— Что это ты удумал? — знакомым высокомерным тоном спросила она.

— Хочу показать, что думаю о тебе малость больше, чем об умной собаке.

Придерживая одной рукой, он провел большим пальцем по ее стопе от пятки до пальцев.

— И как лапанье моих ног может показа-а-ах… — она резко закрыла рот рукой, подавив вздох.

— Можешь продолжать возмущаться, премудрая лиса, — улыбнулся он. — Я просто воспользуюсь твоей беспомощностью после жаркой бани, — продолжая массировать стопу, ответил стрелок.

На улице уж смеркалось. Двое возвращались из бани.

— А Тихомир-то был прав на твой счет, — скуксив губы, пробурчала Сольвейг. — Ты тот еще подлец.

— Не повезло тебе с напарником, — усмехнулся он.

— Хотя бы предупреждай, прежде чем делать такие постыдные вещи!

— С каких пор гордая лиса стала застенчивой?

— Это не застенчивость, я очень зла на тебя. И мне не понравились такие прикосновения, ясно?

— А по лицу можно было сказать иначе.

— Ну только… только немножко понравились. Не зазнавайся!

Следующим в баню отправился Амадей, предварительно шепнув Рэю, что возле Насти пахнет керосином. Мелисса дремала в соседней комнате. Сольвейг сначала прошла в общую светелку, на ходу расчесывая волосы щучьим гребешком, однако, заметив сомнения на лице стрелка, вдруг остановилась и произнесла нарочито громко:

— Пойду погуляю! — и за сим вышла прочь.

Оставшись один на один с Настей, стрелок приблизился к ее кровати. Та лежала на боку отвернувшись, водя пальцем по рукояти меча.

— Всё в порядке?

— Да, — спустя секунду ответила Настя.

— Страшно звучит это твое «да», — выдохнул Рэй, присаживаясь на кровать.

Настя резко перевернулась, уперев коленки ему в спину.

— Ответь мне. В каких отношениях вы с Сольвейг?

— Вижу, с козырей зашла.

— Просто… она вечно трется вокруг тебя. Будто играет. Вертит своим лисьим хвостом, но и близко к себе никого не подпускает. Я понимаю, что вы связаны странной меткой у тебя на груди, и то, что ты обещал освободить ее от этой печати. Но что ты сам чувствуешь? Она ведь даже не человек.

— Не могу ответить на вопрос — сам не знаю, — проведя рукой по ее светлым волосам, выдохнул он. — Сольвейг несносная, самодовольная и эгоистичная. Однако порой вытворяет такие бескорыстные вещи, что поражаешься. Сколько раз она меня выручала — не сосчитать. Без нее уже не было бы лучника по имени Рэй из Падуба… острый лист, — вспомнил он слова старухи.

— Хорошо! — поднялась Настя, и печальные серые глаза предстали перед стрелком. — Тогда ответь на другой вопрос. В каких отношениях мы с тобой?

— Я почему-то думаю, что здесь нет правильного ответа.

Настя выдохнула и опять откинулась на кровать.

— Ответ есть, Рэй. Вот только ты, видимо, боишься его произнести.

— Знаешь, Насть, продавец дома отметил сегодня интересную вещь. Когда-нибудь слышала о детях Великих Героев. Нет? Видимо, потому, что их не было. За минимум сорок лет, что длилась эпоха первых героев, не было рождено ни одного наследника. В первом поколении продолжительность жизни героя, похоже, не превышала нескольких месяцев. А в нашем — не сильно лучше, но мы-то еще даже не видели вестников.

— Мне рассказываешь о страхах? Разве все эти угрозы не означают, что мы должны использовать имеющееся время, а не страшиться неопределенного будущего? Не говоря, что отважный Рэй, борец с чудовищами, который отправляется в самый далекий и опасный край Княжества, в буквальном смысле на край света, вдруг испугался отношений? Не смеши меня.

Настя поднялась с кровати. Стрелок попытался окликнуть подругу, но та обулась и молча вышла наружу.

«А я, видать, и правда чурбан…»

Амадей быстро закончил помывку, за ним ушли в баню Настя и Мелисса. Парни расположились за столом, играя в алжасу. За недостатком солнца — уже под светом просаленного фитиля.

— Ты уже видишь, что я выиграл? — спросил Амадей, глядя на доску. — У тебя осталось два неизбежных хода.

— М-м, — сгребая фигурки, согласился стрелок. — Два — четыре, значит? Ты и правда хорош.

— Если б не отвлекался, вполне смог бы обыграть меня в прошлой игре. Чего ты там высматриваешь?

— Что это за деревце у нас под окном?

— С такими угловатыми листьями и красными ягодками? Это падуб. Но местные зовут его остролист.

Рэй кивнул. «А-а, точно, Сольвейг рассказывала про падуб, когда спасла меня из Бересты».

Дверь комнаты отворилась, и внутрь вошли краснощекие девушки в длинных банных платьях — смотрелись забавно.

— Как же приятно не вонять! — провозгласила Мелисса, взъерошивая влажные волосы. Она мельком глянула на невеселую мину Рэя, затем на задумчивую Настю, и выбор пал на Амадея: — Ты! — прищелкнула пальцами и указала на дверь смежной светлицы. — Идешь со мной, — подошла к столу, взяв недоумевающего героя за руку. — К нам не заходить!

— А что, собственно?.. — оторопев, попытался возразить Амадей.

— Портки снимай.

— О-хо! А я тебе говорил, что ты отлично пахнешь? — хихикнул он, закрывая за собой дверь.

Настя же и не взглянула на стрелка, сосредоточенно вытирая волосы, которые за дни пути под солнцем стали еще светлее.

С приходом ночи герои расположились на отдельных кроватях. На лавке Рэй оставил подушку и два одеяла на случай, если ночью вдруг воротится Сольвейг. Звуки пары, уединившейся за стенкой, слышались до полуночи.

С наступлением тишины ночная сумятица кошмаров опять заползла в рассудок стрелка. Он то панически бежал по черному лесу, одолевая тяжелые вириги на ногах и спасаясь неизвестно от чего, то оказывался заперт в тёмном тесном подполье, откуда не было ни одного выхода. Лишь на груди горел теплым голубым огоньком стеклянный шарик с белым лисенком внутри.

Полночи сознание металось от одного беспокойного сна к другому. Морок кучился вокруг амулета, подступая всё ближе, а герой отчаянно сжимал его в руках. Как вдруг жестокий визг, раздавшийся над самым ухом, пробудил!

Вздрогнув, он поднялся на кровати и стер со лба липкий пот. Он скинул влажные простыни и упер ладони в глаза, одолевая скорый, бьющий в виски пульс. Мелкие искорки мелькнули перед закрытыми глазами, напоминая о навете, сделанном Амадеем.

— Рэй… — шепнула Настя, и в темноте раздался шорох простыней. — Опять кошмары?

— Разбудил? Прости. Спи, сейчас лягу.

— Всю неделю вот так ночами ворочаешься. Думала, хоть на дворе отоспишься.

Мечница поднялась со своей кровати, подсев к стрелку.

— Мне грустно от того, что ты не можешь поделиться со мной переживаниями, — она нежно провела рукой по его щеке. — Но лидеру нужно быть в хорошей форме, чтобы вести людей.

— Какой из меня лидер? Свои-то глупые проблемы решить не могу.

— Нетушки, даже не думай отпираться, — улыбнулась Настя, толкая пальчиком его щёку. — Именно твоей волей герои сегодня движутся вперед. А ты никого не вдохновишь на подвиги, если сам будешь с трудом стоять на ногах.

Рэй обреченно кивнул, не в силах придумать, как пересилить наваждение из потустороннего мира и уберечь от него Сольвейг. Он упал на кровать, закрыв глаза запястьем. И вдруг ощутил прикосновение ее тела и мягкость губ на своей щеке. Настя обняла его, забираясь под простыню. Рэй открыл было рот.

— Помолчи, пожалуйста! — сразу пресекла она нескладные протесты. — Не думай ни о чём хотя бы одну ночь.

— Мог бы постараться. Ты вкусно пахнешь.

— Тс-с. Забыл, что у нас занятия утром? Уже должен был понять: я не делаю поблажек. Даже за комплименты.

Спустя минуту спокойный сон наконец уносит героя.

Настойчивый стук в дверь не сразу разбудил поутру. Стучали требовательно, вовсе не так, как положено стучать в двери гостей. Стрелок быстро натянул штаны, подхватил в левую руку полные ножны и поспешил к визитерам.