О Шпильке слышал даже он, обретающийся обычно на окраинах города. Мелкая болтливая бестия, ненадежная настолько, что это даже смешно. Отвлечься могла хоть на бабочку, хоть на пьяного фонарщика, в командах вообще не появлялась. Слушала обычно только себя да голоса тараканьи в своей голове. По мелочи её подписывали, потому как знала практически всех в городе, да пускали её куда угодно, но сложнее, чем передать пару слов, дел не поручали. Она даже записки теряла…

Орк поскреб могучее скопление рубцов на шее. Когда-то в него пальнули, картечью, причем из того самого обреза, который теперь под плащом. Сдох бы, натурально в канаве, но нет. Вытащила такая же как Шпилька невнятная полукровка, выходила, зашила, кормила последним, что у нее было. А когда орк ушёл сдать заказ, велев ей собирать вещи, она и собрала их… в своей халупе. Видимо тогда на поднятые скрежет и пыль к ней заглянули рэтчеды, чей туннель оказался слишком близко к её подвалу.

«Становлюсь сентиментальным», — вздохнул жмуродел. Слишком много времени уходит на всё это выжидание. Мозги занимают себя, чем могут.

Только вот орк как никто знает, что оно окупается. А сегодня была особая праздничная распродажа со скидками и подарками. Как иначе назвать то, что Хавок видит, как оба нежелательных субъекта, то есть брат с сестрой, рука об руку выходят из дома?

«За жратвой пошли», — опытно оценил орк пару сумок, которые большеголовый полутролль тащил свернутыми в левой руке. Брезентовые, в таких много чего утащишь. Много чего приходится. Прокормиться такому парню задача не самая простая, здоровый лось. На такого Хавок заказ бы не взял. Шкура прочная, кости толстые, глаза маленькие. Добраться до внутренних органов… чем? Тесак точно застрянет, на дробь ему чхать. Не-не. Иди за жратвой, братэлла, я не по твою душу. Моя цель в доме.

Хотите знать еще один секрет жмуродела по имени Хавок?

Он не усложняет.

Когда надо, орк может затеять целую операцию, приодеться докером или вышибалой, даже одолжить у знакомых наряд полицая, а то и подтянуть еще пару морд, тоже привыкших засыпать в Граильне. Но когда ты знаешь, что тебя не ждут — зачем выдумывать лишнее?

Жмуродел спокойно нажал правой рукой на большую красивую кнопку звонка, удерживая обрез направленным куда надо.

— Да? — дверь перед орком была смело распахнута высоким мужиком в фиолетовом домашнем плаще и тапочках. Надо же, настежь. Дурак-человек.

Не говоря худого слова, орк жмыхнул мужику в пузо с левого ствола, роняя того на пол. Хавок тут же зашёл в дом, одновременно с этим срывая палаш с пояса и пробивая его тяжелым лезвием открывшего ему дверь насквозь. Вот теперь готов. Пригвоздил так пригвоздил, аж в паркет ушло.

— Прости, — тихо бросил убийца, водя обрезом по сторонам и не глядя на свою жертву, — Не твой день.

— Конрад? — очень невысокая и совсем молодая эльфийка выскочила из-за угла, оторопело уставившись на лежащий у ног жмуродела труп. Хавок тут же лупанул по ней со второго ствола. Заученно, по ногам. Не успевающая разлететься дробь тут же сдула половину мяса с икр и ниже у девчонки, от чего она, потрясенно всхлипнув, плюхнулась на пол.

Вот так. Пять секунд и дело сделано. Осталось только контрольный провести.

Дерево не поспешило вернуть жмуроделу тесак, поэтому он приложил определенные усилия, чтобы освободить оружие. За это время стонущая эльфийка успела отползти за угол, из-за которого выскочила. Тут уже Хавок, железно уверенный в скором окончании дела, не выдержал.

— Ну куда ты, — сожалением пробормотал он, — Ну чуть-чуть же осталось.

Сделал шаг за ползущей девушкой, намереваясь догнать и добить побыстрее, но неожиданно был схвачен за лодыжку. Рукой гарантированного трупа, из которого только что достал свой фирменный тесак. А в этой дурынде два с лишним кило, она убойнее некуда…

— Девчонку… зачем? — просипел лежащий рожей вниз чудесным образом еще живущий человек, — Ты же… по мою… душу?

— Кто тебе сказал? — недовольно спросил орк, дрыгая ногой в надежде освободиться. Обрез был разряжен, надо бы снова тесаком, позвоночник перебить, но… вдруг отцепится?

— … не понял? — труп умудрился еще чуть сильнее сжать пальцы, от чего орк, недолго думая, раздраженно рубанул лезвием тесака по запястью надоедливой конечности, отсекая ту напрочь. Мало ли куда подранок уползет, вдруг у них связь с полицаями или пистолет дома?

— Не за тобой я пришёл! — бросил за спину довольный жмуродел, торопясь по кровавым следам за своей целью, — Почему все думают только о себААААААА!!!

Сжавшаяся с огромной силой кисть, так и висевшая крабом на его ноге, выпустила длинные когти, тут же целиком занырнувшие Хавоку в мясо и принявшиеся его разрывать. Заоравший от невыносимой боли орк, свалившийся на пол кулем с дерьмом, тут же вцепился обеими руками в жуткий браслет на ноге, но безрезультатно — моментально покрывшаяся его собственной кровью и ставшая скользкой чужая рука продолжала терзать плоть, распарывая изнутри и сдавливая снаружи.

Впрочем, внимание выходца из Граильни, успешно выживавшего несколько лет среди полудиких сородичей, моментально переключилось с терзающей его боли на встающую неподалеку фигуру в рваном фиолетовом халате. Затаив дыхание, Хавок пялился на то, как изменяются черты лица мужчины, как зажигаются красные угли в глазах, как кожа приобретает бледный матовый оттенок, как из пальцев уцелевшей левой руки наружу лезут черные когти…

Вампир!

— Какого хрена⁈ — выдавил жмуродел, пытаясь отползти от наступающей на него фигуры, — Что за дела?!!

— Алиса, ты как там? — хрипло осведомился кровосос, рассматривающий Хавока как сомнительный гарнир в черный день.

— Больно мне!! Больно!!! — жалобно проскулили откуда-то позади орка, — Я ног не чувствую!!

— Эээ, милая. Их у тебя почти нет, — кошмарная улыбка мелькнула на лице упыря, — Но это временно. У нас сегодня горячий ужин с доставкой на дом.

«Два вампира⁈», — сразу как-то понял, холодея, Хавок. Ему крышка. Полная. Он проникся мыслью о двух вампирах настолько, что даже нестерпимая боль в раскуроченной ноге внезапно куда-то ушла.

— Но сначала мы поговорим, орк. Если ты, конечно, хочешь уйти быстро…

Тарасова Алиса Игоревна изволила рыдать навзрыд всё время, пока мы ехали из Управления. В ней она занималась тем же самым, поэтому так и срослось, что нас очень быстро отпустили, отправив с сопровождением домой. Ну а что, к психологу «птенца» вампира вести? Зачем? Есть же я, прекрасно понимающий прекрасные души порывы у девчонки. В принципе, как раз из-за такого порыва мы и попали в Управление — не успел я с этим потёртым жизнью орком и несколькими фразами перекинуться, как на раненную вампирессу резко снизошёл так называемый «амок птенца», от чего она, взвыв как бешеный пудель, на одних руках за два рывка добралась до наёмника, а затем устроила ошарашенному мне представление в стиле «папа, смотри, я человекообразный миксер!»

Ну не ошарашенному, а оглушенному её эмоциональной вспышкой, но всё же?

— Ненавижу этот мир! И тебя ненавижу! И себя… тоже ненавижу! — плакалась девушка, обтирая влажными после душа волосами сиденья в машине.

— Рано… — рассудительно бурчал я, даже не пробуя отнимать рукав своего плаща, за который та и держалась.

— Ра…? В смысле рано? — в этот момент машина остановилась, пункт назначения был достигнут.

— Говорю, — покинул я салон тачки, но тут же наклонился, чтобы взглянуть в лицо Алисы, — Рано ты это все. Ненавидишь себя, меня, мир. Рано. Тебе еще орка от потолка отмывать! И стен. И…

— Аааа!!! — крик неподдельного отчаяния был вполне ожидаем.

С передних сидений донеслось ржание. Отсмеявшись, гном, сидевший рядом с водилой, высунул в окно шнобель, чтобы обрадовать вытаскивающего орущую девчонку меня следующей фразой:

— Ты, Арвистер, час продержись. Твоя сторожевая собака уже в пути.

— На кой черт мне этот кусок шерсти, — скривился я, суя вампирессу подмышку, — Мои ребята получше будут…