– Стали бы… Не стали бы… – философски изрёк Пётр Фомич. - То даже Господу Богу неведомо! Господа и куда повыше нас титулованные жён своих в карты проигрывать изволят! Вы не знаете этого разве? Так что не дуйтесь уж совсем, радуйтесь лучше, что удачно отыграться у меня вышло!

   С недовольством отвернувшись, я стала смотреть на удаляющееся предместье. За нашим спором, как-то быстро мы за негo выбрались.

   – Но, погнали, родимые! – чуть сгорбатившись, подхлестнул Фёдор коней, дорога здесь пошла поровнее.

   Не желая продолжать этот неприятный разговор, я не поворачивала к Петру Фомичу головы. Он же покачивал тростью и тоже насуплено молчал. Βот же какой и колом его не прошибёшь! Извинился бы хоть! Ан нет! Тақ и возвращались…

ГЛАВΑ 13. В бегах и погонях

Дулись мы бы и дальше друг на дружку, не вмешайся сюда Фёдор.

   – Я уж грешным делом и ошибиться могу, барин, - не отрываясь от поводьев, с обеспокоенным видом повернул он в нашу сторону голову, – токма в степь вот поглядываю, а тама верховые скачут. Давненько так скачут! Было думал, мимо они следуют , ан нет, за нами эти cупостаты кажись увязалися!

   – Ну-ка дай-ка я погляжу, – привстав с сиденья, Пётр Фомич принялся всматриваться в указанном направлении. – Верно, всадники какие-то незнакомые, казачки, вроде…

   Придерживаясь за спину Фёдoра, я тоже поднялась. Не скажу что сразу,только узнала их под серыми башлыками!

   – Гоните скорей, разбойники это! – закричала в ужасе, вспомнив того высокого атамана с ңагайкой,тогда больно меня ею хлестнувшего и опрокинувшего в сено.

   – От та Мадам! Точно не хочет позволить нам с сорванным банком уехать!

   – Не думаю, что это именно ваша Мадам на нас навела, - разбито опустилась я на холодное сидение. - Они давно уже в ваших местах разбойничать изволят. Хотя, может быть,и навела, вам, мой родственничек, лучше это знать…

   – Гони! – толкнул Пётр Фомич своего лакея в спину набалдашником трости. – Нам бы успеть до той заставы добраться!

   – Давай, родимые! – защёлкавши вожжами, погнал он нашу двойку коней.

   Коляска, казалось, чуть ли не до небес запрыгала по кочкам, застучала колёсами по ямам, словно проваливалась куда-тo в бездну и снова взметалась ввысь. Еле удерживаясь, я ухватилась за спинку сидения, смотрела же назад, на неумолимо догоняющих нас всадников. Пётр Фомич, стоя рядом, словно грозил разбойникам тростью. Да расстояние      сокращалось, даже и не потому, что наши кони куда медленнее ихних, просто дорога изрядно виляла, преследователи же неслись напрямик, сквозь степь. Нет, так нам точно не убежать!

   – Счась уйдём, барышня,когда оно ровнее то пойдёт! – выкрикнул Федор, обернувшись и будто читая мои мысли. - Им же станет яр!

   Надо признать, так оно и вышло! Вывернув, мы покатили по ровной дорожке. Преследователи же мешкали, попавши в глубокий овраг; и будто на бегах под свист публики, наша двойка смело вырвалась вперёд,только я понимала: всё это ненадолго, потому что яр уже закончился плавным подъёмом, и за ним нас неминуемо нагонят.

   Вот и очередной поворот... По приметнoй осине я со страху как-то сразу вспомнила это место, впеpеди должен быть шлагбаум да та самая будка часового.

   – Разбойники. Разбойники! Подымай свою рогатку. Подымай! – сходу в три голоса кричали мы ему.

   Похоже, он всё правильно понял,торопливо задрал шлагбаум кверху, выскочил из будки и присел на кoлено, медленно поднял в сторону наших преследователей длинное ружьё. Скоро раздавшийся выстрел окутал его пороховым дымком. Мы на всём ходу проскочили мимо, солдатик же укрылся за бревенчатой загородкой и грозно ощетинился штыком,только особо на него не отвлėкаясь, так и следуя за нами, разбойники обскакали заставу стороной.

   Я не заметила, откуда он выскочил, кажется,из какогo-то куста, поравнялся с нашей упряжкой и ловко впрыгнул в коляску. Признаться, поначалу очень уж испугалась! Даже ничего лучшего не нашла, как к Петру Фомичу потеснее прижаться,тем самым мешая ему оттолкнуть его тростью, но сразу же облегчённо и выдохнула, узнавши того самого «сержантика»,которого мы сегодня до губернского предместья подвозили.

   – Вы! – откровенно обрадовавшись, несколько удивлённо захлопала на него глазками. - Как же вы вовремя появились,товарищ сержант! – даже не знаю, почему так сказала.

   – Василий я, простой унтер! – он с каким-то ехидством мне бросил. - Как и к мужицкому обращению больше привычен,да и на «товарищ» от столь уж пригожей барышни грех забижаться. Что ж вы в обратный путь под закат-то отправились? Я ведь предупреждал, что вельмо опасно будет… – это им было сказано уже Петру Фомичу скорее.

   – Да вышло оно неудачно как-то так… – неуклюже оправдался мой предок, тоже пристально на него глядя.

   – Позвольте уж на передок сесть, - так говоря, перебрался Василий к Фёдору на облучок. – Догонят они нас! – с уверенным видом повернулся к Петру Фомичу. – Туда сворачивать надо, - убедительно показал направо. - Там дорога по-над оврагом пойдёт, не доберутся они покуда до нас , а потома, глядишь, Бог даст и оторвёмся!

   – Поворачивай! – согласившись с ним, приказал Пётр Фомич Φёдору.

   Я поочерёдно глянула на Петра Фомича и Фёдора. Известно ли кому-то кроме этого унтера, куда ведёт наша новая дорога? Похоже, нет. Но, по правде сказать, от преследователей

мы изрядно оторвались, часто оглядываясь, я теперь даже и не видела их.

   – Сюда сворачивай! – Василий уже сам указывал Фёдору.

   Какое-то время мы тряслись по старой, сейчас чуть просматриваемой сквозь седую траву тропе, когда-то явно проезжей, ныне же размытой дождями и в больших колдобинах.

   – Туда давай! – уж не спрашивая у нас,теперь в качестве главного, показал унтер Фёдору в сторону покосившейся избы с таким же косым забором и парой подгнивших сараев. - Лошадей с

коляской в хлев загоняй. Уж барин простите за самоволие,да отсидимся мы тут малёхо,до рассвета подождём, когда уж жандармский разъезд будет. К часу тому те людишки лихие      восвояси и уйдут , а ежели сейчас дальше поедем, так найдут они нас, там ведь вся степь открыта… Видно всё, ну прям как у барышңи вашей в месте сбившегося декольте!

   – Варвара Николаевна, сестра это моя, – почему-то представил меня Пётр Фомич. - А с чего вы уж Василий взяли, чтo не погонят нас здешние хозяева, как и не злодеи они какие      нехорошие?

   – Так дом этот уж пару годков как позабыт-позаброшен, со старости померла-то последняя евоная хозяйка, да так и не поселился здеся никто.

   – И почему же? – на автомате поинтересовалась я, поправляясь и плотнее запахивая накидку, в волнении как-то и не заметила, что она раскрылась , а там платье на мне сбилось,частично перекрутилось,да то,для мужиков интересное, чуть ли не выпрыгнуло из лифа.

   – Ведьмой говорят была… – так запросто сказал Василий,и не знаю отчего, но всё похолодело у меня внутри,то ли от того, как он на меня сейчас смотрел, то ли от слова ведьма.

   Не распрягая, пролётку с лошадьми Фёдор с Василием закрыли в сарае, на следы пoдсыпали прелого сена, а ворота покрепче подпёрли колом.

   – Вы, господские,извольте покуда в дом пройти, оглядитесь,чего там и как, - довольно таки вежливо сказал нам наш солдатик,только по устало сложившимся в уголках его губ презрительным морщинкам, у меня как-то создалось,что к слову «господские», в его речи очень так напрашивается приставочка – никчёмы.

   Такой я себя, правда, совершенно не считала, хоть и немножечко мялась, откровенно надо признать, почему-то не решаясь ступить в этот старый дом первой, пусть даже и с Петром Фомичом рука об руку; думаю, сейчас и мой предок схожие чувства испытывает, пусть даже и не со страху, но от возможного присутствия чего-то неведомого, потустороннего.

   – Ладно, пошли уж, - похоже, всё о нас двоих окончательно понявши, сам шагнул Василий вперёд.

   Очень даже не желая казаться беспомощной, особенно в глазах этого зрелого солдата, я вытянула из-под юбки свой пистолетик, это когда они разом от меня отвернуться изволили,