— Споём? — предложил я.

— А давайте! — ответил Макс.

Леночка начала петь песню «Конь» группы «Любэ» лиричным, нежным голосом. Мы своими басами стали подпевать. Её пение было таким прекрасным, таким настоящим, напоминающими зов предков. Я видел, как Макс счастлив, и как счастлива Лена. А мне не нужно было ничего, кроме их улыбок.

Время пролетело быстро. Мы даже не заметили как стало смеркаться. Вдруг с берега нас позвали, и я, взяв вёсла, стал грести назад. Причалив, мы вышли на берег и отправились ужинать. Тетя Люда приготовила жаренную рыбу, салат и баклажаны с чесноком и сметаной. Мы с Максом объелись до упаду и недолго побеседовав, направились в баню. Попарившись, я окончательно расслабился и через пару минут уже спал на отведенном мне месте.

На следующий день я проснулся в хорошем расположении духа и, приведя себя в порядок, потопал завтракать. Наконец-то я выспался и отдохнул как следует. Тетя Люда сготовила блинчки и мы с Максом охотно наворачивали их за обе щеки. Скоро мы приметили сестёр Макса, которые уже приехали и направлялись в дом поздороваться. Мы обнялись и поприветствовали друг друга. Макс тоже не растерялся и, поцеловав сестёр в лоб, начал что-то расспрашивать. У него было две сестры. Одной 24 года, другой — 19 лет. Они были уже достаточно взрослыми, но Макс всё равно воспринимал их как младших сестричек. Они были так похожи на него. Просто одно лицо. Единственное, цвет волос слегка отличался. Женя, старшая сестра, была брюнеткой, как и её брат. Тоже высокая, с такими же глубокими сине-зелёными глазами. Она носила строгую короткую стрижку, а в ушах красовались серебряные кольца, прилегающие к мочке уха. У неё было хорошее телосложение и слегка строгий взгляд, не свойственный никому в семье. Единственное, что выдавало в ней ребяческую наивность, были родинки. Училась Женя хорошо и окончила институт всего с одной четвёркой, так же, как и школу. Макс всегда помогал ей, но она была приучена к самостоятельности. Девушка она была серьёзная, потому что работа этого требовала. Работала она заместителем директора какой-то строительной компании.

Младшая же сестра, Даша, училась на втором курсе института, но не так успешно, как Женя или Максим. Она была больше человеком творческим и сейчас учится на дизайнера. Как говорит сама Даша, «мы потом такой бизнес с Женей сделаем! Каждый к нам приходить будет». Поскольку её творческая натура выражалась в открытости и желании видеть всё в ярких красках, то и цвет волос этому соответствовал. Они были покрашены в русо-сиреневый. Их мама была русой, и Даша пошла в неё. Но это была единственная их общая черта. Дашка любила краситься ярко: в голубые или зелёные цвета, в зависимости от настроения. Одежда у неё стильная, лаконичная, прекрасно ей подходящая. Вы можете подумать, что сёстрам было грустно без мамы, но это не так. Макс понимал их как никто другой, а большего им и не требовалось. Да и отец у них был прекрасный. Дядя Андрей выглядит словно Макс из будущего. Он мужик простой, трудящийся, до сих пор работает на каком-то там производстве. Вот и сейчас уже собирался чем-то помочь дяде Вове.

— О, и Мишку собой захватили! Молодцы, молодцы, — протяжно проговорил он. — Как дела-то, сынок?

Каждый раз, когда он так говорит, это льстит мне. Давно я не слышал этого слова в свой адрес.

— Да нормально. У меня имеется предложение. Погода сегодня замечательная, может быть, устроим пикник?

— Да ты же мои мысли читаешь! Мы с Вовой договорились уже. Вот мангал собрать решили, на речку съездим повыше чуть-чуть. Там красивенько, и никого нет из людей, да и Ленок птичек любит посмотреть.

Мы оперативно собрались и поехали. Всё было прекрасно, поэтому время и пролетело быстро. Весь день я наблюдал за моим другом и видел, какой он был довольный, как сияли его глаза, внутри которых что-то таилось. Это что-то меня пугало. Я знал, что его тяготит какой-то груз, а из-за недавнего происшествия считал виноватым себя. Я знал, что, если будет время утром, то обязательно спрошу Макса об этом. Но пока лишь наслаждался его улыбкой. Женя и Даша были рады его видеть. Они смеялись, разговаривали на какие-то серьёзные темы, а порой говорили рандомную чушь, искренне этому смеясь. Ленок выглядела очень измотанной, но её блеклая улыбка всё равно доставляла невероятную радость моему другу. Родители вечно были заняты, и лишь один я наблюдал за всеми, как какой-то режиссёр самого прекрасного на свете фильма. Макс привёз всем по подарку, так как с сёстрами он виделся редко, а с отцом тем более. Время пролетело быстро. Никто даже не заметил, как стемнело. Часы показывали 21:40, значит, ехать назад в город смысла не было. Мы остались в доме родителей Лены, но понимали, что завтра придётся рано вставать, чтобы успеть на работу к 7. Чуть-чуть посуетившись, все в итоге улеглись спать. В доме настала гробовая тишина. Меня уложили на полу, Макс с Леной спали напротив, девочкам досталась одна из спален, так же, как и родителям Лены, а отец Макса спал на диване. Я слышал и сопение отца Максима, и храп дяди Вовы в соседней комнате, и звонкое тикание часов в коридоре. Настала ночь, и я старательно пытался заснуть. Сквозь дремоту я вдруг почувствовал, как через меня перешагнули и направились во двор. Я развернулся и понял, что это был Макс. Его место на кровати пустовало. «Куда это он намылился на ночь глядя?» — подумал я. Туалет находился в доме и для того, что бы сделать свои дела куртка ему была не нужна. Но затем меня сразу посетила мысль, что лучшего момента для разговора не будет. Я тихонько поднялся и вышел вслед за ним

Макс сидел на крыльце в кромешной темноте и, раскуривая сигарету, смотрел, как пепел сыплется вниз.

— Ты чего это? Нам завтра вставать рано, — осторожно начал я, присаживаясь рядом.

Макс не встрепенулся, а как завороженный смотрел прямо перед собой.

— Да не спится чего-то. Видимо, день был слишком хорош, — слегка улыбнулся друг.

Он не поднимал глаза на меня и явно не хотел, чтобы кто-то сидел рядом, но я всё равно продолжал докапываться до сути:

— Что-то произошло?

— Нет, нет. Всё прекрасно, всё лучше, чем могло быть… Лучше, чем могло быть… — бубнил он.

— Поэтому ты эту гадость куришь? — сказал я, забирая у него из рук, как мамочка, сигарету, — Может, всё-таки расскажешь?

— Я немного устал, — начал он грустным голосом, — хотя слово «немного» тут не подходит. Я очень устал.

— От чего? — пытался понять его я.

Макс резко вскочил со ступенек и стал кричать:

— От чего?! Да я батрачу на двух работах! Я совершенно забыл, что такое выходной! Надо оплачивать квартиру, коммуналку, каким-то образом находить деньги на лекарства для Лены, потому что бросить её я не могу и не хочу; приезжать, помогать родителям, отцу, разруливать проблемы с институтом у Даши, поддерживать Женю с её трудностями на работе, постоянно улыбаться, шутить глупые шутки и делать вид, что всё в порядке! — перечислял, задыхаясь, он, — радует лишь то, что хотя бы доктор имеет совесть и даёт нам отсрочку по выплате, иначе я вообще не представляю, что бы было! Я почти не сплю, потому что после основной работы, я работаю на дому с документами для другого участка! Денег ни на поесть, а уж тем более на мою одежду нет! Я хожу как идиот в полицейский форме 24/7, потому что вся остальная моя одежда совсем износилась и выглядит как половая тряпка! Ещё эта дурацкая операция, из-за которой я весь на взводе. Почему я должен смеяться?! Почему я должен улыбаться ради вас, когда я устал?! Порой мне кажется, что всё это такой бред!

Макс заливался слезами, у него была настоящая истерика. Он еле успевал глотать воздух между каждой фразой, и всё также не поднимал глаз на меня. Я подошёл к нему и обнял, пытаясь успокоить.

— Тише, тише, всё хорошо. Ну же, сделай вдох и выдох. Мы это вместе с тобой пройдём. Увольняйся к чёрту с этой второй работы. Я договорюсь о бесплатном лечении для Лены.

— Дурак, что ли? Не надо, всё нормально, — успокаиваясь, говорил он.