Местечко возле шеи.

Я закрываю глаза.

— Я на этот медовый месяц много что запланировал, — его рука скользит по низу живота. — Даже экскурсию в Болливуд. Сможем стать героями индийского фильма. Хочу, чтобы у нас остались только тёплые воспоминания. Давай не будем ссориться, Тась. Тем более, тебе нельзя нервничать.

С трудом я распахиваю веки и снова поворачиваюсь к Руслану.

— А ты не заставляй меня нервничать.

— Хорошо. Больше не буду, — смотрит серьёзно, прямо в глаза. Затем в своей привычной манере всё же ухмыляется. — Но я бы тебе рекомендовал внимательнее прочитать новый договор. Там есть довольно занимательные пункты для жены. Вот к примеру, — он показывает в контракт. — Жена может требовать неограниченное количество кунили...

— Руслааан!

— Ладно-ладно! — смеётся, потом вдруг наклоняется и целует меня в губы.

Так просто. Так по-настоящему. Будто и мы настоящие.

Глава 36. Колоритная Хинди-Тася.

Руслан

Индия оказывается довольно интересной страной. Здесь для меня буквально на каждом шагу шок.

Начиная, например, с отсутствия туалетной бумаги в туалете. Вместо этого на стене висит шланг. Типа задницу надо мыть каждый раз...

Тасю забавляет моя реакция и ворчание по поводу напора, который требуется, чтобы сделать определённые манипуляции с этим сраным шлангом.

Она объясняет, что индийцы очень верующие и часто посещают храмы. А их можно посещать только чистыми. Но, слава богу, туалетную бумагу нам приносят по требованию.

Затем, бродящие по пляжу коровы. Коровы тут в принципе повсюду. Это священное животное и отведать говядины в Индии не получится. В целом, это и не требуется, так как выбор блюд тут и без говядины разнообразный. И не очень как-то хочется есть кого-то, кто каждый миг проходит мимо тебя, мычит и заглядывает в глаза. Тут даже у коров глаза какие-то другие... Словно человеческие.

Но Тасю веселит моя фраза о том, что корова на меня как-то слишком многозначительно смотрит.

И вообще, Тася много смеётся и улыбается. И это пока мы только зону отеля и возле отеля исследовали. Сейчас вот спустились к океану. Тася успела подойти к торговке с фруктами и что-то для нас выбирает. Периодически оборачивается и смотрит на меня. Улыбается.

А у меня из башки её слова не выходят.

"Ты не любишь меня, Руслан".

Не люблю...

А что я тогда чувствую? Если это не любовь то, что?

Мир, который никогда мне не соответствовал, мир благовоний, специй, всяких статуэток и пестрых нарядов. Уверен, что всё это мы привезём из Индии ко мне домой в грандиозном количестве. Этим будут заставлены комнаты, пропахнет мебель, окрасятся стены.

Однажды я лишился этого мира на две недели, и если он мне не соответствовал, то я хочу знать, почему же у меня было такое чувство, словно из-под меня вырвали опору?

Та самая ячейка в паззле под названием "Костров-лайф", казалась мне чем-то обыденным, не значимым, но когда она исчезла — без неё вся остальная картина разрушилась и стала бессмысленной.

"Если я не люблю тебя, Тась, то, что я тогда чувствую?"

— Судя по твоему виду, ты не особо жаждешь выпить этот кокос? — хмыкает Тася, протянув мне один питьевой кокос с трубочкой, а второй оставив для себя. — Ммм, очень вкусно, — мычит, довольно потягивая жидкость, которая мне кажется абсолютно безвкусной.

— Я жажду попробовать блюдо "Пасть Дракона". Помнится, одна мадам утверждала, что в Индии ни одно торжество без него не обходится. Видимо, они потом после этого торжества всей сворой гостей в гастроэнтерологию ложатся и праздновать уже в больнице продолжают.

С наслаждением наблюдаю, как Тася мило краснеет из-за напоминая о блюде, которым она меня накормила.

— Нууу... Будем на торжестве — попробуешь ещё, конечно. У индийцев желудки просто покрепче.

— Вылиты из стали?

— Антисанитария в стране вынуждает их обеззараживать пищу с помощью острых специй.

— Как бы они так насмерть себе желудок не обеззаразили... Хотя, что-то мне подсказывает, что настолько острое блюдо досталось в прошлый раз только мне, ну и другой невинной жертве Тасиных репрессий. Кстати, как насчёт пообедать? Мы ещё не были в ресторане.

— Я не против.

— Можем заказать "ужин в постель".

Тася тут же закатывает глаза.

— Это слово пора официально включить в список "слов-паразитов".

— Ты про ужин.

— Я про постель.

Ну, здесь я ничего не могу с собой поделать. Как бы ни пытался.

Вчера я был уверен, что Тася останется в моей спальне на брачную ночь, но маленькая воительница убежала, чем чуть с ума меня не свела. Сколько я уже без секса?

Честно охреневаю, дав себе мысленный ответ. С того нашего единственного секса с Тасей, у меня больше так никого и не было.

Месяц прошёл.

Мне кажется, что я не то, что пару дней, я лишний час скоро не выдержу...

И самое интересное, она ведь тоже хочет. Я вижу. И чувствую.

Но не понимаю, почему сдерживается? Почему сторонится?

Что она хочет услышать и почему просто прямо не скажет и всё?

— Ало, Костров? Ну так что? Мы идём в ресторан или будешь один ужинать в постели? О чем ты опять задумался?

— Да так. Ни о чём. Ресторан так ресторан. Ужинать в одинокой постели не хочется. Я сегодня завтракал в одинокой постели.

— Кстати об этом, — Тася шагает к лестнице, наверху которой расположен ресторан нашего отеля с охренительным видом на океан. — Ты в курсе, что у нас одна кровать?

— Иии?

— Она моя.

— В смысле, твоя?

— В смысле, ты ищи себе свою, Костров, — хихикает Маршанская.

Точнее, уже Кострова.

И, может, я окончательно свихнулся, но, по-моему фамилия Кострова ей гораздо больше подходит.

ПРОДА В ПЯТНИЦУ