– Ладно, – согласился я. – Она все равно узнает, как я понимаю. Но сначала давай поговорим о другом. Ты быстро уснула, и я не спросил тебя о главном…

– О чем, Сигурд? – улыбнулась девушка.

– О нас. О тебе. О нашем будущем. Независимо от того, получу я гвоздь или нет, мы идем на тинг. Ты пойдешь с нами или останешься здесь?

– Конечно с вами! – Травинка гордо вздернула подбородок. – Ты что, во мне сомневаешься? Я верила, что ты не погиб! Я сбежала из фригольда, чтобы отыскать тебя! Это я, между прочим, придумала выкрасть винтокрыл и улететь на нем! Я… я люблю тебя, Сигурд!

Это признание вырвалось у нее так неожиданно и так естественно, что у меня снова стало жарко в груди от нахлынувшей нежности. Я крепко обнял девушку и почти минуту мы стояли, двое – но одно целое, и наши сердца бились в унисон. А потом, чуть отстранившись, я заговорил:

– Я тоже люблю тебя, Травинка. И ни капли не сомневаюсь. Но именно поэтому тревожусь за тебя. За нас. Ведь на тинге мы столкнемся с твоими родными. С твоей мамой. И братом. Ты же понимаешь, что мы теперь смертельные враги? И, вполне возможно, мы будем вынуждены сражаться с ними. Насмерть драться, Травинка!

– Я понимаю это, – ответила побледневшая девушка. Вывернувшись из моих рук, она села на соседний ложемент, глубоко вздохнула, словно собираясь с силами, а затем тихо заговорила:

– Динамит рассказал о Марке, нарушении Клятвы и ваале. О том, что мама и брат охотились за тобой и пытались убить в Расколотых Землях. Почему ты не рассказал мне сразу, Сигурд?

– Не хотел напугать тебя. Это все-таки твоя семья. И я хотел разобраться сам…

– Я бы не испугалась. Мама ведь говорила со мной, когда забрала на Остров Трав. И потом, уже во фригольде, я видела… ладно, не буду тебе рассказывать. В общем, знаешь, что я поняла?

– Что?

– Это очень больно, но я слишком хорошо их знаю, чтобы ошибаться. Я поняла, что они подстроили все это. Ваал, рейд, захват власти во фригольде. Моя мама – из Народа Теней, у нее такое в крови, а Марк – пошел в нее. Я же – кровью в отца, я воспитана, как землянка, и мне… больно и противно от того, что они делают. Но суть не в том, что они должны понести наказание за чужие смерти. Знаешь, в чем дело, Сигурд?

– В чем, Травинка?

– Мама выбрала для меня иную жизнь. Я должна стать женой какого-нибудь рикса или знаменосца, – глухо произнесла девушка. – На этом тинге она обещала подобрать мне мужа. То, чего хочу я, не имеет для нее никакого значения. Поэтому я поняла, что мы больше не сможем жить вместе. Я приняла решение сбежать и найти тебя, если ты жив… Лучше быть изгоями или уйти в другой Народ, в другой Круг, лучше вообще умереть – чем принять ее волю! Во фригольде для меня не будет жизни, пока она правит там. Поэтому я готова пойти против них, Сигурд. Мы давно не вместе, мы давно не семья. И я готова драться с ними – за себя, за тебя, за нас! Мой брат… должен ответить за людей, смерти которых повлек прямо и косвенно. Маму нужно остановить, и словами этого не сделаешь. Я все это знаю и готова к любому исходу.

– Ты понимаешь, что они могут погибнуть?

– Я не желаю их смерти… – тихо произнесла Травинка. – Я хотела бы, чтобы люди узнали правду и их судили по справедливости. Но в Единстве важна сила и Звездная Кровь! Если им суждено пасть в бою – такова их судьба. Если им суждено стать изгоями – я не последую за ними.

Гораздо больше, чем слова, мне рассказал наш неожиданный ментальный резонанс. Девушка и правда была куда сильней и решительней, чем можно предположить с виду – упругий стержень воли внутри колебался, но не ломался, упорно поднимаясь вновь, как травинка, склоненная порывом ветра. Она уже выбрала сторону, выбрала меня – и не собиралась отступаться. Для нее на кону стоял не только фригольд, но и собственная судьба. И еще я понял, что должен всегда быть рядом и поддерживать Травинку – потому что мое предательство может стать для нее жесточайшим ударом.

– А что за Остров Трав? – спросил я, желая сменить тему.

– Это очень маленький Домен, – чуть улыбнулась Травинка. – Я бывала там несколько раз… вообще, это секрет, старая Руна, которая досталась маме в наследство. Отец хотел развивать его, но мама… в общем, это долгая история. Расскажу тебе как-нибудь, если хочешь.

– Договорились, – согласился я. – Как ты думаешь, если бы твой отец вдруг нашелся… как бы он отнесся ко всему этому?

– О-о-о, я боюсь даже представить! – Травинка мечтательно закатила глаза. – Отец в гневе был страшен… все его боялись, даже мама! Он бы мигом навел порядок!

– А он был бы не против, что мы вместе? – усмехнулся я.

– Конечно нет! Я бы ему все объяснила! – горячо воскликнула Травинка, сжав кулачки. – Но зачем ты спрашиваешь об этом, Сигурд… отца нам не вернуть, хоть я и верю, что он жив.

Я задавал вопросы не просто так, но пока не мог открыть Травинке всей правды, хотя искушение вручить ей Ключ и отвести в Домен, поставив перед колонной с Винсентом Кассиди было крайне велико. Это – наше тайное оружие, которое сработает, когда придет время… А вот про Остров Трав не мешало бы узнать побольше, и я поставил себе отметку – при случае расспросить девушку.

Утром о новом серебряном Предмете узнали все остальные. Как не узнать, когда сломанный «Грифон» внезапно начал кружить над фермой – чтобы не терять времени, я на практике испытывал параметры обновленного винтокрыла. Никаких особых свойств аппарат не получил, его поведение в воздухе не отличалось от прежнего – за исключением того, что теперь я мог задействовать обе турбины. «Волшебная» работала не хуже обычной, импеллеры легко набирали предельную мощность, отремонтированные узлы вели себя безо всяких нареканий. После намеренно грубоватого приземления я внимательно осмотрел лапы – никаких проблем, как новенькие! В общем, превращение «Грифона» дало нам в распоряжение полностью исправный, будто вышедший с завода рейдовый винтокрыл. Внешне изменения практически не проявились: вмятины и потертости на корпусе остались прежними, в жилом отсеке так же были поцарапаны переборки и царил легкий бардак, но, например, следы самодельной латки в брюхе от попадания плазменного импульса как будто растворились, заклинившая задняя аппарель исправно поднималась и опускалась, а в пустой гондоле и технических тоннелях тилтвинга чудесным образом появилось оборудование, на первый взгляд не отличавшееся от земного. К счастью, мои товарищи не настолько разбирались во внутреннем устройстве винтокрыла, чтобы понять всю сложность изменений – однако Восходящие, конечно, определили новый Предмет. Травинка сама рассказала все мисс Максвелл – и нам предстояло объясниться.

Самой Веронике не нужно было ничего объяснять – она все поняла без слов. Что думала Фьюри, я не знаю, потому что штурман, по своему обыкновению, промолчала, а вот Динамит, недоверчиво пощупав винтокрыл, со скепсисом прищурился, переводя взгляд с меня на Веронику. Я сбивчиво рассказал, что все получилось само собой, я сам не понимаю как, однако мои слова командира совершенно не убедили:

– Мэм, я думал, мы в одной команде, – обратился он к мисс Максвелл. – Дела все чудесатее и чудесатее, а вы, как я посмотрю, совсем не удивлены. Вы много Восходящих знаете, умеющих вливать Звездную Кровь в Предметы? А каким таким образом это проделал «обычный человек», да еще и без соответствующих Навыков?! Может, соизволите объяснить, что происходит?

– Хорошо, Дмитрий, – неожиданно согласилась Вероника. Она обвела взглядом все копье, собравшееся перед винтокрылом, и негромко продолжила:

– Сведения секретные и разглашению не подлежат. Болтовню тоже запрещаю!

Вокруг нас вспыхнула уже знакомая «Сфера Тишины». Мисс Максвелл, подойдя ко мне, сказала:

– После возвращения Сигурда из теневого пояса многие из вас, возможно, заметили его телесные изменения…

– Да сложно не заметить, на! – усмехнулся Толя Грохот.

– Такое может сделать только Звездная Кровь, – подтвердил Динамит. – Любой Восходящий это знает. Я не удивлюсь, если его Атрибуты Тела определятся на бронзе!