещали и занимались поисками упавших с берез жуков. Павел Васильевич, который за последние несколько лет еще ни разу не был в отпуске, глядя на окружавшую его идиллию, вдруг решил, что пришло время не просто сходить в ресторан или привести домой какую-нибудь хорошенькую дамочку и расслабиться, а отдохнуть по-настоящему. Достав из пачки очередную папиросу, Зверев закурил и выпустил несколько колечек дыма. В понедельник после совещания начальников отдела он обязательно подойдет к своему непосредственному начальнику Степке Корневу и потребует свой вполне заслуженный отпуск.

В этот момент Зверев был абсолютно уверен, что Степан Ефимович Корнев, его старый друг и однокашник, не сможет отказать своему лучшему сыскарю и непременно удовлетворит его просьбу. Зверев насупил брови: куда же ему махнуть? Сочи? Ялта? Геленджик?.. Ну уж нет! Море он, конечно, любит, но не особо уважает жару, поэтому он поедет в Кисловодск! Нарзанная галерея, уникальный горный климат и, конечно же, горячие и неприступные местные красотки!

Зверев расправил плечи, потянулся и только сейчас понял, что он не один.

На противоположном конце деревянной лавки, которую накануне облюбовал Зверев, присела женщина. Зверев тут же почувствовал интерес. Женщина достала из лежавшего на ее коленях черного клатча в стиле ар-деко[2] пачку сигарет, Зверев тут же придвинулся и чиркнул зажигалкой. Женщина словно только сейчас увидела Зверева и несколько раз хлопнула своими длиннющими ресницами.

– Благодарю!

Зверев беззвучно рассмеялся, женщина выпустила дым и строго спросила:

– Могу я узнать, что вас так рассмешило? Может быть, я?..

Зверев подарил даме свою самую сногсшибательную улыбку и манерно проворковал:

– Простите, если я вас обидел! И будьте уверены, что смеюсь я вовсе не над вами. Меня рассмешили возникшие обстоятельства.

– Возникшие обстоятельства?.. Простите, но я не понимаю…

Зверев втянул ноздрями воздух, задержал дыхание, нарочно выжидая паузу, чтобы продлить интригу. При этом он довольно быстро рассмотрел столь интересную особу, оказавшуюся рядом с ним.