Лаская мое тело, ее ладонь поползла вниз. Лишь Господь знает, чего мне стоило остановить любимую. Но я вновь, как тогда на лестнице, перехватил ее руку.

— Саяна, умоляю, остановись, родная!

— Издеваешься? — словно не веря, она уставилась в мое лицо. — Что, секс только после свадьбы?

— Пожалуйста, душа моя!

— Опять?! — опрокинув меня на спину, девушка села сверху. — Мужик, ты совсем охренел?!

— Два дня, умоляю! — прохрипел я, сжав ее бедра. — Вернее… Дай мне время — всего лишь до вечера, любимая!

— Ничего тебе больше не дам, и не мечтай! — огрызнулась она, спрыгнув на пол. — Иди на…, предложение более не действительно!

— Саяна! — я перехватил ее у двери. — Ты все поймешь!

— Хватит, ищи другую дуру!

— Не хочу другую дуру, только эту! — я прижал ее к себе, не давая вырваться.

— Чего? Ты понял вообще, что сказал?!

— Прости, — расхохотался, уткнувшись лицом в волосы этого несносного существа. — Вообще не понимаю, что несу, когда рядом с тобой!

— Он отказывается от секса, а дура почему-то я! — Саяну душил смех. — Драган, сил никаких нет! Шел бы ты уже!

— Куда, родная? — тоже хохоча, поинтересовался я.

— К бобрам!

— З-з-зачем?

— Они ждут! Боже, не могу больше смеяться! Сейчас ежика рожу!

— От бобра?

— Если учитывать твое поведение, то от святого духа! — она всхлипнула от смеха. — Все, зоолог доморощенный, отпусти.

— Как скажешь. — Я разжал руки и отступил на шаг.

— Ну, ты идешь к бобрам или как?

— Одеться можно?

— А так слабо? — она прищурилась, разглядывая мое обнаженное тело.

— Нет. — Я ухмыльнулся. — Если пожелаешь.

— Дважды уже пожелала! — как же упустить такую возможность и промолчать! — Все равно обломал!

— Господь любит троицу.

— Угу. В третий раз у тебя месячные начнутся. Или у меня. Уж прости за подробности.

— Ничего. Если прорвет плотину — позовем бобров!

— Так, где этот кинжал? — Саяна двинулась к тумбочке.

— Прости, Охотница моя! — я вновь обнял ее со спины. — Не убивай, умоляю!

— Почему Охотница, кстати? — она развернулась и посмотрела мне в глаза.

— Понимаю, что ты уже ненавидишь эти слова, но повторюсь — скоро расскажу. И не надо бить коленом в пах, злая моя, иначе третьего раза придется ждать куда дольше! Лучше дай мне еще минутку, чтобы одеться.

— Не дам. Мне любовь к троице, в отличие от Бога, не свойственна.

— Значит, придется постараться, чтобы моя богиня попозже все же сменила гнев на милость! — промурлыкал я.

— Любишь ты, однако, невыполнимые задачи! — она хмыкнула.

— Чем сложнее, тем интереснее!

— Я женщина, а не квест.

— Поспорил бы.

— Иди уже, одевайся. Много говоришь, да мало делаешь.

— Как скажешь, родная.

Саяна

— Что? — я вздрогнула, когда кто-то потряс меня за плечо.

Ди-джей с выбритыми висками продемонстрировал мне белозубую улыбку и поманил за собой. Мы прошли за сцену и поднялись по одной из двух лестниц к прожекторам.

— Вам не нравится свет? — на английском предположила я.

— Нет, все хорошо, спасибо. — Парень перенаправил пару больших «фонарей», кому-то махнул и с торжествующим видом ткнул пальцем вниз. На сцене полыхало алым огромное сердце. Гордый собой, Ромео прижал мои ладони к своей груди и выдохнул:

— Вы сразили меня наповал, Саяна!

Вот ведь удивил, горе попсовое! Я едва не расхохоталась в голос. Интересно, и часто у него этот подкат срабатывал? Хотя, если на визжащих у сцены малолетках тренироваться, легко почувствовать себя покорителем женских сердец!

Сочтя мою улыбку одобрением ухаживаний, ди-джей положил руку мне на талию, но я отступила, сбросив ее. В тот же момент парень изменился в лице и ретировался, едва не навернувшись с лестницы. Я обернулась. Так и есть — за моей спиной Горан полыхал взглядом, стиснув зубы и кулаки.

— Ни на минуту ведь нельзя оставить одну! — прорычал санклит. — Сразу мужики вокруг виться начинают!

— Ты как собака на сене. — С нервным смешком пробормотала я и, обойдя его, направилась ко второй лестнице.

Но сильные руки обхватили талию стальным кольцом. Драган рывком прижал меня к себе. Внизу поплыли страстные гитарные переливы — начали разогрев музыканты. Как вовремя!

— Что ты со мной делаешь! — простонал он, тяжело дыша.

— Зато ты со мной ничего не делаешь! — все же нашла силы парировать я.

— Злая моя! — мужчина развернул меня лицом к себе.

Поцелуй был таким страстным, что ноги подкосились в прямом смысле слова, и я повисла на Горане. Он не возражал.

— Там тебя уже ждут. — Поглаживая меня по волосам, прошептал хорват.

— Кто? — мысли витали где-то далеко, голова категорически отказывалась работать.

— Сейчас вспомню. — Мужчина отстранился от меня и сделал глубокий вдох. — Так. Визажист и парикмахер. Сделают все, как скажешь.

— Вообще все? — я многозначительно улыбнулась, изогнув бровь.

— Это девушки.

— Ж-ж-жаль!

— Невыносимое существо! — простонал он, вновь поглаживая мои волосы. — Саяна…

— Кто бы говорил! — фыркнула я, отстранившись от него и направившись к лестнице.

Драган помог мне спуститься и пошел рядом. Ди-джей сделал вид, что видит госпожу Саяну впервые в жизни, и предусмотрительно попятился к самому краю сцены, скукоживаясь под тяжелым взглядом Горана.

— Твоя заключенная прекрасно осведомлена, где ее камера. — Покосившись на хорвата, сообщила я.

— Ты не пленница.

— Прости, пыталась пошутить.

— Это я твой пленник. — Мужчина сжал мою ладошку. — Навсегда.

Он полыхнул глазами. По телу мгновенно растеклась волна желания. Низ живота сладко заныл.

— Горан, иди уже по своим делам. — Процедила я сквозь зубы. — У меня рядом с тобой, скажем так, основной инстинкт зашкаливает!

— Просто хочу проводить.

— Жаль, я по пути официанта хотела затащить в кусты и изнасиловать!

— Ты можешь. — Пробормотал Драган, еще крепче сжав мою руку.

— Кайфолом.

— Неправда!

— Даааа? А кто кормит меня «завтраками» и поет одну и ту же песню о двух днях?!

Пререкаясь, мы подошли к моей комнате.

— Иди, секс-террористка. — Он нежно поцеловал меня в губы и отстранился.

— Знаешь, если будешь так издеваться, проберусь ночью в твою спальню, привяжу к кровати — крепко-накрепко, и…

— Саяна! — прорычал Драган, вновь рывком прижав меня к себе. — Я же не железный!

— Даааа? — прошептала я, прильнув еще теснее. — А ощущение, что именно железный. В некоторых местах особенно.

— Бессовестная моя! — прорычал Горан. — Тебе нравится дразнить меня, да?

— Очень. — Честное признание сорвалось с губ помимо воли разума. — Сам виноват.

— И не поспоришь ведь.

— Ты же меня дразнишь. Доводишь до кипения и уходишь. Значит, это моя маленькая месть. — Я запустила руку в его шевелюру.

— Жестокая моя, — содрогнувшись всем телом, выдохнул хорват.

— Уже жалеешь, что спас?

— Никогда не пожалею! — он обжег горячим дыханием шею. — С ума схожу, когда думаю, что мог не успеть!

— Вот видишь, жизнь коротка, надо торопиться!

— Да, коротка. — Эхом повторил мужчина. — Боже, как же хорошо с тобой!

— Ты даже не представляешь, как хорошо! — прошептала я. — Не знаешь, от чего отказываешься!

— Пощади, бессердечная моя!

— Пощады не будет! — промурлыкала я, с трудом отстранившись от него.

С ним у меня отключались все ограничители. Не знаю, что это. Меня влечет к нему с такой силой, словно мы кусочки мощнейшего магнита! Я на самом деле готова проскользнуть к нему ночью, привязать к кровати и сделать все то, что вижу в жарких снах. Потом немного отдохнуть и повторить. Хотя можно и не отдыхать!

— Драган, иди уже куда-нибудь! — стоном вырвалось из моих губ.

Так, отступаем медленно по стеночке. Где вход в эту проклятую комнату? Ага, вот он. Я нырнула внутрь, закрыла дверь и прижалась к ней спиной. Боже, сумасшествие какое-то! Сердце стучало так сильно, что не хватало воздуха. Ноздри затрепетали — нос уловил флер древесно-мускусного аромата. Уже чудится? А, нет, все просто — после «обнимашек» я вся пропахла им. Даже на запястьях — он! Мужчина словно пометил свою территорию! С губ сорвался стон. Самое главное — мне это только в радость!