– Да в общем-то немного, – старушка усердно вспоминала, стараясь помочь. – Мне аллейку мести нужно было, так что не стала я дальше слушать. Вроде пообещал сделать ему рекламу, какой свет не видел, а про тебя советовал забыть. Ах, вспомнила! – хлопнула она себя по лбу. – Он секретаршу собрался себе найти подходящую, а то трудно ему, бедолаге, справляться с коллективом одному-то…

***

Когда девушка скрылась из виду, и вороны слетелись на привычное место, кот спрыгнул со скамейки и с укором взглянул на свою спутницу. Та как раз доставала из портсигара курительный мундштук.

– М-да…. Наплела ты, Ядвига, девице с три короба. Как у тебя только язык не отсох. Договор был другим – на суженого ей указать. Дорожки их сплести. А теперь что делать… мр-мяу… будем?

Ядвига, которую редко кто из друзей называл полным именем, вставила в губы мундштук, чиркнула ногтем, высекая искру на папиросу, и с удовольствием затянулась.

Закинув ногу на ногу, она выпустила дым и рассудительно ответила:

– Не знаешь ты женщин, Баюн. Ее к суженому сначала притянуть надо, а дальше сердца подскажут, что делать. А с меня старухи что взять? Я только небылицы плести и умею.

– М-да, – вздохнула она через минуту, улыбаясь своим мыслям. – И вроде взрослая девица, а не знает, что бабки в парке надвое говорят…

Домой из парка вернулась совсем разбитая. Сняла пальто и, не включая свет, ушла в свою спальню. Упала в постель и осталась лежать, обдумывая все, что сегодня произошло. Ужасный день!

Работу потеряла. Парень бросил. Карьера разрушена.

О сохранении репутации успешного рекламщика после потери первоклассного проекта лучше и не мечтать! Уже завтра о моем промахе будут знать все агентства в городе. Прощай, арт-директор Ветрова. Неудачников никто не любит.

Нет, ну какой же он все-таки гад, этот Орловский! А с виду – холодная вежливость: «Лина, можно вас на минутку…», «Лина, с вами всё хорошо?»

Притворщик!

Хотя, разве я раньше не знала, какой он?

И Регина – та еще змея. Вмиг забыла, сколько я для агентства сделала. А ведь видела, как я старалась для нее. Для всех!

Один Марик хороший. И девочки из отдела. Представляю, как они будут «счастливы», когда Аллочка получит моё место, о котором мечтала.

Об Арнольде думать не хотела – настолько неприятно оказалось осознать очевидное, что он никогда меня не любил…

И я не любила.

Так что же это за день такой разоблачения и правды?

Вот в таком подавленном настроении меня и застала Женька после возвращения из университета. Уронила рюкзак и открыла рот, услышав, что в добавку к утренним приключениям меня бросил парень и уволили с работы.

– Нет, это невозможно, Гель! Они что, самоубийцы?!

– Незаменимых людей нет.

– Нет, есть! Точнее, тебя нельзя заменить. Ты – лучшая!

– Это ты так думаешь. Я твоя сестра и ты меня жалеешь, а другим на меня плевать.

– Не плевать, если они не дураки.

– Значит, все вокруг дураки?

– Значит!

– Жень, я хочу полежать. Закрой дверь с той стороны.

– Еще чего! Чтобы ты тут одна страдала? Нет уж, давай вдвоем!

Ладно. Пожалуй, начну:

– У меня нет работы, нет личной жизни…

– Пф! У тебя ее и не было!

– …а скоро не будет и денег. И я снова пойду парк убирать. Интересно, что бы сказал сержант Лешенко, если бы узнал, что я когда-то всю зиму проработала в парке дворником. Помнишь те времена?

Младшая всхлипнула.

– Помню. Я приносила тебе чай в термосе и помогала таскать замерзшие листья.

– Ладно, Женька, хоть ты не реви.

– А может, я от радости, что ты Арнольда бросила.

– Я?

– Конечно, и не спорь со мной! Еще утром, или ты забыла? Должна же быть сегодня хоть одна хорошая новость!

Я не забыла. Я страдала, но думала совсем не о Мерзляеве. Что-то беспокоило меня последние полчаса, какая-то деталь, на которую я до сих пор не обратила внимания. И эта деталь буквально зудела под кожей, в конце концов заставив сесть на кровати.

Женька разделась, сбегала на кухню, заварила чай и принесла. Села рядом со мной на кровать по-турецки, собираясь и дальше ругать весь мир, который посмел обидеть ее обожаемую Ангелину.

– … ненавижу этот «Империал-куб», – вдохновенно продолжала сестра. – Особенно красавчика Орловского! Вечно рисуется на фоне папочки и его возможностей, а на деле такой же тупой, как Аллочка!

Я покачала головой.

– Если бы. Это он у меня в университете олимпиаду выиграл.

– Ну и что? – дернула плечами Женька. – Ты тогда была на втором курсе, и тебе точно было не до учебы. А сейчас он потупел! Да у него по глазам видно! Вот, смотри!

В социальной сети за официальной страницей конкурентов я следила через страницу сестры, и очень часто она быстрее меня узнавала новости, которые происходили внутри «Империал-Куб».

Ну и сплетни, конечно, не проходили мимо внимания Женьки. Я для нее была тем бойцом, за которого она всегда болела на ринге. И главного соперника «Регина-Стайл» терпеть не могла даже больше, чем я.

Сестра потянулась к своему рюкзаку и достала из него планшет. Включив гаджет, нашла нужную страницу и скривила губы:

– Фе! Только полюбуйся, как этот Орловский хвост распушил. Стоит с какой-то брюнеткой и улыбается, как кретин. Рад, наверное, что подцепил очередную подругу на выходные. И что у него умного в лице? Вставные зубы?

– Свои у него зубы.

– Значит, у брюнетки вставные, – фыркнула Женька. – Она на него так смотрит, словно хочет съесть!

– Это Кира Крапивина. Новый директор «Империал-Куб» по работе с клиентами, – без особого внимания прокомментировала я обсуждаемые на работе слухи. – Дочь папиного друга и, говорят, будущая госпожа Орловская. Аллочка Регине целую истерику закатила по поводу ее появления на горизонте. Они с этой Кирой раньше дружили.

– Тогда они оба противные, просто фу! – брезгливо резюмировала Женька. – Вот и пусть Макс занимается своим персоналом, а не тебя по паркам преследует. Развел гарем. Бабник!

– Он и занимается, – вздохнула я, допивая чай. – Проект отжал, а теперь секретаршу себе ищет. После ухода старшего Орловского в главном штате почти никого не осталось из бывшего персонала. А перед корейцами появляться без секретаря не солидно.

– Ага! И наверняка ищет такую, – поддакнула сердито Женька, – чтобы не стыдно было показать на своем фоне! Не удивлюсь, если и не очень умную! Вот сволочь этот Макс, даром, что смазливый! И-и… чего ты на меня так смотришь, Геля? – растерянно пробормотала Женька, заметив мой замерший взгляд. – Я же это объективно сказала.

– Повтори! – я вдруг изумленно моргнула и махнула рукой: – Да нет, не про смазливую сволочь. Про фон!

– Ну, Орловский привлекательный мужчина – это факт, – неуверенно повторила сестра. – «Империал-Куб» не пропускает ни одной престижной тусовки с тех пор, как папочка назначил его исполнительным директором агентства. «Бренд года», «Арт-шоу», «Диджитал прорыв». А значит и секретаршу собирается найти такую, чтобы на нее все слюнки пускали. Типа, под престиж агентства.

Женька взяла планшет и открыла страницу сайта конкурентов. Стала рыскать там в поиске нужной информации.

– Точно, Геля, смотри! – вдруг довольно заявила. – Вакансия секретаря исполнительного директора открыта! Главное собеседование всех претендентов на место пройдет завтра в зале совещаний в десять часов утра!

– Завтра…

Я успела встать с кровати и дохромать до ванной комнаты, сняла штаны и даже села на трон «разложи мысли по полочкам», прежде чем натянула бикини назад и ворвалась в спальню, допрыгав на одной ноге.

– Завтра?! – дверь хлопнула о стену, и сестра вздрогнула.

– Да, – пискнула. – Тут так написано.

– Женька! – выдохнула я. – Я должна получить эту работу!

У младшей Ветровой открылся рот, а планшет упал на подушку.