— Говори только кратко. И даже не думай заболтать меня! — строго сказала эльфийка.

— Хорошо. Очень кратко — к истории. Я обучал этого оборотня, как контролировать превращения, чтобы не становиться зверем на пике эмоций или в ночи Двоелуния, когда этого делать не хотелось бы. Подробностей пересказывать не буду — тебе это не интересно. Это милое существо по моему заданию делал особые упражнения и у него случилось превращение. В момент превращения на нем разорвалась одежда. Так часто бывает, потому что меняется форма тела и его объем в некоторых местах. А потом, когда оборотень вернулся в человеческое состояние, от случившегося его пробрало сильное потрясение. Голое тело била жуткая дрожь. Этот оборотень была женщиной, — я замолчал, подбирая слова так, чтобы они не слишком задели эльфийку. — Я обнял ее, старясь унять трепет этой несчастной, дать ей понять, что она не одна и мы вместе справимся с потрясением после первого, жуткого для нее опыта.

— И как, справились? — Иона вырвалась из моих рук. — Конечно этом оборотнем была несчастная графиня Арэнт! Верно, Райс? И нет смысла спрашивать, что случилось с ее голым, несчастным телом! Сукин ты сын! Ненавижу тебя! — она выхватила Эрок и поднесла острие к моему подбородку. — Больше у нас с тобой ничего не будет! Ясно, мистер Райс? Ничего и никогда! Мастер!.. Мастер хитрого совращения! Облизывайся по мне сколько хочешь — никогда ты меня не получишь! Я очень ошиблась в тебе. Думала, ты неопытный, наивный мальчик и мне было тебя жалко, я шла навстречу, а теперь понимаю, ты вовсе не мальчик!

— А кто я? — признаться, я ожидал от Ионы еще более пламенной вспышки.

— Ты — чудовище! Хитрое чудовище! — выпалила она.

— Ионэль, дорогая, не сердись. Ты же сама понимаешь, что это не так. И в произошедшем не только моя вина. Во-первых, ты ушла от меня. И что мне оставалось делать? Всю жизнь вздыхать по тебе, не касаясь другой женщины? Во-вторых, ты сама позволила кое-что с капитаном Волраном. Давай будем справедливы и добры друг к другу, — я взял ее руку.

Чуть успокоившись, эльфийка убрала клинок в ножны и сказала:

— Все, обо мне забудь, в постель ты меня не затянешь. Но ссориться в этот раз не будем. Я может быть даже не стала больше с тобой разговаривать, но придется ради Яркуса. Ты должен ему помочь. Научи его всему с этими превращениями. Обещай, что поможешь.

— Обещаю, обязательно помогу, если это будет возможно, и он сам того пожелает. Между нами мир? — я заглянул в ее глаза, видя, что она остывает.

— Шет с тобой. Мир, — согласилась она.

— Тогда идем, пока мой кошелек не убежал куда-нибудь. Сейчас ты поймешь, что я не врал, когда говорил, что выиграл у Юрлака. И собираюсь выиграть второй раз, — я направился к дальнему краю барной стойки. Салгор, увидев это, было встал, но я жестом вернул ученика на место.

Когда мы подошли к Юрлаку, тот глядя на меня точно волк, хрустнул крупными кулаками и прорычал:

— Зря пришел сюда. Как тот раз уже не сбежишь. Тебе придется отдать все, что у меня взял. Я пока добрый: готов считать, что брал ты у меня взаймы. Значит, отдашь вполовину больше.

Его головорезы с мрачной усмешкой смотрели на меня.

— Вот как? — я разыграл изумление. — Я-то думал наши прошлые разногласия исчерпаны. Шел предложить тебе сыграть по-приятельски в «Гору». Юрлак, не злись, вдруг в этот раз тебе повезет?

— В «Гору»? — он осклабился, переглянувшись со своими. — А кто еще будет играть? Твоя эльфийка, что ли?

— Я со своим учеником. Он здесь рядом, чай пьет. Ты и еще кто пожелает, — предложил я.

— Как тебя звать, маг? — Юрлак встал, отряхивая свой темно-зеленый колет от хлебных крошек. Слово «маг» он произнес я показным пренебрежением.

— Это имеет значение, отжимала? — я не скрывал удовольствия, когда он едва не зарычал от того, что я его так назвал, и продолжил: — Может называть меня господин Райсмар Ирринд. Или мастер Ирринд.

— Мастер Ирринд? Звучит глуповато. Ты себя со стороны видел? — он подошел ко мне вплотную, набычился, глядя в мои глаза.

Я глаза не отвел. Уж в подобных гляделках вряд ли кому меня по силам одолеть. Ведь здесь дело в отваге и воле. А если человеческая воля подкреплена волей мага, то она значительно усиливается.

— Как мы будем решать разногласия, которые непременно возникнут во время игры или после нее? — грозно спросил он, отведя взгляд. — Ты рассчитываешь снова использовать свою хитрую магию? Если так, то мы используем стрелы. Мои парни превратят тебя в ежа, если ты только посмеешь что-то здесь колдовать.

— Не надо здесь устанавливать свои правила. Ты меня знаешь, Юрлак. И думаю, догадываешься, чего стоят мои стрелы! — вспыхнула Ионэль оттесняя меня плечом.

— Успокойся, остроухая. Ты не в игре. Этот Райсмар, твой друг или… — он не договорил, прислушиваясь к тому, что кто-то из его парней шепнул ему на ухо. Кивнул и сказал, снова обращаясь к эльфийке: — Если хочешь обсуждать правила, то входи в игру, рискуй своими денежками.

— Мы говорим сейчас не об игре, а о том, как будут решаться разногласия после игры! — резко сказала Тетива Ночи. — Я видела, как ты их решаешь! Имей в виду, с Райсмаром у тебя так не получится!

— Разногласия, эльфийка, это тоже игра. Или входи в игру или не мешай, — прорычал Юрлак.

— Все в порядке, дорогая. За меня не беспокойся. Правила будут такие, какие устроят меня, — сказал я и, стараясь перекричать гомон в зале, подозвал ученика: — Эй, Салгор, подойди.

— Райс, не смей без меня начинать игру! Я скоро подойду, — она притянула меня за воротник и шепнула. — У меня нет лука. Но Борода знает, где взять. Если у них в самом деле есть стрелки, то надо преподать им урок.

— Ты великолепна, в тебе дух самого Эббела! Но, — я придержал ее: — Наш с тобой спор никто не отменял: пять поцелуев, если я выиграю.

Иона лишь фыркнула, вырвала руку и поспешила к Яркусу.

— Чего она убежала? Я не имею ничего против эльфийских денежек, — рассмеялся Юрлак. — Этот что ли твой ученик? Тоже маг? — он поморщился, оглядывая подошедшего Салгора. — Какое убожество…

— Салгор — маг и ученик великого мастера Ирринда, — представляясь, он отвесил легкий поклон, не обращая на слова Юрлака. — Как я понимаю, речь об игре.

— О ней самой и том, что будет с вами потом, — сострил парень по правую руку от главного отжималы.

— Предлагаю такие правила: любые разногласия решаются только на улице. Зачем нам все ломать и крушить в столь приятном месте? — на мои слова Юрлак кивнул, и я продолжил. — Если дело дойдет до решения разногласий…

— Оно точно дойдет, — с ухмылкой пообещал главный отжимала.

— То я обязуюсь не использовать на улице магию до тех пор, пока кто-то из вас не нарушит принятые правила или не обидит моего ученика. До этих пор моим оружием будет только эта палка, — я взял посох из рук Салгора и оглядел, толпу, постепенно собиравшуюся вокруг нас. — Ты же, Юрлак, должен сразу сказать сколько людей выступит против нас с твоей стороны. Или ты настолько силен и отважен, что желаешь решить разногласия со мной один на один?

Последние мои слова крепко его задели. Он побагровел.

— Ты кто такой, чтобы рассуждать о моей смелости⁈ Мои люди всегда со мной, и я решаю, сколько их будет! — прорычал он.

— В таком случае, я решаю, сколько из них останется в живых, если мне, что-то не понравится, — ответил я, понимая, что правила, которые я пытаюсь обозначить, становятся очень размытыми.

— Играем в три косточки. Кто выбросит 18, тот выиграл и забирает все у проигравших, — дернув плечами, Юрлак скрестил руки на груди.

Я понял его замысел: взять можно будет не только то, что окажется в ставках на столе, но и обобрать противника начисто. Даже стянуть с него штаны. Что ж, наглая, тупая самоуверенность может обернуться против него самого. Этот негодяй привык, что ему все сходит с рук и прошлый урок от меня он считает случайностью, жаждет реванша. Хорошо, посмотрим, чего он дождется.