Была мощёная гранитом дорога, ровная и гладенькая, как стол. Был целый подземный парковочный комплекс, куда уехал на своей машине Алинин водитель после того, как высадил нас возле входа в здание, которое тоже не отличалось какой-то особой яркостью или живописностью: серый каменный трёхэтажный особняк. Невыразительный, но более чем функциональный и надёжный. Без «львов и Титанов», без скульптур, ваз и завитушек. Без какой-либо вычурности. Один лишь серый натуральный камень, где каждый блок, или облицовочная плитка (так сразу и не понять), подогнан так, что между ним и соседним блоком, иголочку не просунешь, не то, что лезвие ножа. Гладкий, ровный, полированный камень. Стены из камня, перила из камня, ступени из камня с тяжёлыми массивными то ли чугунными, то ли бронзовыми решётками, положенными и привинченными на них сверху, чтобы ноги не скользили по полированной поверхности. Тяжёлые двустворчатые двери из массива какого-то тёмного цвета дерева. Скорее всего, насколько я вообще в этой теме разбираюсь — морёного дуба: только у него бывают такие «серебристо- седые» прожилки. И высотой эти створки в три с лишним метра. Длинные, тянущиеся снизу вверх бронзовые ручки на них — тоже простые и без каких-либо украшений.

И никакого «мажордома», «дворецкого», «привратника» или «герольда», который отворял бы перед нами эти двери и объявлял тем, кто уже внутри о нашем присутствии. Двери перед собой я открывал сам (ну и перед Милютиной тоже). И я бы помыслить даже не смог бы, что эти, на вид (да и не только на вид) тяжеленные двери, каждую створку которых и шестеро здоровых мужиков не поднимут, могут настолько легко и настолько плавно открываться без даже малейшего намёка на скрип в петлях.

Да ещё и, не смотря на полное отсутствие доводчика, тихо и незаметно, но надёжно и плотно будут закрываться сами. Для меня, как человека, не чуждого строительства, самолично, практически с нуля, отстроившего своими руками себе дачу, сараи, баню, такая точность подгонки, расчёта и установки такого капризного материала потрясали гораздо больше, чем любой неон или красные дорожки. Я просто знал, СКОЛЬКО это всё может стоить. Вот эти вот нарочитые простота и функциональность…

Хороший, блестящий и гладенький паркет под ногами за этой дверью уже совершенно не удивлял. Он был там ожидаем и совершенно естественнен. Я бы сильнее удивился, увидь на его месте какой-нибудь ламинат или керамогранит. Мнение о доме тут же упало бы на уровень плинтусов этого самого ламината или керамогранита, не говоря уж о каком-нибудь пошлом линолеуме. Но нет, здесь было всё так, как надо: пол — паркет, стены — дерево.

Однако, отсталым или консервативно-ретроградным этот особняк тоже назвать было нельзя: электричество здесь было. И в чашечках бронзовых люстр, где раньше, должно быть, стояли свечи или какой-нибудь их масляный аналог, сейчас были установлены вполне современные энерго-сберегающие светодиодные лампы, выполненные по форме этих свечей. Бронзовых люстр на высоких сводчатых потолках.

Небольшой коридорчик, видимо, выполнявший роль теплового тамбура, ещё одна, как две капли воды похожая на предыдущую дверь, и вот он зал. Светлый, просторный, отделанный всё в том же минималистично-функциональном стиле.

И здесь уже были люди, была какая-то мебель. Была лёгкая музыка. Правда, не живая — не было здесь музыкантов. Музыку воспроизводила некая встроенная акустическая система, судя по чистоте и качеству звучания, тоже — не из дешёвых.

Люди… Их тут было не много. Трое мужчин, две женщины. Одна пара — высокий широкоплечий мужчина средних лет и красивая женщина, визуально немного моложе него, самозабвенно, не обращая ни на кого внимания, двигалась в танце под музыку, льющуюся из скрытых в стенах динамиков, по идеальному паркету этого зала. Остальные трое стояли возле стола с бокалами, бутылками, графинами, легкими закусками и о чём-то разговаривали.

Я остановился возле входа в зал. Немного постоял, полюбовался грациозными движениями танцующей пары, осмотрелся в помещении, подивился высоте потолков, которые были в два раза выше, чем в том коридоре, через который мы только что прошли. Бросил взгляд на держащуюся за мой локоть и, при этом, прижухшую Алину. Затем решительно двинулся вперёд, в обход зала, чтобы не мешать танцующим, к столам, коих там было не один и не два. А ещё точнее, к стоящим возле столов людям.

Вообще, весьма смущающая ситуация: вроде бы и позвали — приглашение прислали, а встретить никто не встретил, проводить не проводил, представлять остальным не спешил. Далеко не каждый, особенно, молодой человек, сможет сохранить в таком положении присутствие духа. Многие, вон, даже в магазине подойти обратиться к незнакомому консультанту стесняются. Тем более, вот так: в незнакомом месте, полном людей, которых ты ни разу не видел, а всё, что ты о них знаешь, это то, что они — очень богатые и влиятельные люди.

С другой стороны, решительность, в подобных делах, приходит с опытом. К тому же консультанту, подходить тяжело в первый раз. Во второй — уже гораздо легче. Не говоря уже о том, чтобы впервые войти учителем в класс… Или переведённым бойцом в новое подразделение. Сержантом к новому отделению или взводу… А уж тому, кто ходил по микрорайону с «поквартирным обходом» переписывать проживающих там детей, имея из документов только справку, напечатанную на собственном принтере… уже ничего не страшно. И слова «стрём» или «неудобно» для такого человека уже в принципе не существуют.

Я ходил. Я знаю. И даже не один раз.

Поэтому, решительно приблизился к троице беседующих людей и с улыбкой сказал им.

— Здравствуйте! — чем привлёк их внимание к себе. — Я Юра. А вас как зовут?

— Юра? — удивлённо-недоуменно приподнял брови мужчина. Однако, всё же ответил, хоть и не совсем уверенно. — Вадим.

— Очень приятно, Вадим, будем знакомы, — с улыбкой протянул и пожал его руку я. — Представишь нам милых дам? — тут же, даже не отпустив ещё руки мужчины, повернулся я корпусом так, чтобы иметь возможность кивнуть на свою спутницу. — Это Алина. Алина, это Вадим.

— Валери и Моник, — освободив, наконец, свою руку из моего пожатия, указал сначала на белокудрую женщину слегка за двадцать пять он, затем на стоящую рядом, в пол-оборота к нам шатенку. — Дочери Пьера Никитича.

— Сына Никиты Петровича? — приподнял в удивлении брови я.

— Внука, — улыбнулся Вадим. — Только Константина Петровича. Сам Пьер Никитич приболел немного. Сегодня приехать не сможет. А ты? Юрий…?

— Юрий Петрович я, — снова выдал самую открытую из тех, на какие вообще способен, улыбку. — Юрий Петрович До…

— Можете не трудиться, молодой человек, — раздался сильный, но немного скрипучий голос из-за моей спины. Я обернулся, отступая на шаг в сторону, так, чтобы невежливо не поворачиваться затылком к своему нынешнему собеседнику, но ввести в поле своего зрения собеседника нового.

Это оказался высокий и мощный мужчина возрастом хорошо так за пятьдесят. Но, ещё мужчина, а не старик, даже, не смотря на трость, которую он использовал явно не для красоты или понта.

— Можете не трудиться, — улыбнулся он, спускаясь с лестницы, дугой уходящей на второй этаж. — Сегодня здесь у всех фамилия Долгорукий. По крайней мере, у всех мужчин, — поправился он, глянув на Алину.

— Не у всех, — возразил ему Вадим. — Не забывай про Артёма.

— То, что он сам отказался от фамилии, ещё не значит, что фамилия отказалась от него.

— Здравствуйте, — вежливо чуть поклонился ему в приветствии я.

— Меня зовут Алексеем Константиновичем, и это я тебя пригласил, Юра, — приняв мой кивок и ответив лёгким его отзеркаливанием, сказал мужчина и улыбнулся. — Или мне стоит продолжать обращаться на «Вы» к своему дяде?

— Пожалуй, лучше перейти на более удобную неформальную манеру обращений, — ответил на улыбку улыбкой я, показывая, что оценил хорошую шутку, ввёрнутую в удачный момент. — Иначе, мы вовек не распутаемся в запутанных родственных связях всех тут присутствующих.