А здесь — ничего! Каждый класс приходит к своему времени, собирается, ждёт классного руководителя и проходит через свою дверь: быстро, просто, организованно. Один я, как отщепенец и злостный «опаздун» в прошлом, даже и не подумал о такой возможности. О том, что надо ждать свой класс снаружи, и просто ломанулся, как тупой лось, в ближайшую дверь. Охране так-то, пофигу — особой толпы в тот момент не было, вот и «оформили» меня «в розницу», а не «оптом». А в результате, получилось, что я снова оторван от коллектива, хоть, в этот раз, и не опаздывал.

Мой класс — десятый «А», бывший девятый, как раз, сейчас, во время моего наблюдения, за воротами, проходил на территорию школы. Все в парадной форме школы — она тут стандартизована, и покупается только в двух местах, оба из которых, расположены недалеко, в нашем же районе города. И в обоих — жёсткая очередь и лист ожидания на месяц вперёд.

Я, «выпущенный» из Кремля двадцать девятого августа, не имел никаких, даже теоретических шансов записаться к ним и успеть пошить новый комплект к «линейке». За что, признаться честно, был довольно сильно обижен на Мамонта. Хотя, «обижен», это, наверное, всё ж не совсем то слово. На «обиженных» воду возят! И «обиженных» в жопу еб…т. Так что, скорее, не обида была, а некоторое недовольство. Или даже — раздражение.

Пришлось искать ателье, которое не так сильно загружено, и, за небольшую доплату «за срочность», согласилось бы перешить мой прошлогодний комплект по моим нынешним размерам. И, ещё хорошо, что я за прошедшее лето уменьшился, а не увеличился! Иначе, всё было бы куда сложнее: ткань-то в нашей школьной форме использовалась довольно дорогая и редкая. По счёту «раз» её в нужном количестве не достанешь!

А так — да, получилось. Где-то подрезали, где-то ушили, где-то подтянули, где-то дополнительно прострочили. На вид получилось не плохо. За исключением того маленького «но», что она всё равно прошлогодняя и… не слишком аккуратно ношеная. Даже «химчистка» не смогла вернуть ей полный лоск и первозданный вид. Её «ношенность» была заметна. В глаза не бросалась, но на фоне других, одетых «с иголочки», всё-таки выделялась. Что ещё сильнее делало контраст моей «новой» личности с «прежней». Всё ж, раньше, на свою одежду я денег не жалел, предпочитая купить десяток новых рубашек, вместо того чтобы постирать одну старую.

Не удивительно, что меня мои одноклассники не узнали. Прошли мимо, как мимо совершенно левого и незнакомого чела, никак к ним не относящегося. На то, что я пристроился им в хвост, тоже не обратили особого внимания — в конце концов, народу на школьном дворе уже собралось не мало. И даже при всей «паранормальной» дисциплинированности местных обитателей, всё равно, некоторое «броуновское» движение присутствовало. И мой манёвр не сильно бросался в глаза. Не вызывал недоумения.

Как раз, в паре-тройке шагов впереди меня, двигались три девчонки, мои одноклассницы. Лариска, Ленка и Алинка. За лето они сильно вытянулись и «повзрослели» в определённых очень характерных местах. Они и в прошлом-то году дурнушками не были, а нынче-то и вовсе расцвели. Газ радовали. Невольно я ими залюбовался. И ненамеренно прислушался к их негромкому разговору. Тем более, в нём мелькнула и моя фамилия.

— … Долгорукого опять ещё нет? — покрутив по сторонам головой, спросила Лариска, стройная блондинка с выразительными голубыми глазами и приятными взгляду формами.

— Опять, небось, прибежит к самому построению, — хмыкнула идущая рядом с ней Алинка, тоже блондинка, только немного выше и с зелёными глазами. Ну и размер бюста у неё был тоже слегка побольше.

— Может, стоит сделать ставки? Успеет или не успеет? — предложила Ленка, живенькая брюнеточка с двумя «детскими» хвостиками, забранными большими белыми бантами.

— Не интересно, — отмахнулась Алинка. — Конечно, успеет. Если нет — ему ж отец просто шею свернёт, как курёнку.

— Это да, этот может, — зябко передёрнула плечами Ленка. — Я его лишь раз близко, в живую видела — неизгладимые впечатления, — затем с хитрым выражением лица повернулась к Лариске. — А ты чего это Долгоруким заинтересовалась? Не уж-то, планы на эту рохлю имеешь?

— Рохля не рохля, а он — Долгорукий, — пожала плечами Лариска, вроде бы и «нет» не сказав, но и не подтверждая своего интереса. Вроде бы. Но Ленке палец в рот не клади — руку по локоть оттяпает. Ей подтверждения и не требовалось.

— Лар! Ну он же страшный! Вонючий, жирный, тупой и Бездарный. Ещё и не наследует ничего…

— Он — родной сын Князя, — всё ж не выдержала прямого нападения и принялась обосновывать свою точку зрения уязвлённая Лариса. — Бездарный не Бездарный, а Князь своего сына в канаве подыхать не оставит.

— Ну, это-то естественно — местечко тёплое и непыльное для него, понятно, найдётся… — пожала плечами Ленка.

— Нашему банку не помешал бы свой Долгорукий в Правлении, — как бы между прочим, бросила идущая рядом Алинка.

— Девочки, вы серьёзно⁈ — переводила взгляд с одной блондинки на другую Ленка.

— Тем более, я слышала, что этим летом, наш «тюфяк» спас жизнь Матвею Петровичу, во время покушения на того. Как думаешь, он забудет об этом? О своём старшем брате, спасшем ему жизнь? — сказала Лариса с таким видом, словно бы тот «тюфяк», о котором они говорили, уже был её собственностью… или активом.

— Какое ещё покушение? — нахмурилась Ленка. — Когда? Где⁈

— Бензовоз в Пражском сквере, в начале лета, — расщедрилась на пояснения Лариса. — Это было покушение на сына Князя. Просто, об этом не стали объявлять официально. Мне отец рассказал.

— И что там было⁈ — загорелись глаза у Ленки.

— Взрыв бензовоза и Одарённый Огнём наёмник с рангом Ратника, — как бы нехотя, но явно млея от всеобщего жадного внимания, устремлённого на неё, решилась поделиться эксклюзивной информацией Лариса.

— Ратник?!! — ахнула и даже прикрыла ладошкой рот Ленка. — Матвей Петрович, он ведь только Гридень ещё? А Юрка — вообще Бездарный! Как они?..

— Матвей Петрович завтра на ранг Воя сдаёт, — как бы между прочим, вставила Алинка, идущая рядом с незаинтересованным видом.

— О!!! — восхищённо выдохнула Ленка. — Вой! В четырнадцать! Матвей Петрович такой крутой…

— Гений нашего Поколения, — пожала плечами Алинка, но было видно, что и она это восхищение разделяет.

— Но, всё равно, пусть Вой, но, как они справились с Ратником? — подтянулась к разговору до того шедшая немного впереди Галя — невысокая плотненькая, не по годам развитая шатенка.

— С ними был ещё телохранитель Матвея Петровича, Алексей Сумерский.

— Сумерский? Тот самый? Десятник Княжей Дружины? — заинтересованно уточнила Галя. — Ратник Земли?

— Тот самый, — кивнула Лариса.

— Но он почему-то пропал, и уже сколько про него ничего не слышно…

— Лечится и проходит реабилитацию в клинике. После пластической операции.

— Пластической? — удивилась Ленка.

— У него тридцать процентов тела обожжено было. В том числе и лицо сильно пострадало. Князь лично оплатил ему всё лечение и сам устроил его в клинику Агеевых, — с гордостью, словно это по её повелению совершено было, пояснила Лариса.

— Но, это получается, что Сумерский спас Матвея Петровича, а не наш Юрка?..

О! Я уже «наш» стал! Круто. Авторитет растёт. Глядишь, такими темпами, скоро и «вонючим тюфяком» быть перестану. Вот что причастность к истинным Авторитетам и Идолам делает.

— Сумерский остановил несущийся бензовоз, но тот оказался заминирован и взорвался. Взрывом его сильно ранило и обожгло. Он был не в состоянии вести дальше бой. Никто же не ожидал, что в за бензовозом Огневик прячется…

— Но, как тогда?

— Матвей Петрович прикрыл себя и Сумерского Щитом Земли. И держал щит, пока на него давил Огневик Потоком Пламени. А Юра сбил и отвлёк Огневика струёй воды из брандспойта пожарной машины, которая оказалась там рядом. Если бы не это, Огневик сжёг бы обоих: и Сумерского, и Матвея Петровича.

— О-о! — дружно и глубокомысленно выдали Лена и Галя.