— Гевин бы угробил вас обоих, Берри, — обеляя собственную скверную подлость, с железной уверенностью отчеканил мужчина, едва сохраняя спокойствие сам.

— Я умирала! Заживо! — не справляясь с эмоциями и, не внимая здравому утверждению, продолжала истошно орать модель. — И он, оставшись без друга, тоже чуть не сгинул! — не раскрывая секрет бывшего парня, как и обещала, всхлипывая, предъявила следом Гаю девушка. — Ты предал нас! Это гораздо хуже, чем его инсценированный секс!

— Я ужасно сожалею о своей непорядочной причастности к вашему разрыву, но не совсем справедливо обвинять меня в совершенных ошибках Гевина, — защищался актер.

— А в преступлении, совершенном лично тобой??? — Вытащив из кармана пижамы, с психом метнула тест в мужчину она.

— Ты беременна?? — резко поднявшись и, схватив предмет, со слезами счастья прошептал мистер Элдон. Ожидая прощения. И искренне тешась мыслью, что ребенок удержит Берри и не позволит уйти.

— Да. Но я больше не хочу тебя видеть, — тут же, отнимая шанс на их семейное будущее, развеяла призрачные грезы Гая и, жестко раскроив его, на мгновение переставшее биться сердце, отрезала модель. Затем оттолкнулась от тумбы и, не прекращая горько рыдать, спешно исчезла в арке коридора.

Убитый наповал оглашенным вердиктом, сродни объявленной чудовищно мучительной казни, словно предначертанной насмешливой судьбою длиться до конца жизни, актер не бросился за девушкой. Лишь склонил голову, обреченно принимая ее изменившийся выбор. И молясь о возможности беспрепятственно воспитывать сына или дочь.

Кинув в почти пустой чемодан брюки, которые он, вероятнее всего, ни разу не наденет в город на острове, а скорее, отгородившись от внешнего мира, запрется на вилле, ища облегчение, мужчина устало бухнулся на кровать. Закрыл, потускневшие от изнуряющих душевных страданий, глаза и провалился в воспоминания. На четыре года назад. Когда лежа в клинике, Гевин каждые гребаные сутки боролся с суицидальным поровым и диким рвением ЕЙ написать. Следил, как помешанный маньяк в социальных сетях, утешаясь тем, что она всегда одна на фотографиях и, значит, ни с кем не встречается. А спустя время, окрепнув и морально и физически, удалив страничку, старался забыть. Стабильно посещая психолога и, превратившись в образцового отпрыска, занялся здоровьем и строительством центра. Но все было напрасно. Ни вправляющая мозги терапия, ни очередная смазливая кукла, ни успешно развивающийся бизнес не избавляли мистера Бойла от главной неизлечимой потребности. Его только неистовее тянуло к Берри.

Раздавшийся внезапно звонок, выдернул мужчину из чертогов прошлого, одинаково взбесив и озадачив. Но чье-то настойчивое нажатие буквально заставило, неохотно повинуясь, сползти с постели и поторопиться.

— Я сплю? Или брежу? — точно ненормальный, ощупывая бледное лицо и гладя модель по густым шелковистым волосам, судорожно пробормотал он.

— Нет. Это наяву, — умиляясь сентиментальной реакции и, безотрывно наблюдая за ним, столь греховно неотразимым и желанным до ниточек вен, промолвила девушка. — Хотя мне тоже не верится…

— Ты ушла от Гая? — догадался Гевин, но держал гостью за голые плечи так крепко, будто она исчезнет, стоит ему моргнуть или разжать пальцы.

— Да. Ушла, — не пряча, моментально побежавших по щекам тонких ручейков, смывающих улыбку, болванчиком закивала мисс Баррос и с надрывом продолжила: — Но я…в положении…

— Ухх… — Клещами сдавило его грудную клетку, ослабевая пульс, а дыхание, сбившись, застряло в горле. — Он… знает? — Совсем не торжествовал, а, наоборот, страшно завидовал и искренне сопереживал другу мужчина.

— Угу, — еле слышно прошелестел голос Берри.

— Ты ведь понимаешь, что если сейчас зайдешь внутрь, то я уже не отпущу тебя? — давая право, модели хорошо подумать над тяжелым решением, но становясь ближе и мысленно заклиная сделать шаг вперед, предупредил Гевин.

— Понимаю, — уверенно произнесла девушка, и сразу же ее брендовые шлепки оторвались от каменной плитки, а после хлопнула дверь за спиной.

Вихрь неутраченных чувств огромной силы, накрыв с головой, закрутил их в своем безумии. Неся в спальню со скоростью света. Сцепляя намертво губы. И прошивая насквозь пожаром страсти объятые тела. С остервенением целуя любимого, Берри поглощала в себя его гортанные хрипы, полные растущего в геометрической прогрессии возбуждения. Порабощающие сознание и заглушающие остальные звуки. Очерчивала безупречные рельефные мускулы, извиваясь от нетерпимого предвкушения, пока он, изголодавшимся зверем, раздирал на лоскуты одежду на ней.

— Ты такая красивая, детка. Вся. Не могу насмотреться… — Ненадолго отстранился от сладкого до глюкозной комы рта мисс Баррос мужчина, лаская плывущим темным взглядом синхронно с горячими ладонями бархатистую кожу, ошпаривая языком набухшие соски и пронзающе остро прикусывая клитор.

Его влечение к модели всегда было за гранью объяснимого. Неуправляемое, сумасшедшее. С первой минуты их знакомства. И до сих пор ничего не изменилось. Гевина крыло, коротило от переизбытка эмоций. Он хотел не просто, как когда-то, обладать божественной плотью Берри. Мистер Бойл, словно сатана, одержимо жаждал вновь забрать ее душу. И сердце, стучащее в едином бешеном ритме с ним в этот, наконец, наступивший момент. Способный взамен вернуть гораздо больше.

— Ооо! Да-аа! Да! — в унисон с мужским низким стоном громко закричала она, впуская, налившийся стальной твердостью, член в сочащуюся влажность между бедер. Изгибаясь под беспощадными толчками, прошибающими молнией удовольствия звенящие клетки. И обвивая ногами неимоверно быстро движущийся торс. — Пожалуйста! Не останавливайся! — продолжала умолять девушка, царапая ногтями упругие ягодицы и, припадая к шее, втягивала его до боли родной манящий аромат.

— И не жди, — не нуждающийся в повторении слов, дерзко просипел он, ожесточеннее трахая модель и, намотав на пальцы растрепавшийся хвост, опять присоединил самый ненасытный язык на планете. С жадностью получая то, от чего отрекся на целые пять лет. Карая за ночи, проведенные с Гаем. Заново возрождаясь из могилы, и лишь теперь начиная жить.

Гевина никогда не удовлетворял обычный секс, и мисс Баррос прекрасно представляла, что сегодня мужчина вымотает ее до изнеможения. Возьмет везде, в бесчисленных позах. Неоднократно утопит в оргазме. И она качалась под ним, также фанатично стремясь навстречу. Насаживалась до смазывающейся перед глазами картинки. Стенала от блаженства, выплескивающегося вулканом изнутри.

— Ты — моя зависимость, Берри. От которой не существует лекарства. И именно с тобой мне суждено умереть или воскреснуть, — прекращая под утро таранить собой, пылко прошептал он на ухо девушке, и последним рывком ударившись пахом сзади, вылетел в астрал. Потерялся в нереальных ощущениях. Сокращаясь в мощнейшей разрядке, заструившейся по крови абсолютной нирваной.

— Пообещай дарить заботу и внимание нашему с Гаем ребенку не меньше него, — с тревогой заглядывая в потихоньку успокаивающееся голубое море под черными, слегка опущенными ресницами, мягко попросила модель.

— Обещаю, — трепетно обнимая ее, сонную и разнеженную, без малейшего колебания в голосе ответил Гевин, а затем, играючи лизнув в нос, хитро добавил: — Если ты, конечно, родишь и от меня.

— Хорошо. Но попозже, — заливисто рассмеялась она и, уткнувшись лбом ему в широкую грудь, вскоре умиротворенно засопела.

ЭПИЛОГ

Трогая пока нисколько неувеличившийся живот, но уже мучаясь ранним токсикозом, Берри вышла на просторную белоснежную террасу, прямиком ведущую к уединенному пляжу, и вдохнула чистейший воздух. Это потрясающее место было настоящим воплощением их мечты, оазисом, сочетающим в себе классическую элегантность, современную техническую оснащенность и всю роскошь Испанской природы. Светлая цветовая палитра двухэтажного пентхауса взывала к безмятежности, а восходы и закаты здесь восхищали своей уникальной панорамой.