– В последний раз здесь было теплее, – Эйсто ложится на спину, сгибая руки под голову.

– Ага. Мы даже купались.

– Нагишом, – смеется он.

– Было здорово… – Я вздыхаю и ложусь с ним рядом.

Мои ноги согнуты и медленно колышутся параллельно воде. Наши тела снова соприкасаются. Наши лица смотрят в небо.

Только сейчас я замечаю полную луну, которую затянули жидкие облака. Словно туман. Дымка. Но так красиво.

Если бы было ясно, Эйсто бы, как обычно, показал мне самые известные созвездия. Выводил бы их контуры пальцем, говорил бы: «Смотри, Вивьен, это Водолей. Твой знак». А я бы отвечала, что ничего не вижу, лишь бы он подробнее рассказал о звездах. Я всегда таяла от его познаний в астрономии.

Но такое у нас уже было, и не один раз. А вот затянутое дымкой иссиня-черное небо – впервые. Тем более, я все равно знаю, что одна из скрытых тучами звезд – моя.

Я лежу у него под мышкой. Незаметно поворачиваю голову влево и дышу им, его запахом – примесью древесины и корицы, разбавленной мятной жвачкой. Я ощущаю тепло, даже не касаясь Эйсто. Моя кожа горит. Я чувствую его. И мне не надо физически. Я знаю, что он рядом, и волоски на моем теле приподнимаются на дюйм.

Потрясающее чувство.

Рядом Эйсто. Напротив нас – по-своему красивое небо. Где-то на нем, под дымкой туч, прячется наша путеводная звезда. И мне так хорошо. Совсем как раньше.

Я ощущаю себя невесомой. Ничего больше нет. Ни холода. Ни пробудившегося леса. Ни шума воды. Только его тепло.

Я закрываю глаза и теряю точку опоры.

С ним я летаю. И чувствую только…

Любовь.

Наблюдаю, как сгустки облаков лениво затягивают луну, и думаю, что у нас с Вивьен все могло сложиться по-другому.

Мы ведь были счастливы. Мы могли спасти наши отношения. Но по какой-то необъяснимой, глупой причине я выбрал для нас два разных пути.

Это я, кто решил все за двоих. Я тот самый эгоистичный идиот, который собственными руками оттолкнул самое ценное, что было в моей жизни.

Она должна ненавидеть меня, а не лежать вот так рядом. Будто и не было этого месяца порознь. Будто я не разбивал ее сердце. Не раздирал душу. Не закрывал глаза на слезы и мольбы попробовать все заново еще раз.

Всего один гребаный раз.

Но я не дал нам шанс.

Наверное, последствия этой ошибки будут преследовать меня вечно, если я не попытаюсь хотя бы что-нибудь исправить. Сейчас.

Я склоняю голову набок, чтобы разглядеть ее лицо. Невозмутимое, прекрасное лицо. Она так красива… Завораживающе прекрасна в тусклом свете луны. Веки опущены. Густые ресницы слабо подрагивают, и я помню, как они щекотали кожу, когда Вивьен засыпала на моей груди. Две маленькие родинки над левой скулой придают ее лицу абсолютную уникальность. Это они свели меня с ума, как только я увидел ее на первом курсе колледжа. А, может, ее вздернутый нос? Он тонкий, аккуратный, и я любил, как он утыкался мне в шею. Обычно Вивьен делала глубокий вдох и пыталась зарыться глубже, обнимая меня за плечи двумя руками. Со мной наедине она могла позволить себе быть нежной и беззащитной.

Не убил ли я эту нежность в ней?

Перевожу взгляд на ее губы. Полные и влажные. Приоткрыты на дюйм. Вивьен делает вдох и невольно облизывает их.

Боги… Она вообще понимает, насколько соблазнительна прямо сейчас?

Я помню вкус ее губ. Что-то похожее на спелый личи. Нежная мякоть с винно-сладким привкусом. Именно так я и думал, когда впервые целовал ее и пьянел… пьянел…

Хватит, Эйсто.

Зажмуриваюсь и стискиваю зубы.

Хватит.

Младшему Эйсто и так весь вечер слишком тесно в джинсах. Успокойся.

Я сглатываю и снова скольжу взглядом по лицу Вивьен.

Интересно, о чем она сейчас думает? Наверняка ее прелестная голова забита адекватными мыслями, а не пошлостями, которые заполонили мой нездоровый мозг.

Может, послать все к черту и поцеловать ее? – пульсирует нездоровый мозг.

Провести языком по нижней губе. Впиться в нее зубами и оттянуть, – продолжает нездоровый мозг.

Протолкнуться в ее жаркий рот. Обхватить шею руками. Навалиться сверху и прижаться к ее телу, – невозможно контролировать нездоровый мозг.

Черт. Я буквально чувствую гладкость ее кожи под своими пальцами. Чувствую жар и податливость ее тела, как она принимает и отзывается на каждое мое прикосновение.

Хватит!

Сжимаю кулаки.

Я гребаный озабоченный подонок.

Я бросил ее. И не имею права теперь желать.

Я ведь обидел Вивьен. Причинил ей боль. Просрал нас. Так почему она сейчас здесь, со мной, на нашем месте, где мы еще любили?

Отворачиваюсь от Вивьен и утыкаюсь взглядом в небо. Луна никуда не делась. Она тут и взирает на меня сквозь пелену облаков, но я все равно могу разглядеть кратеры. Мысленно обвожу их. Скитаюсь от одного к другому. Пытаюсь заинтересовать себя. Это обманка. Удается всего на пару секунд, а после – мои глаза снова ищут Вивьен.

Она по-прежнему спокойна. Веки прикрыты. Ресницы подрагивают. Она по-прежнему прекраснее «звездного» прибоя на Ваадху.

Мое сердце мнется как сдутый футбольный мяч.

Хорошо, что сейчас эти зеленые глаза не смотрят на меня. Я бы не вынес. Они бы прожгли меня насквозь.

Прошел месяц. Всего лишь чертов месяц без нее. А по ощущениям – целый год.

– Эйсто, ты дома… – удивляется Вивьен, когда я встречаю ее с работы. Я стою в проходе дальше по коридору и упираюсь плечом в стену. – Думала, по средам ты в это время в клинике.

– Сегодня пятница. И я заменился.

– Зачем? – Она медленно стаскивает высокие ботинки, слишком большие для ее худых ног, и опирается спиной о стену. Наверняка, как обычно, работала на износ и вымоталась. – Ты никогда так не делаешь. – Ее уставший взгляд наконец встречается с моим серьезным лицом.

– Нам нужно поговорить, Вивьен.

– Эйсто, я так устала… – Она вяло избавляется от джинсовой куртки. Вздыхает, будто скинула груз, и бросает ее на пол.

– Ты снова не ночевала дома. – В этот раз я не поднимаю куртку и не вешаю ее в шкаф. Я не двигаюсь с места.

– Нужно было остаться на ночное дежурство.

– Опять?

– Эйсто… Ты же знаешь, бывают форс-мажоры. У тебя они тоже случаются.

– Четвертый раз за неделю?

– Ты завел график посещения нашей квартиры?

– Здесь и без графика не сложно заметить твое отсутствие.

– Ну, прости меня. – Вивьен плетется по коридору по направлению ко мне, но сворачивает в гостиную, так и не преодолев два лишних шага.

Всего два шага до меня.

Я горько усмехаюсь и следую за ней.

Два шага. И я бы передумал.

Вивьен плюхается на диван и раскидывает руки по мягким подушкам. Она устала. Я знаю. Я вижу это каждый раз, когда мне удается застать ее дома.

Продолжаю стоять в дверном проеме, скрестив руки на груди.

Да, она устала, но и я тоже уже устал.

– Плесни мне, пожалуйста, немного виски, – просит Вивьен, откидывая голову на спинку дивана. Ее взгляд устремлен к потолку. Он интересен ей больше, чем я.

– Вивьен, ты меня вообще слышала? Нам нужно поговорить.

– Можно мне поспать хотя бы пару часов, Эйсто?! – Она грозно хмурит брови и резко смотрит на меня. – Я без сна уже дольше суток.

– Знаю, потому что куда дольше суток тебя нет в нашей постели!

– Не начинай, прошу. – Вивьен с измученным видом стягивает себя с дивана и волочется к домашнему бару.