— Как же мне благодарить Господа, что нашел тебя, сокровище мое? — прошептал он, чуть позже вновь сжав меня стальным кольцом.

— Не знаю. — Прошептала я, открыв глаза. Голубой купол в бездонной вышине все еще качался. — Мне так хорошо с тобой, Горан! — прошептали губы.

— Не представляешь, какое блаженство слышать эти слова, — он расцвел счастливой улыбкой. — Люблю тебя, воздух мой!

— Люблю! — эхом отозвалась я, погладив его по щеке.

— Саяна! — мужчина привычно поцеловал запястье. Мягкие губы втянули внутрь один палец. — Твои пальчики такие вкусные! — прошептал он, целуя подушечки остальных.

— Твой друг Фил не упоминал, что ты каннибал.

— Тааак. Разговорила Фила? Как ты это делаешь, родная?

— С мужчинами все просто.

— Негодница! И как много он успел поведать?

— Не скажу.

— Коварная женщина!

— Драган, лучше говори обо всем сам, чтобы мне не пришлось узнавать шокирующие подробности от посторонних!

— Шокирующие? Хм. Неужели Фил рассказал о… Не может быть!

— По глазам же вижу, ты надо мной подшучиваешь! — я повалила его на спину и села сверху.

— Накажи меня, госпожа моя!

— Накажу! Только не жалуйся! — мои зубки медленно вошли в его шею.

— Не буду! — прошептал он. — Весь твой, родная! О, боже!

Горан

День медленно клонился к закату. Я мысленно ругался последними словами, но заставить себя сказать ей, такой беззаботно счастливой, то, что собирался, так и не смог. Моя сила воли превратилась в медузу, выброшенную волной на берег, став апатичной желеобразной массой. Антуна Драгана это весьма позабавило бы. Уж он-то нашел бы слова, что исхлестали бы меня по щекам не хуже пощечин!

Сплавав за корзинами, я достал оттуда все необходимое для пикника, а также полотенца и панамку. Мы перекусили, искупались и побродили по острову. Я залез на пальму и сбросил вниз кокос. Когда мои ладони сжали его, тот жалостно треснул и разломился на две половинки, как переспелый арбуз. Кокосовое молочко потекло по рукам. Выпив сладковатую жидкость, Саяна слизнула капельки с пальцев, глядя мне в глаза. Через мгновение я, зарычав, прижал ее спиной к пальме.

— Люблю тебя! — мои ладони легли на ее спину, защищая от шероховатого ствола. — Воздух мой! — я опустился на песок, увлекая девушку за собой, и усадил сверху.

Ее тело вновь податливо изогнулось в стальном кольце, откликаясь на каждое прикосновение. Рука скользнула в мою шевелюру. Губы жадно пили страстные поцелуи. Из груди наружу рвались громкие стоны.

— Горан! — прошептала она, запрокинув голову.

Я торжествующе зарычал и ускорился, заставив оргазм расцвести яростным вулканом в ее теле. Тропический рай вновь наполнился нашими криками.

Обнявшись, мы блаженствовали, пока закат не залил все вокруг золотом, стерев границы между небом и водой. По песку бегали крабики и рачки, иногда устраивая нешуточные драки из-за пустой раковины — улучшить жилищные условия, похоже, мечтал каждый из них.

— И ведь даже не боятся! — прошептал я, когда победитель вылез из старой ракушки с отбитыми бочками, занял новый домик и с важным видом пополз по своим делам.

— Они знают, что я их не ем.

— Тебя вся живность любит. — Я поцеловал девушку в шею и еще крепче прижал к себе. — И я тоже.

— Ты обещал рассказать, — начала Саяна, заставив меня вздрогнуть, — том, какие самые ценные жемчужины ты поднимал со дна, мой ловец жемчуга. — Она поудобнее устроилась в стальном кольце.

— Самую ценную я спас на скале, — прошептали губы в ответ, — и никогда не отпущу! Саяна, послушай, пожалуйста…

— Да? — любимая обернулась и с тем же безграничным доверием посмотрела на меня. — Горан, что? — она провела ладонью по моей щеке. — У тебя такое лицо странное. Что ты хотел сказать?

Не могу!!!

— Что пора покидай рай, — прошептал я, отведя глаза.

— Уже?

— Скоро ночь. В этих широтах она мгновенно все погружает во тьму, надо успеть вернуться. Пойдем. — Я поднялся, увлекая Саяну за собой, и громко крикнул, — Фил!

— Ты же говорил, он нас не видит! — ахнула она.

— Но не говорил, что не слышит. — Это все же заставило меня улыбнуться. — Успокойся, он ничего не видел, даю слово, стыдливая моя. Никому не позволю смотреть на тебя обнаженную!

— Драган! — ее щеки алели, но на губах играла счастливая улыбка. — Ты!..

— Что? — я притянул ее к себе. — Твой любимый санклит?

— Нет!

— Что значит нет?!

— Да не в этом смысле!

— А в каком?!

— Вот в этом, — она развернула меня лицом к водной глади, на которой покачивалась огромная белая яхта с черной окантовкой по борту. — Это твоих рук дело?

— Нет, яхты я не изготавливаю.

— Очень смешно! — Саяна встала рядом. — Она не твоя?

— Нет, — я пренебрежительно фыркнул, — моя больше!

— Кто бы сомневался! — она закатила глаза.

— Но мне известно, кто ее владелец.

И встреча с ним, Асланом, меня вовсе не радует — потому что не сулит ничего хорошего!

Саяна

Горан весь день был напряженным, хоть и хорошо это скрывал, но беспокойство прорывалось наружу странным взглядом, полным тоски, отрешенностью, объятиями — внезапными, тесными, словно он боялся, что я растаю через секунду. Шлейф его чувств накрыл и меня — внутри что-то заныло, словно вновь начал просыпаться гастрит. А когда появилась эта громадная яхта, любимый вообще стал напоминать гепарда перед прыжком.

Обтекаемая структура делала судно похожим на инопланетный космический корабль, что совершил вынужденную посадку на прозрачно-голубую воду. Пока мы рассматривали эту красавицу, что вальяжно покачивалась на волнах, с одного ее борта был спущен черный катер, быстро поплывший к нам. Увидев его, санклит превратился в стальной клубок нервов и сжал мою руку.

— Там… — я вгляделась в «пулю», что неслась к нам, и рассмеялась облегченно, — там Йоган, Горан!

— Верно, — его ладонь, норовившая сломать мне кости, расслабилась.

— Не ждали? — рассмеялся учитель, когда катер подплыл ближе, и он смог спрыгнуть на мелководье и дошлепать до нас. Мужчина в цветастой рубахе и белых шортиках мало чем походил на древнего санклита. Скорее, на старика-проказника, который оставил свою половину дома и ушел в отрыв. — Прости, Саяна, вынужден прервать ваш отдых, дела клана зовут юного Драгана!

— Предпочту проигнорировать этот зов. — Тот усмехнулся.

— Хотя бы выслушай их. — Йода укоризненно нахмурился. — Они рискуют жизнями, чтобы присягнуть тебе.

— Я не приму эту присягу.

— Упрямый! Надо было пороть тебя в детстве, ученик! Давай спросим Саяну. Говорят, чего хочет женщина, того хочет Господь! — он хитро прищурился и уставился на меня.

— В этот раз Господь предпочел, чтобы мужчины решали сами, — усмехнувшись, увильнула я, — а не перекладывали всю ответственность на хрупкие женские плечи.

— Попал ты, юный Драган! — Йоган одобрительно рассмеялся. — Тогда мне придется просить тебя сделать это в качестве услуги лично мне. — Услышав, как тяжело вздохнул Горан, наставник продолжил уговоры, — к тому же, я взял на себя наглость забрать ваши вещи с острова Лилианы, они уже на борту «Утренней звезды».

— Это одно из имен Люцифера, — пробормотали губы. Любимый посмотрел на меня, изогнув бровь, и нахмурился. — Прости, не к месту вспомнилось. Погоди, — я ахнула, — Йоган, ты копался в моем нижнем белье?!!

— Саяна, я уже давненько безопасен для женского пола! — прижав руку к груди, воскликнул старикан.

— Якобу это расскажи! — посмеиваясь, обронил мой санклит. — Он никогда не забудет, как ты ему рога наставил!

И опять одной мне непонятно, над чем эти бессовестные ржут!

— Так, решай уже, юный Драган! — вмешалась я. — Мы идем на Люцифера или нет?

— Да, давай уже, — поддержал Йода, — хватит мяться, как юная девственница в постели конюха! Кстати, твоя охрана в полном сборе тоже ждет на яхте.