— А я слышала, что Юра был вместе с Князем на церемонии прощания на Новодевичьем. После того теракта на мосту. Вместе с Князем и Матвеем Петровичем. Официально. Под камерами, — многозначительно сказала Алинка, как бы между прочим.
— О-о!! — последовал ещё более глубокомысленный звук от слушательниц. Причём, в этот раз заинтересованность показала и Лариса. А Алина стала выглядеть «отомщённой», одним своим этим замечанием она вернула себе авторитет самой сведущей и осведомлённой в делах «закулисы» власть имущих особы.
— Так, может быть, у него Дар проснулся? — с круглыми от дерзости собственного предположения глазами спросила Ленка. — И Князь его обратно в Семью забрал? И он теперь уже в Дружинной Избе. И в нашей школе больше не появится?
— Он, вообще-то, сзади тебя идёт, — как бы «мимолётом» заметила Алина. И, если я что-то вообще понимаю в женской мимике, «стрельнула» в меня глазами, эдак намекающе. Мол: «я-то тебя давно срисовала, и вообще — цени!».
— Ой! — последовал дружный испуганный писк со стороны Ленки, Гальки и даже Лариски, посмотревших, наконец, на меня, опознавших, после столь недвусмысленного указания, и вспомнивших, что они тут только что обо мне говорили.
— Здрасте, — только и осталось мне им ответить с лёгкой улыбкой и «виноватым» пожатием плечами. — Давно не виделись…
Глава 30
* * *
Разговор скомкался и увял. Это, в получившихся обстоятельствах, было естественно. Тем более, что класс уже подошёл к своему месту «плаца», и наша классная руководительница, Мария Васильевна, принялась нас пересчитывать и выстраивать, превращая неорганизованную стайку в элемент парадного строя «линейки». Не до неловких продолжений подслушанных разговоров стало.
Моё место, как уже ранее упоминалось — в первом ряду. И первым в ряду. Тут не отвертишься: и по росту я выше остальных мальчишек нашего класса, и по происхождению… Так что, обязан стоять, «держать лицо» и «оправдывать».
Это ещё хорошо, что в поднимальщики Флагов не отрядили — статью не вышел… эм, раньше не выходил. В прошлом году. До каникул. Теперь вот, и статью подходить стал, после похудения, плавания, бега, тренировок и всей остальной работы над собой. Очень возможно, что уже следующее торжественное мероприятие проводить мне придётся на новой, ещё более «почётной» позиции. Если, конечно, какой-нибудь достаточно веской отмазки придумать не получится.
Гимн Империи, Гимн Княжества, торжественные речи директора школы, завучей, подготовленная кружками поздравительная программа и самодеятельность… Ничего принципиально отличного от того, что я каждый год вижу в мире писателя первого сентября, приходя на работу. С тем только отличием, что нет десятков вытянутых рук с мобильными телефонами, фотографирующих всё подряд, нет десятков позирующих родителям детей. И к учителям с просьбой сфотографироваться никто не пристаёт.
Есть один «аккредитованный» фотограф, с проверенным и опечатанным специальной голограммой фотоаппаратом. Есть съёмочная группа с телевиденья. С точно так же проверенным оборудованием. И больше никого, кому позволено было бы вести видео или фотосъёмку на территории учреждения.
Да и гостей в целом, значительно меньше, чем в мире писателя.
А ещё, то, до чего я допёр не сразу: это была действительно СРЕДНЯЯ школа. То есть, «началки» тут не было. Никаких первачков. Самые младшие: пятиклашки. Самые старшие — одиннадцатиклассники. Начальная школа, видимо, находилась где-то в другом месте, и существовала отдельно от этой.
Но, опять же: не сказал бы, что это такая уж необычная система. В том же мире писателя, подобное разделение существует сплошь и рядом, делением учеников по корпусам в рамках недавно отгремевших «укрупнения и оптимизации» там никого не удивишь. Вот и здесь, я не сразу такое обстоятельство заметил.
«Линейка» закончилась. Классные руководители развели нас по классным комнатам, где начался «организационный момент».
Сначала, рассадка по рабочим местам… И, какое же место выпало мне? Есть догадки? Ха! Естественно — «место Главного Героя»! То есть, задняя парта возле окна. Кто бы ещё сомневался-то!
С другой стороны, а как могло быть иначе? Самый высокий мальчик в классе. С хорошим зрением. С относительно тихим и спокойным поведением. Куда ещё меня сажать, как не на последний ряд? Вперёд? Чтобы своей «широкой спиной» и долговязой фигурой перекрывал обзор другим ученикам?
Другое дело, что за одну со мной парту угодила и Алина. Та самая Алина, что участвовала в давешнем разговоре и ещё подмигнула мне тогда. Но, опять же: не придерёшься — одна из самых высоких девочек в классе. И тоже с отменным зрением и спокойным поведением. Так что выбор места учителем для неё формально обоснован.
Алина Ивановна Милютина… Которая обмолвилась про «наш банк», в Правлении которого не помешал бы свой Долгорукий. Ещё бы узнать, что там за банк такой… Но, без наличия телефона с доступом к Всесети под рукой, последнее не представлялось возможным. Однако, по возвращении домой, обязательно стоит исправить это вот упущение и разузнать всё, что возможно о моих одноклассниках. Очень уж проскочивший разговор красноречиво намекал на то, что детишки в этой вот «СОШ» совсем не простые. Да и не только разговор. Про само КПП ведь я уже упоминал. А вот про то, что большую часть детей к этому КПП подвозили совсем недешёвые по внешнему виду тонированные легковые автомобили — говорю сейчас. Для них, для этих автомобилей, даже специальная парковка рядом с воротами была выделена. А личный автотранспорт в Москве, напомню — редкость. И редкость статусная.
Потом, после рассадки по своим местам, новым и новым-старым — далеко не всех пересаживали, настало время следующего вопроса: выборы «актива класса». То есть: Старосты, заместителя Старосты и ещё каких-то уже более номинальных должностей, вроде «физорга» или «редколлегии». Я, слава великому Писателю, ни на одно из этих «геморных» местечек не угодил.
Потом была раздача расписания, обсуждение учебников, списка ближайших школьных мероприятий, дежурства в классе, работы кружков (а тут и таковые, оказывается, имелись), ни и, собственно, конкретного завтрашнего учебного дня: времени прибытия, количества уроков, времени обеда и прочих важных, но малоинтересных вещей. Вроде того, во сколько и через какую дверь нашему классу рекомендуется заходить завтра на территорию школы.
И… всё. Первый школьный день на этом заканчивался. А значит, можно было идти домой.
И я пошёл. Собрал свои вещи и пошёл. Я ведь та ещё антисоциальная личность. В отличие от других, ни в одном школьном кружке ведь не состою. Такое, правилами школы запрещено не было. Однако, и не приветствовалось. Остальные, по крайней мере, большая их часть, внеурочной деятельностью в школе, в той или иной форме, в том или ином объёме занимались. И сегодня кружки уже работали.
Вот только, далеко уйти не успел. Не дальше двери из класса, как был остановлен учительницей, напомнившей, что дежурство по классной комнате, в этом году, начинается как раз с нашей с Алиной парты. Тем более, что ни у меня, ни у неё, сегодня кружков нет. И приниматься за уборку класса можно уже сейчас, сразу, как разойдутся по своим делам все остальные.
И об этом, на «классном часу» говорилось. Просто я, пребывая в своих мыслях, этот момент прослушал. От того и стоял теперь с таким растерянным видом.
Не долго стоял. Секунд пять. Потом пожал плечами, вернулся к своей парте, положил на неё портфель, засучил рукава и, подхватив ведро, спокойно двинулся к туалетным комнатам за водой… Под гробовое удивлённое молчание всего класса. И их же недоуменные взгляды.
Почему на меня так смотрели, я понял только через пару минут, когда уже довольно далеко отошёл от класса. Понял, что поступил не так, как поступил бы до каникул. Как и поступал в таких случаях раньше всегда: просто ушёл бы домой, не став ничего убирать или с кем-то спорить. Помнится, в прошлом году у меня даже несколько воспитательных бесед по этому поводу с классным руководителем было, где она пыталась достучаться до моей сознательности. Не смогла. Так как не было у меня никакой сознательности. И плевать мне было на школу с её правилами. И на одноклассников.
