— Нет, — решительно отрезал Дима. — Нет никакого смысла. Просто живёшь как получится и всё.

— Зря, зря… — разочарованно вздохнул Ярослав, строго глядя на Диму поверх очков. — Вот я тебе предложу сейчас маленькую теорию, а ты решишь, подходит она тебе или нет. Мне так кажется конечно, что жизнь пустая, и делать в ней больше то и нечего особо, кроме как просто жить как все. Ну и как ты везде слышал ответ на вопрос о смысле жизни, все отвечают своими целями. Кто то хочет стать актёром или музыкантом и посвящают этому всю жизнь. Для них это смысл. Так к чему это я, когда ты проживаешь отведённое тебе время, ты… Как бы выразиться… Ты не стараешься особо задумываться над смыслом своего существования в этом бренном мире. Лишь с возрастом приходит понимание, что вот, это я должен был сделать тогда то, но сейчас уже поздно, ещё несколько других шансов появиться осуществить мечту или цель. Но это не так, ты и эти шансы пропустишь, и твой заветный смысл и с ним сама цель просто исчезают, и тебе не остаётся ради чего жить. И тогда ты начинаешь подражать всем обычным людям, не выделываться из толпы, слиться в эту серую массу, вместо того чтобы попробовать ещё одну попытку, стать самим собой, и не слушать не конструктивную критику в твой адрес. И когда ты наконец делаешь правильный выбор, все дальнейшие события уже не оказываются случайны, они зависят от твоего выбора, твоей судьбы. Это и есть смысл жизни. Вот на определённой стадии, когда ты достаточно далеко ушёл по своей стезе, твоя жизнь настолько превращается в сюжет, что всё будет связано логическими нитями, и тебе уже перестанет казаться что всё это случайно. Думаю, смысл так просто не приходит, к нему надо прийти, и если события в жизни соберутся и начнут выстраиваться в сюжет, тебя может занести в такие дали… И ведь, сам человек не понимает осознанно что с ним творится, а если и замечает то смахивает всё лишь на удачу. Но удача никогда не работает, и не будет работать. У судьбы — своя логика.

Эта странная теория, показавшаяся Диме полным абсурдом, вдруг заставила его пересмотреть все свои похождения под другим углом. Это уже не были просто бессмысленные путешествия по разным городам, а целенаправленные отрезки жизни. Ведь если считать согласие Димы отправиться в Париж первым шагом по стезе, как сказал Ярослав Андреевич, и тем самым правильным выбором, после которого вся сюжетная линия выстраивается в правильной последовательности, последующие события — и абсолютно случайное знакомство с Отрядом 54, и то что где то в пустошах к нему подошёл Анатолий, и Дима не отшатнулся от него, — следующий шаг, и что он познакомился с международной бригадой, которая чудом смогла спасти его жизнь. Явись они на день раньше или позже, гибель была бы неминуема, но тогда прервался бы его поход.

Могло ли это быть так, в действительности, что упорство и решимость, с которым он продолжал свой путь, влияло на дальнейшие события? Неужели та злость и отчаяние, которые побуждали делать его каждый следующий шаг, могли неизвестным образом формировать из действительности, сплетая из беспорядочного набора происшествий, чьих то поступков и мыслей стройную систему, превращая обычную жизнь в сюжет?

Тогда это должно означать, что отступись он от своей цели, сойди со своей стези — судьба тут же отвернётся от него, и тот самый благодатный невидимый щит, оберегающий сейчас Диму от гибели, рассыплется на мелкие кусочки, и он останется один на один с бушующей реальностью, несправедливостью… Значит ли это что Дима не просто не имеет права, а уже не может теперь отступить от своего пути? Вот он, смысл? Смысл в который он верил?.. Как ещё объяснить спасение Димы от казни аномалией? Значит ли это то, что даже сама зона готова помогать Диме, выручать его в трудную минуту, спасая из как уже казалось, безвыходных ситуаций, заботиться о нём как о своем дитя, а он об этом даже не знает? Всё вместе это означало только одно:

— Я не могу здесь больше оставаться, — отчетливо произнёс Дима и поднялся, чувствуя, как новой гудящий силой наполняются его мышцы. — Я больше не могу здесь оставаться, — повторил он ещё раз, вслушиваясь в собственный голос и повесив рюкзак на спину. — Мне надо идти. Я должен.

Ни разу больше не обернувшись, Дима спустился по лестнице и покинув дом, скрылся в густом, обволакивающем тумане, по бескрайнему шоссе, по своему пути.

— Красивая теория, правда? — допив бутылку, сказал Ярослав.

— Можно подумать, ты в неё не веришь… — ворчливо отозвался Александр, почесывая кошку за ухом.

Остаётся всего сотня километров. Всего двести или триста километров по прямой на северо-запад, и поставленная самим Димой цель к которой он шёл так долго и отчаянно достигнута. Двадцать, а может сорок минут по лесам и полям, и его поход завершён. Сорок минут и он на месте. В голове царила одна лишь интрига, с кучей вопросов, что задумал его лучший друг? Скоро он всё узнает. Ноги равномерно отсчитывали стремительные шаги, обстановка вокруг была более чем приятной. После всех городов, захваченных зоной, всех этих пустошей, нетронутая чистая природа с синим небом над головой вызывала восхищение, словно такого никогда и не было. Он быстро без проблем покинул Екатеринбургскую зону и уже приближался к заветной цели. Правда, как она выглядит, что из себя представляет город, он толком не знал. Он только знал что где то несколько лет назад, за год два или три до взрывов, построили этот город с таким странным названием. Оно вообще не сходится с русским, почему выбрали такое необычное название? Чем же таким отличается город от всех остальных, в которых ему пришлось побывать? В голове словно перемоткой пошли все воспоминания, все его приключения, и самую начальную точку. А ведь, что бы было если Виталий не позвонил ему тогда? Что бы он делал? Дальше жил новой будто очищенной от недугов жизнью? Но было ли это временное чувство, что всё замечательно?..

Он ни на секунду не уставал, его будто толкали в спину, не давая передохнуть, даже тяжесть рюкзака была такой лёгкой, что и казалось что его просто нет. Столько всего он истратил из него за всё похождение, в нём лежали лишь два ружья, фонарик, крюк-кошка, противогаз и аптечка. Наконец, из деревьев начал показываться тот самый купол зоны. Сильвердор. «Очередной город захваченный зоной на северо-западе России…» — вспоминал заветные слова Дима, глядя на купол. Поддаваться ему не хотелось. Не хотелось как безвольная мартышка с пустым взглядом идти в зону, надо твёрдо, решительно и будто торжественно ступить на новую землю. Перед куполом однако был разрушенный мост, а внизу была канава. Конечно, метод с прыжком уже не сработал тут бы, поэтому Дима сделал следующее. Немного не дойдя до пропасти, оказавшись на склоне, Дима достал из рюкзака крюк-кошку и её острый конец кинул на ту сторону дороги. Лезвие легко зацепилось за землю и Дима потянулся над пропастью. Добравшись до заветной другой стороны моста, Дима подошёл вплотную к куполу и обернулся назад. Вся эта на удивление такая спокойная умиротворённая картина вызвала невольную улыбку, и насладившись последним взором на природу, Дима вошёл в купол.

Как и всегда, вокруг него было лишь одно густое облако, но чем дальше он шёл, тем яснее виднелось то что впереди. Наконец, Дима попал на дорогу ведущую в город. Увиденное его поразило. Дорога была покрыта травой, как и всё окружение. Вдоль дороги стояло два дома: один слева был засыпан песком, и чуть ли не зарытый в землю, словно в яму, а второй уже более ухоженный, по крайней мере находился на ровной поверхности. В дом заходить Дима не имел никакого желания, у него уже развилась паранойя из за всё новых и новых мутантов. Кто знает, какие тут твари водятся! Дима обошёл первый участок осторожно, и пройдя очередную заправку и кучу заброшенных машин стоящих на шоссе, вышел к воротам. Сильвердор, как и Тюмень была окружена стальным забором, но кто их поставил, зачем, неизвестно. Даже охраны никакой нет… Но особого внимания он не обратил и перешагнул через щель оставленную у ворот. Он оказался на прямом проспекте, на конце которой дорога поворачивала в обе стороны. Вся улица была наполнена машинами и так же была засыпана травой. Какой тут кусок метеора упал тогда?.. Но от травы никакого естественного природного запаха не несло. Просто безвкусный кислород. Пройдя ещё немного вперёд, вдруг затрещал дозиметр у Димы, и тот от неожиданности встрепенулся, достал противогаз из рюкзака и натянул на лицо. Такого он от казалось бы безопасного тихого места не ожидал. Но взглянув на верх он всё понял. В сером небе летали частицы зелёного облака, от него дозиметр и пробудился. Этот город очень радиоактивен. Надо торопиться. Дима побежал к концу улицы и встал у раздвоения дороги. С левой стороны находился простой парк с памятником. В правой же виднелись уже дома повыше и более разнообразное строение улицы. Дима без раздумий побежал направо и вышел в Восточный район. Первое что бросилось в глаза это возвышающаяся над всеми домами церковь, находящаяся на ещё одном ответвлении. Эта улица кардинально отличалась от прошлой. Уже на первом шагу была развилка с четырьмя сторонами. Влево дорога шла на завод, а справа издалека виднелся порт. Всё так же было наполнено уцелевшими домами, и Дима пошёл напрямую, сам не зная куда. Он вошёл в ещё одно ответвление, в виде треугольника, и обошёл треугольный дом. Впереди показался мост, у которого стоял непонятный силуэт. По мере приближения, Дима стал узнавать знакомый костюм, и само телосложение. Услышав шаги в его сторону, человек обернулся и у Димы исчезли все сомнения, а с ними и вся грусть. Евгений. Он жив! Дима остановился в трёх шагах от него и два сталкера ошеломленно друг на друга смотрели. Не веря своим глазам, будто они не виделись вечность, Дима и Евгений обнялись. Непонятно было сколько они не виделись, как внезапно исчезли, но такую дикую радость приносил факт что твой наставник, да что уж там, считай отец жив и здоров. По щекам у Димы потекла слеза, по мере продолжительности обнимания. Его даже не волновало что с Виталием, где он, почему не с Евгением, будто всё это уже бессмысленно. Он сюда через долгие тернии шёл, только чтобы с Евгением увидится… Вскоре друзья перестали обниматься.