— Доброго пути Наставнице! — склонился Ван Чжэмин, а затем ушёл.

По дороге он размышлял, как быстро всё меняется. Совсем недавно он эгоистично раздумывал, как бы выдать Наставницу замуж вместо себя. Но после того, как он услышал об отъезде молодой госпожи Шао, в нём вспыхнула гордость за свой орден. Как эти северяне могут им так не доверять? Желание отдать Бай Сюинь этому надменному Шао Цинлуну сразу испарилось. А следом проснулась смутная тревога. Ван Чжэмин знал, как его Наставница относится к сплетням, поэтому не стал ей рассказывать, что по ордену гуляет один слух. Что от главы Шао уже давно нет никаких вестей, а все решения принимаются советом старейшин ордена. Возможно, тот просто ушёл в уединённую медитацию, как это часто делали совершенствующиеся, но зачем так поступать накануне свадьбы своей единственной дочери? Ван Чжэмин знал, как этот брак важен для обоих орденов, поэтому не понимал, почему Шао Цинлун внезапно вмешался и приказал сестре вернуться в такой спешке. Даже если брачный договор ещё не подписан, это лишь вопрос времени. Она могла бы спокойно жить на их горе до самой свадьбы. Внутреннее чутьё ему подсказывало, что здесь что-то не так, но намеренья Шао Цинлуна пока были неясны. Оставалось лишь надеяться, что путь старейшины Бай и молодой госпожи Шао пройдёт гладко. В конце концов, если свадьба сорвётся, сам он не будет сильно опечален. Ведь усилить связь между орденами можно не только политическим браком. Успокоив себя таким образом, Ван Чжэмин пошёл искать Су Шуфаня, чтобы тот замолвил за них всех словечко перед своим отцом.

* * *

Старейшина Бай зашла в дом и взяла сумку с вещами. Хоть она и не знала, сколько продлится путешествие, но решила ехать налегке, взяв лишь несколько комплектов сменной одежды. Прикрепив к поясу лук и меч, Бай Сюинь проверила наличие необходимых эликсиров и пилюль в пространственном мешочке, который носила в рукаве, а затем покинула гору.

Спустившись по лестнице к подножью, она увидела закрытую повозку, запряжённую четвёркой лошадей. Эти животные были довольно крупные — высокие в холке и с мощными ногами. Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, насколько они выносливы. Видимо, какая-то новая порода, выведенная орденом для долгих путешествий. Лошади нервно перебирали ногами и вращали глазами, словно чуяли рядом опасность, но при этом вели себя тихо. Опасность стояла неподалёку — скрестив руки на груди и задумчиво глядя на гору. На плече Да Шаня маленькая серая птица чистила перья. Бай Сюинь ещё раз посмотрела на лошадей, но так и не поняла, что они нашли страшного в этом парне. Может быть, дело в том, что он был выше многих людей. А может, животным не нравился его запах. Что-то терпкое, с едва заметной горчинкой, похожее на хвою. Или костёр. Сложно было сказать, но Бай Сюинь он нравился. Внезапно она осознала, что какое-то время просто стоит и пялится на Да Шаня, который пялится на гору. Бай Сюинь пожалела, что не может отхлестать себя по щекам, чтобы привести в чувство, но подобный поступок объяснить было бы трудно.

Заметив движение в окне повозки, Бай Сюинь успела отвести взгляд, делая вид, что рассматривает лошадей. Отодвинув полог, закрывающий окно, из повозки выглянула Шао Цинмэй и тут же исчезла, а через мгновение выпорхнула на улицу.

— А-Шань, скорее возьми у старейшины Бай сумку, она наверняка очень тяжёлая! — тут же засуетилась Шао Цинмэй. — Ох, старейшина Бай, это моя вина, надо было отправить А-Шаня к вашему павильону забрать вещи, тогда вам бы не пришлось нести их самой.

— Пустяки, — бросила Бай Сюинь, стараясь не обращать внимания на то, что молодая госпожа Шао обращается с Да Шанем, как со слугой.

Да Шань сделал пару шагов навстречу и забрал сумку из рук Бай Сюинь, едва заметно коснувшись пальцами её руки и заставив её сердце ускориться. Она внезапно осознала, что если будет так реагировать на каждый незначительный жест, то до конца поездки не доживёт. С этим определённо надо было что-то делать.

— Эти лошади особой породы, — неверно истолковала её молчание Шао Цинмэй. — Мне сказали, что они очень сильные и могут долго скакать без усталости, поэтому нам не придётся часто останавливаться. К тому же по хорошей дороге они могут идти сами, а значит, А-Шаню не придётся всё время сидеть снаружи. Если, конечно, старейшина Бай не возражает, что он будет иногда отдыхать с нами в повозке, — поспешно добавила она.

— Не возражает, — мотнула головой Бай Сюинь. — Сидеть весь день на солнце, должно быть, утомительно.

— Как я рада, что вы понимаете, — хлопнула в ладоши Шао Цинмэй со счастливой улыбкой. — Как только А-Шань сходит и принесёт остальные ваши вещи, мы отправимся в путь.

— У меня больше нет никаких вещей, — отрезала Бай Сюинь и увидела, как изменилось выражение лица Шао Цинмэй.

— Но ведь, — тихо пробормотала она, отчего-то смутившись, — как же это…

— Если больше нас ничего не задерживает, то лучше отправляться сейчас, — прервала её Бай Сюинь.

Она пошла к повозке и открыла резную дверь. Теперь стало ясно, отчего так смутилась молодая госпожа Шао. Внутри повозка была довольно просторной, с широкими скамьями у стен, покрытыми расшитыми подушечками. Но одна из скамей, как и треть пространства, были заставлены сундуками с эмблемой ордена Ледяной Звезды. Бай Сюинь покосилась на Шао Цинмэй, но деликатно промолчала. У неё самой хватало разной одежды и вещей, просто ей и в голову не приходило таскать с собой половину своего дома. Впрочем, Шао Цинмэй была дочерью главы ордена и ездила на смотрины к будущему жениху. Бай Сюинь забралась в повозку и устроилась на одной из скамеек. Путь им предстоял долгий, поэтому церемониться она не стала и сразу собрала все подушки со скамьи, обложив себя со всех сторон. Переведя взгляд на окно, прикрытое полупрозрачной тканью, она увидела, как снаружи Шао Цинмэй отдаёт последние поручения Да Шаню.

Отправив его вперёд, Шао Цинмэй забралась в повозку и, подойдя к тканевому пологу, что отделял пассажиров от возницы, откинула его, закрепив у стены. Теперь они могли видеть и широкую спину Да Шаня и дорогу впереди. После этого молодая госпожа Шао устроилась на боковой скамье и расправила складки одежды. Да Шань примостился спереди повозки и взял в руки вожжи. Лошади занервничали ещё сильнее, но послушно тронулись с места. Мягко покачиваясь, повозка поехала по широкой дороге на север.

Шао Цинмэй несколько раз попыталась завязать непринуждённый разговор, но старейшина Бай отвечала неохотно, и девушка, побоявшись быть навязчивой, замолчала. Какое-то время они ехали в полной тишине. Солнце, рассеянное закрывающей окно полупрозрачной тканью, мягко освещало внутреннее убранство. Старейшина Бай лениво рассматривала резные панели на стенах, но взгляд то и дело невольно возвращался к широкой спине впереди. На левом плече Да Шаня сидела маленькая серая птица и, кажется, спала. Бай Сюинь перевела взгляд с птицы на длинные чёрные волосы, собранные в расслабленную косу. Ей хотелось их потрогать. Распустить и зарыться в них пальцами. Убедиться, что они и правда настолько мягкие, какими кажутся. Боковым зрением она заметила резкое движение и вернулась в реальность. Задремав, Шао Цинмэй опасно наклонилась вперёд и наверняка упала бы, если бы Бай Сюинь не успела её подхватить. Но даже это не разбудило молодую госпожу Шао.

Бай Сюинь, которая действовала скорее на инстинктах, вскочила, чтобы придержать падающую девушку, и теперь не знала, что с ней делать. Только вблизи она заметила, насколько измученной выглядела Шао Цинмэй. Бледнее обычного и с тёмными кругами, отпечатавшимися полумесяцами под глазами. Та говорила, что получила письмо брата ночью, а, значит, почти не спала. Неудивительно, что он мягкой тряски повозки её сморило глубоким сном. Бай Сюинь так и стояла, согнувшись, не решаясь разбудить девушку, когда плечи Шао Цинмэй внезапно перехватила чья-то широкая ладонь. Старейшина Бай повернулась и упёрлась взглядом в лицо Да Шаня, который вдруг оказался рядом. Так преступно близко, что она растерялась. Аккуратно перехватив молодую госпожу Шао, он избавил Бай Сюинь от этого бремени, поэтому ей ничего не оставалось, как сесть обратно на своё место. Да Шань тем временем аккуратно прижал Шао Цинмэй к себе, а потом приподнял её на руках и уложил на скамью. Убедившись, что она не упадёт, он выпрямился, но вместо того, чтобы вернуться в переднюю часть повозки, пошёл в самый конец и сел на скамью. Прямо рядом с Бай Сюинь, которая замерла, словно испуганный кролик перед огромной змеёй.