Однажды, прогуливаясь под весенним дождем, я шёл мимо местного дома культуры и увидел одинокую фигуру в бежевом плаще. Она вся продрогла и, стоя под холодными каплями, осматривалась по сторонам. Во мне вдруг пробудился невероятный интерес к её личности, и я подошел к ней, предложив зонтик.

— Что вы, не стоит. Совсем скоро меня встретят. — Отмахнулась она, и с её длинных каштановых волос стекли новые капли дождя.

— Вы уже давно здесь стоите.

— Меня вот-вот встретят. — продолжала твердить она и смотреть на дорогу.

Я не собирался уходить. Что-то мне подсказывало, что этой девушке нужна моя поддержка, ведь бедняжку оставили совсем одну на этой пустой улице.

— Тогда я тоже подожду. Может и меня кто встретит. — Я подмигнул ей и закрыл свой зонтик.

Так я и познакомился с Машей. в тот злополучный вечер она ждала своего жениха, который, как оказалось позже, вовсе не собирался встречать её, а уехал к новому объекту обожания. А с Машей мы тем вечером отправились в ближайшую булочную, где я угостил её чаем и ватрушкой с творогом. Со мной она держалась довольно сдержанно, однако в её карих глазах я видел множество немой благодарности.

Наши отношения завязались довольно быстро. Мы много общались, много гуляли, проводили время у меня дома, а её любимым занятием было устраивать на моей кухне танцы под популярную тогда эстраду. Однако всё то, что любила она, не любил я. Пластинки, которые она выбирала, я бы никогда не выбрал, а книги, которые она перечитывала раз за разом, я даже не хранил у себя на полке. Поначалу я заставлял себя думать, что эти различия в наших предпочтениях играют нам на руку- ведь таким образом мы никогда не надоедим друг другу с одними и теми же разговорами. Но я ошибся. Так же, как и в том, что любил её. Гена постоянно шутил про свадьбу и где её праздновать, а я старался переводить эту тему. Друг возлагал на нашу пару огромные надежды, ведь наконец мы сможем дружить семьями. Да и сама Маша делала неоднозначные намеки. А я снова по дурости поддался всеобщему мнению и сделал ей предложение. После этого мы прожили ещё год, кочуя каждый день от моего дома к центру Мещерино. Она безумно любила меня, иногда её выходки даже начинали пугать. Зачастую во время ссор она любыми способами пыталась удержать меня, унижаясь и моля о прощении на коленях. Также её частые истерики выводили меня из себя, и постепенно к Маше у меня появилась доля отвращение. Когда я пару дней не заходил за ней, чтобы снова отправится по привычному маршруту, Маша в слезах пришла ко мне домой под ночь и устроила очередной скандал.

Я понял, что дальше так продолжаться не может, а подготовка к свадьбе, тем временем, шла полным ходом. Дата выпала на мое тридцатилетие, что ещё сильнее огорчило меня. Я чувствовал, как сам загнал себя в ловушку.

Мне было безумно жаль Машу, она импонировала мне как товарищ, но любви к ней я не испытывал. А как жить с тем, кого не любишь? Вот я наконец и собрался с мыслями, чтобы бросить её. А Маша устроила очередную истерику, и в ту ночь говорила только она, а я лишь молча курил и абстрагировался от тяжести на душе.

В назначенный день свадьбы и по совместительству в мой день рождения Маша покончила с собой.

Третий удар был спустя шесть лет, когда спонтанный поход ко врачу обернулся для меня трагедией. Я уже практически не помню, как сидел в этом кабинете с зелёными стенами, как врач строго заключал мой диагноз, помню лишь, что чувство было не из самых приятных. Что может ощущать человек, которому остался жить год? Вот и я не могу дать чёткий ответ на этот вопрос, ибо мысли в голове бесконечно путались. А может это и к лучшему? Меньше людей снова пострадает от моих рук. Когда я рассказал об участи Гене, мне казалось, он огорчился даже больше, чем я. Несколько дней подряд он открывал неприкосновенные запасы алкоголя и осушал пол бутылки. Мне было не так больно от осознания неминуемой гибели, сколько от того, какие мучения я снова принес близким.

Четвёртый удар стал финальным. Это произошло позавчера, когда я лишился единственной в моей жизни настоящей любви. Любовь.

Это слово отныне имеет совершенно другое представление. Она молода, безумно красива, на ней клетчатая рубашка и мужские потертые джинсы с дыркой на коленке, а ещё у неё самый прекрасный в мире голос. Мой маленький Ангел, моя Астра, которой я так быстро лишился. Нет же. Я сам лишил себя счастья, в очередной раз идя на поводу общественных моралей.

Когда я встретил Астру, был один из томительных дней, которые я доживал в ожидании гибели. Так сложилась судьба, что в конце мая Ваня попросил пожить у него в квартире и поливать цветы его жены, пока сами они в отпуске. В ту ночь я сильно напился, вспоминая прожитые годы и делая неутешительные выводы. Загуляв по ночным районам, я вышел к набережной, которая практически опустела. Ноги сами повели меня на мост, по которому изредка проезжали автомобили. Вокруг открывался прекрасный вид на Москву, и я даже проронил пару слезинок. А когда я начал медленно забираться на черный забор, разум окончательно затуманился. Склонившись над рекой, я мысленно обращался к прошлому и думал, в какой момент всё пошло не так? Мне нужно было сделать ещё один шаг, чтобы покончить с собой, однако непослушное тело под воздействием алкоголя пошатнулось, и я завалился назад, к тротуару.

«Значит, так должно быть»… подумал я и ушёл с того моста. А потом и вовсе не заметил, как наступило утро, и по счастливой случайности забрел в соседний подъезд и перепутал квартиру.

Я не сразу влюбился в Астру. Все было постепенно, я словно медленно погружался в целый океан чувств. Однако, как оказалось, прошло всего пару дней, прежде чем меня охватил поток чувств. Астра была единственным ярким лучиком среди непроглядной темноты оставшихся месяцев. Да и про болезнь я с ней практически забыл.

Она была моложе меня на девятнадцать лет. И я иногда не сам понимал, что именно привлекло её во мне? Неужели я действительно достоин внимания такой девушки? А когда мы первый раз поцеловались, я испытал такую бурю эмоций, которых не испытывал за всю жизнь. Будто все былое померкло на фоне её синих глаз.

Её синие глаза… Как она смотрела на меня…

Но я лишил нас этого счастья, лишил мою девочку любви, которой ей так не хватало до этого. Я слышал, как она кричала, когда Гена объяснялся с ней. Такую боль, что тогда, я в жизни не испытывал. Сердце разрывалось на клочки, когда моя Астра в истерике умоляла отвести её ко мне.

Я практически не спал уже две ночи, каждый раз прокручивая в голове наш последний диалог. Страх, что я забуду её образ окончательно завладел моим разумом, и каждую минуту я стараюсь вспомнить все детали моей Астры. Гена часто заходит ко мне, как раньше, но вернуться в прежнюю жизнь у меня уже не получится.

Четвёртый удар окончательно добил меня. Осознание того, что эту боль мне терпеть ещё несколько месяцев, не даёт мне покоя. А покой мне может дать лишь моя милая Астра.

И теперь, когда с тяжестью на душе я подвел итоги, я наконец смогу прекратить мучения…

Часть 2

Глава 1

5 лет спустя…

Перрон казанского вокзала был вплотную забит толпами людей, а прохладный осенний ветер проносился сквозь тянущиеся вдаль вагоны.

Стены вокзала были высокими и кирпичными, покрытыми указателями и плакатами, которые создавали ощущение сплошного движения и суеты. Из кафе и ларьков, расположившихся вдоль здания вокзала, тянулись запахи различных еды и напитков, утоляющих голод и жажду путешественников.

На платформах кипела своя жизнь- несколько людей, толкающих тележки с багажом, влюбленные пары, обнимающиеся перед отъездом, и семьи, стоящие у окон, которые ждали своих родственников. Множество различных звуков — гудок поезда, шорох бумажек, голоса людей, — создавали общую атмосферу, наполненную энергией и движением.