В конце концов, будет дано достаточное количество препарата, чтобы вызвать кратковременную потерю сознания. Когда субъект очнется, дознаватель сможет прочитать из своих „записей“ гипнотического интервью информацию, которую он предположительно ему сообщил...» (Орн ранее отмечал, что эта техника требует, чтобы дознаватель обладал значительной информацией о субъекте без его ведома). «Можно легко увидеть, как этот ...маневр ... облегчит выпытывание информации в ходе последующих интервью«». (7) Методы наведения транса на сопротивляющихся субъектов путем предварительного введения так называемых «бесшумных» наркотиков (наркотиков, о которых субъекту неизвестно, что он их принял) или с помощью других нестандартных методов индукции все еще находятся в стадии изучения. Пока не будет известно больше фактов, вопрос о том, можно ли загипнотизировать сопротивляющегося человека насильно, должен считаться не получившим ответа.
Орн также считает, что даже если сопротивляющийся может быть загипнотизирован, его сопротивление не прекращается. Он постулирует, что «...только у редких допрашиваемых может быть достигнут достаточно глубокий транс, чтобы даже попытаться побудить субъекта обсудить материал, который он не желает обсуждать в состоянии бодрствования. Какого рода информация может быть получена в этих редких случаях, остается вопросом без ответа». Он добавляет, что сомнительно, чтобы субъекта в трансе можно было заставить раскрыть информацию, которую он хотел бы сохранить. Но и здесь Орн кажется слишком осторожным или пессимистичным. Когда допрашиваемый находится в гипнотическом трансе, его понимание реальности становится предметом манипуляций. Например, дознаватель KUBARK может сказать подозреваемому в двойной работе агенту, находящемуся в трансе, что допрос ведет КГБ, и таким образом перевернуть всю систему координат. Другими словами, Орн, вероятно, прав, считая, что большинство непокорных субъектов будут продолжать эффективное сопротивление до тех пор, пока система отсчета не будет нарушена. Но как только субъекта обманут, заставив поверить, что он разговаривает с другом, а не с врагом, или что разглашение правды — лучший способ достичь собственных целей, его сопротивление сменится сотрудничеством. Ценность гипнотического транса заключается не в том, что он позволяет дознавателю навязать свою волю, а в том, что его можно использовать для убеждения допрашиваемого в том, что у него нет веских причин не идти навстречу.
Третье возражение, выдвинутое Орном и другими, заключается в том, что материал, выпытанный во время транса, не является надежным. Орн говорит: «...было показано, что точность такой информации. ... не будет гарантирована, поскольку субъекты в гипнозе вполне способны лгать». И снова замечание верно: ни один известный манипулятивный метод не гарантирует правдивости. Но если гипноз используется не как непосредственный инструмент для выведывания правды, а скорее как способ заставить испытуемого захотеть присоединиться к дознавателям, возражение исчезает.
Гипноз обладает одним преимуществом, не присущим другим техникам и средствам допроса: постгипнотическим внушением. При благоприятных обстоятельствах можно ввести сопротивляющемуся источнику «бесшумный» наркотик, убедить его, пока наркотик действует, что он погружается в гипнотический транс, ввести его в настоящий гипноз, когда сознание возвращается, изменить его систему координат так, чтобы причины сопротивления стали причинами сотрудничества, допросить его и завершить сеанс внушением, что, когда он выйдет из транса, он ничего не будет помнить о том, что произошло.
Этот краткий обзор возможных способов применения гипноза при допросе сопротивляющихся источников не преследует никакой цели, кроме как напомнить оперативному персоналу, что этот метод может дать ответ на проблему, не решаемую иным способом. Повторимся: гипноз совершенно определенно не относится к вещам, выполняемым «на коленке». Поэтому дознаватель, база или центр, рассматривающие возможность его использования, должны предусмотреть время, достаточное не только для получения обязательного разрешения Штаб-квартиры, но и для того, чтобы выделить время на путешествие и инструктаж эксперта.
J. Наркотическое опьянение
Как угроза боли может более эффективно побудить к подчинению, чем ее причинение, так и ошибочная уверенность допрашиваемого в том, что его накачали наркотиками, может сделать его более полезным объектом допроса, чем под наркотиками. Луис А. Готтшалк приводит данные группы исследований, согласно которым «от 30 до 50 процентов людей являются плацебо-реактными, то есть реагируют симптоматическим облегчением на прием инертного вещества». (7) Кроме того, в ситуации допроса эффективность плацебо может быть повышена благодаря его способности умиротворять совесть. Основным источником сопротивления субъекта признанию или разглашению информации может быть гордость, патриотизм, личная преданность начальству или страх перед возмездием, если он будет возвращен в их руки. В таких обстоятельствах его естественное желание избежать стресса, выполняя желания дознавателя, может стать решающим, если ему будет предоставлено приемлемое обоснование для подчинения. «Меня накачали наркотиками» — одно из лучших оправданий.
Наркотики не в большей степени являются решающим ответом на чаяния дознавателя, чем полиграф, гипноз или другие вспомогательные средства. Исследования и отчеты, «касающиеся достоверности материалов, полученных от неохотно идущих на контакт информаторов… указывают на то, что не существует препарата, способного заставить каждого из информаторов сообщить всю имеющуюся у него информацию. Не только закоренелый преступник-психопат может лгать под воздействием наркотиков, действие которых проверялось, но и относительно нормальный и хорошо адаптированный человек может успешно скрывать фактические данные». (3) Готтшалк подкрепляет последнее наблюдение, упоминая эксперимент с наркотиками, который показал, что «более нормальные, хорошо интегрированные личности могут лгать лучше, чем страдающие от чувства вины невротические субъекты.» (7)
Тем не менее, наркотики могут быть эффективны в преодолении сопротивления, не преодолеваемого другими методами. Как уже отмечалось, так называемый «бесшумный» наркотик» (фармакологически сильное вещество, которое дается человеку, не знающему о его приеме) может сделать возможным введение в гипнотический транс ранее несогласного субъекта. Готтшалк говорит: «Разумный выбор препарата с минимальными побочными эффектами, его соответствие личности субъекта, тщательный подбор дозировки и разумный тайминг ... делают бесшумное введение несравненным союзником для гипнотизера, стремящегося создать самоисполняющиеся и неотвратимые внушения. ...Действие наркотика должно оказаться ... неотразимым для субъекта, поскольку воспринимаемые ощущения возникают исключительно внутри него самого.» (7)
Особенно важна упоминание о соответствие наркотика личности допрашиваемого. Действие большинства наркотиков в большей степени зависит от личности допрашиваемого, чем от физических характеристик самих наркотиков. Если получено разрешение штаб-квартиры и для введения препарата находится под рукой врач, одной из важнейших функций дознавателя является предоставление врачу полного и точного описания психологического склада допрашиваемого, чтобы облегчить наилучший выбор препарата.
Люди, обремененные чувством стыда или вины, скорее всего, освободятся от него под воздействием наркотика, особенно если эти чувства были усилены дознавателем. Как и плацебо, наркотик служит отличной рационализацией беспомощности для допрашиваемого, который хочет сдаться, но до сих пор не мог нарушить свои собственные ценности или лояльность.
Как и другие средства принуждения, наркотики могут влиять на содержание информации, которую выдает допрашиваемый. Готтшалк отмечает, что некоторые наркотики «могут вызывать психотические проявления, такие как галлюцинации, иллюзии, бред или дезориентацию», так что «полученный словесный материал не всегда можно считать достоверным». (7) По этой причине наркотики (и другие вспомогательные средства, рассматриваемые в этом разделе) не следует использовать на постоянной основе для облегчения допроса, который следует за капитуляцией. Их функция — вызвать капитуляцию, помочь перейти от сопротивления к сотрудничеству. Как только этот переход произошел, от принудительных методов следует отказаться как по моральным соображениям, так и потому, что они не нужны и даже контрпродуктивны.
