Зала для приема гостей у саппоро оказалась помещением почти пустой, лишь с лакированным столиком и разбросанными вокруг него подушками. Аскетизм обстановки Йаг Таг компенсировал богатством угощения — за чай, который жаб приволок не из кухни, а из чего-то, напоминающего соседнюю с залой лабораторию, можно было убить. Не являясь любителем чая, я сумел остановиться только на третьей чашке, почти допив её до конца. Вкус был просто потрясающим!

— Наверное, это очень редкий и ценный чай… — пробубнил я, пытаясь отойти от вороха ощущений такой яркости и остроты, которую не испытывал уже много лет.

— Куплен в ближайшем магазине, — хлопнул веками саппоро, — весь вопрос лишь в том, кто заваривал.

— Алхимик Духа.

— Истинно!

Такое угощение требовало ответных мер, поэтому я почти полчаса болтал с жаболюдом на совершенно светские темы. Соседство, погода, рост цен, впечатления от Омниполиса, работа дворников и цены на вывоз мусора. Обычный унылый треп. Среди моих собратьев ходили слухи, что вампиры — это вовсе не изобретение некромантов, а жители одного из отдаленных и забытых Срединных миров, которые, попав в большую жизнь, назначили людей своей основной едой именно из-за пустого трепа, которым человечество заразило все расы.

Видимо, ищущий сумел и это почувствовать.

— Я вас к себе приглашал столь настойчиво, дорогой сосед, — жаб слегка надулся, — чтобы обсудить весьма важную для меня вещь. Если вы соблаговолите выслушать…

— Конечно, соблаговолю, — тут же кивнул я, — именно ведь из-за этой «важной вещи» моя расовая принадлежность чуть не стала известна половине города?

— Ох… — Йаг Таг Каббази удивленно моргнул, — Вы распознали мою маленькую хитрость.

Опытный. Отлично адаптируется. Определенно не бедствует. Не боится меня и собирается использовать — интригует.

— Давайте перейдем к делу, уважаемый Йаг Таг Каббази, — допил я чай, — Всё-таки, у меня на день были несколько другие планы.

— В моём додзё требуется вампир, — это саппоро произнес с лицом великого индейского вождя по прозвищу Кирпичная Морда.

Ну и… объяснил.

Чтобы продраться через пространное кваканье, пришлось выпросить еще чаю, но картину через полчаса я уяснил целиком и полностью. Йаг Таг, как и многие новые жители города, был своеобразным отщепенцем, решившим начать новую жизнь. Старую, при этом, то есть школу Руки Вечности, он бросать вовсе не собирался, продолжая свое неспешное странствование по дороге в Небеса. Но!…для этого ему нужны были ученики.

Зарабатывал он своей алхимией более чем достаточно, чтобы содержать как себя, так и школу, да и учить учил самым базовым знаниям и навыкам, но проблема, всё-таки, стучалась к нему в двери с самого приезда жаболюда в город. Местные, понятия не имеющие о мирах культиваторов и о великом благе, что преподносил им буквально даром этот жаболюд, отличались… прискорбно низким энтузиазмом в обучении. Проще говоря, были непослушны, непочтительны, невнимательны и…

— Так, этот момент я понял, он меня не удивляет, — остановил я натерпевшегося саппоро, — Вы хотите вампира в ученики, чтобы повысить престижность школы в глазах публики? Вызвать больший энтузиазм?

— Истинно! — поднял указательный палец вверх жаб, — В старшие ученики!

— А теперь раскройте свой замысел, уважаемый Йаг Таг, — напрягся я, — Вы как никто должны понимать, что у такого как я есть, чем заняться. Всегда. Что конкретно вы от меня хотите? Что я с этого буду иметь?

— Знания, навыки, почет, доступ к ассортименту товаров алхимика духа! — тут же отрапортовал саппоро, удивленно выпучив глаза.

Ага, так и запишем. Прохиндей. Жук, а не жаб.

— Пока не заинтересован, — чистосердечно оскалился я, — Вам нужен не вампир, почтенный сосед, вам нужна груша для битья, которая будет быстро восстанавливаться после того, как вы напоказ ей всё переломаете. Волчеры вам не подходят, тролли тоже, этим парням инстинкты не дадут нормально чему-то научиться, да и восстанавливаются они чуть медленнее, чем удобно. А если вы еще и центры жизненной силы своими ударами повреждаете, то выжить способен только вампир, у которого их нет. Вот так вот я вижу вашу нужду, уважаемый Йаг Таг Каббази.

Жаболюд молчал почти три минуты, а затем, подняв на меня свои большие глаза, горько квакнул:

— Деньги?

— Деньги, — всепрощающе улыбнулся я, — По полтора часа, дважды в неделю, по вечерам. Пятьсот талеров за выступление…

— Грабёёёж!!! — это был самый громкий квак души, который я только слышал за своё долгое существование.

Разразился торг. Яростный, ожесточенный, алчущий времени и новых порций чая. Жаба, душимая жадностью, рвала и метала, а я, получивший шанс на непыльную работенку, отстаивал каждый талер (который будет оплачен кровью!) как собственного ребенка или даже еще сильнее (прости, Алиса, жизнь — это не для неженок!). В итоге мы сумели сойтись на трех сотнях талеров за занятие, при условии, что возмещение моих потерь крови ляжет на мои собственные плечи.

— Маловато, конечно, — вслух признаюсь под конец я, — Но что не сделаешь ради такого приятного соседа!

Горловой звук, который издаст саппоро после этих слов, будет свидетельствовать о высоком эмоциональном уроне отдельно его душе и общем разочаровании этой жизнью всего остального организма. Мне даже придётся побыстрее уйти, чтобы тактично дать бедолаге оплакать заключенную сделку. Нет, понять-то я его могу. Ты, хоть и в своих интересах, но несешь народу сакральное знание, бесценный цветок тысячелетиями пестуемых умений, а тебя то не слушают, то деньги требуют. Любого из себя выведет.

Так что можно его понять. Можно… Но не нужно. Как говорила одна из моих бывших: «Если всяких понимать, то не выдержит кровать!».

В доме, куда я вернулся, были тишь, гладь, да благодать — две жестокие маленькие женщины вовсю мучали одного большого доброго полутролля, требуя с него физического труда и прочих бенефитов. Как это мило.

— Вы, ребята, совсем мышей не ловите, — вздохнул я, обращаясь к лицам, сидящим в подвале, забитом компьютерной машинерией, — Вот что с вами делать⁈

— ААА!!! — тут же заорала Тарасова, став свидетельницей свисающего с моей руки трупа гоблина, убившегося о буквально накануне поставленную мной ловушку. Простенькая магия, перенапрягающая мышцы любого живого существа, дотронувшегося до нанесенных мной символов, оказалась чересчур сильна для дохловатого типа, уложив того наповал. Еще двое ему подобных, похожих на первого как две капли воды, продолжали свисать с карнизов второго этажа.

Звонки в дверь, визг шин, омерзительный голос некоего волчера… кажется, прибыла кавалерия.

— Так, это уже личное, — признался я слушателям и зрителям, многозначительно качая мертвецом, явно выползшим из самой бедной и отмороженной части Граильни, — Считайте меня официально взбешенным.

В Омниполисе немалая куча разумных, которым власть может ударить по мозгам, но именно разумных, тех, кто ни при каких обстоятельствах не посмеет наехать на Блюстителя, а потом еще и вызовет на себя гнев Гильдии. Кто бы не нанял этих отбросов общества, он точно это сделал после провала предыдущего покушения. А значит…

— Собирайтесь, дамы и господа, мы идём на охоту.

— Ч-что? Конрад! А у меня сети нет! Доступа нет совсем! — пожаловалась быстро отошедшая от вида перекошенного зеленого мертвеца Алиса.

— Всё наладят, а мы пока погуляем, — процедил я, впуская в дом Джарреда и серьезных молодых оперативников полуэльфийской породы, быстро передавая им информацию, — Эти парни и наладят.

— Куда идём, Арвистер? — Шпилька почуяла, что пахнет чем-то серьезным, от чего и сама преисполнилась давно и кропотливо копимого профессионализма.

— Для начала — в Граильню! — с этими словами я, резко дёрнув рукой, оторвал мертвецу голову, — Пакеты у нас где?

Уговорить возбужденного волчера и полуэльфов убраться с дороги у меня вышло на заглядение просто — то ли злость придала моим словам убедительности, то ли беседа с жабом подстегнула дипломатию, то ли голова в руке сработала. Облаяв их вопиюще некомпетентными, я наказал прибывшим позаботиться о доме так, чтобы сюда мышь не проскочила, а затем, выдав несколько бумажек-допусков к уже выстроенной системе ловушек, погнал свой миниатюрный отряд мстителей (не подозревающий об этой высокой роли) прямиком на трамвайную остановку.