Да что там Серафим, и ясновидящие толком не смотрели на момент вселения в новое тело!

Они только отметили, что уже перенеслись и спешно собирали информацию о самом мире.

Надо же, и не параллельный и не альтернативный Земле.

Что-нибудь да по-другому, насколько они поняли.

География похожа, но с искажениями – бумажные карты полушарий заменяли ковры над детскими кроватями. В Российской империи язык, разумеется, русский, но с засильем иностранных слов. Не речь, а сплошные шифровки.

И время соотнести с общеизвестным историческими датами в прошлом совершенно невозможно.

Разбирались, удивляясь долго. Да и как не удивиться?

Храмы православные, но невысокие, и нет гордых колоколен. Императрица Российская на месте и Кремль есть, но официальная столица уже давно перебралась в Тверь, а в Москве берут хорошую денежку за показ царских палат в прежние времена.

«Нате на лопате…» – донеслось недоуменно от старшей ясновидящей.

Зато везде чисто на удивление!

Дорог, конечно, мало, тут никуда не деться, «национальные особенности в действии» – хихикали обе взрослые.

А транспорта какого только нет – велосипеды и конные упряжки, кареты и маленькие автомобили. Вот поезда похожи, хотя работают на магический тяге, как и корабли всякие.

Потому что главный здесь двигатель прогресса – магия, ее полно.

К сожалению, самих магов всегда недостаточно.

Но мир негласно для живущих входит в Содружество.

Руны сразу реагирует на беду, а если уж есть подходящий юный маг близкого дарования на пересылке, то выдернут мальчишку или девчушку, а уж потом на очередном дежурстве магистры сами увидят, куда занесло их воспитанников.

Правительства всех стран, в свою очередь, старательно отслеживало судьбы несовершеннолетних магов.

Пережил ребенок роды – отлично, в шесть лет проверят на магический дар, в двенадцать отправят в школу магии. До четырнадцати лет тщательно присматривают и обучают азам, а там, если захочешь, и Род какой-нибудь подсуетится, приберет к рукам. Потом уж сам, братец, думай. Или сестрица. Хочешь – работай, маги везде нужны, можешь – учись дальше, Академий разного уровня вполне достаточно.

***

Меня вывернуло наизнанку внезапно, даже «ой» не успела сказать, и очнулась уже на копне грязного сена.

В темной вонючей конюшне.

Спасибо, смогла отдышаться и вытереть сопли, а потом дюжий мужик, ворча, утащил в дом и скинул на деревянную кровать, отбив мне копчик.

Напротив, на такой же скромной до слез кровати лежала еще одна девочка и даже не обратила внимания, что меня занесли на руках. Ее гораздо больше волновали следы от башмаков, оставленные мужиком на полосатой самодельной дорожке. Вообще-то, правильно волновали, дорожку стоит отнести побыстрее и подальше.

Кряхтя, я сползла с постели. Что-что, а к чистоте меня еще в интернате приучили. Свернула дорожку вместе с отчетливыми следами и вынесла подальше в коридор.

Ну, здравствуй, новый долгожданный мир…

Рада, счастлива.

Знакомство не забуду.

Глава 4

Как ни странно, внедрение, переналадка, адаптация и что там еще… а, социализация – прошли для домашних совершенно незаметно.

Лекса еще в шесть лет, после проявления магии, резко изменилась.

Куда-то пропал доверчивый, веселый и добрый ребенок. Нет, она не стала злобной букой, но некие отстранённость и задумчивость, переходящие в печальное смирение, проявились довольно отчетливо.

Может, ребенок предчувствовал свою личную судьбу. А может, одаренность давала какие-то особые знания.

По крайней мере – родители не знали. К тому же слабенькая магия дочери находилась в совсем зачаточном состоянии, нисколько не мешая добросовестно заниматься домашними делами.

***

Меня все устраивало в новой точке переноса, кроме одного – никаких вышивок и вязаний. Ненавижу нанизывать и вдевать! Как только увидела груды лент, тесемок и ниток, так сразу поняла – ни-за-что. Тут помогли мои наставницы, особенно Аиша, рассказав о возможностях банков в наше время. Кажется, стоит поговорить с родителями о присланной императорской стипендии, вдруг и тут банки имеют свои возможности.

Поговорили, подумали и на семейной совете подытожили: дочь права – до весны денег, выделенных на мне одежду, не трогать.

Я же расту!

А можно в банке так и держать стипендию, чтобы с тех денег немного накапало? Папа воодушевился и подтвердил – еще как можно. Правда, получалось немного, всего восемь рублей к лету, но и то очень неплохо.

– Немножко добавим и наскребем Казимире на приличное пальто, ботиночки и туфельки. Стипендию необходимо потратить именно на мага, отчет уходит в канцелярию Ее Величества. А мы сам капитал не тронем, отчитаемся полностью и правильно, как полагается, – успокаивал жену глава семьи.

К лету я прочла все, до чего могла дотянуться, даже наизусть выучила, не прилагая особых усилий. То ли руны помогали, то ли моя голова все еще чересчур свободна, то ли все вместе. Наставницы, особенно госпожа Оплеткина, на что-то такое подозрительно намекала.

В поиске нужной литературы здорово помогал {папа}, приносил книжки из библиотеки училища и городской общедоступной читальни. Для него доступной. Для меня, несовершеннолетней – нет. Даже предстоящие экзамены не помогали, вдруг да вычитаю что-нибудь особо магическое и подорву город Савелино.

Читала я запойно, с утра до вечера. Отвлекалась только на физические упражнения два раза в день.

Утром убегала к реке на общую разминку и, после обеда и дневного часового сна, еще носилась по двору, крутилась на самодельном турнике, подпрыгивала и метала в цель ножи. Жаль, ружье не прикупить, не на что.

Братиков, ленивых до одури по сравнению с сестрой, она-то шила не разгибаясь – ни разу не могла добудиться на утреннею разминку. Днем им невместно заниматься, вдруг увидят посторонние, а вечером уже мне некогда.

Усваивалось все быстрее почему-то ближе к ночи, поэтому читала и проговаривала вслух и про себя тексты учебников и книг, рассматривала всевозможные атласы, копии картин, сочиняя по необходимости длинные-длинные цепочки рун, сворачивая их как заготовки. За один год я должна догнать любого подростка, проживающего в этом мире с младенчества.

Вступительный экзамен скоро, меня и так особо не дергали.

Нет, бояться не стоило, принимали учиться всех, у кого определяли магию даже намеком. Комиссии выезжали в ближайший город, куда собирали юных магов, мне и ехать далеко не придется.

Но тут, как считала мама, важно, в школу какого уровня попадешь.

Школ первого разряда две: Царскосельский лицей и Кремлевская особая школа магии. В лицее учились отпрыски самых знатных и обеспеченных «придворных» родов, в школе – императорские дети-внуки-племянники и прочие троюродные и так далее родственники.

Второго разряда три: лицеи Святой Ольги, Святого Дмитрия и Тверская школа магии. Тоже для родовитых и богатых деток.

Третьего разряда – пять, они не имели своего имени, так и назвались, например – Николаевская школа магии третьего разряда. Поступали туда исключительно дети и внуки магов. Так уж сложилось, и никто не хотел ничего менять.

В школах четвертого разряда, их всего три, учились только детки дворянских родов и священников. Или состоятельных купцов, имеющих личное дворянство за особые заслуги.

А в пятиразрядных учились все остальные: дети совсем обедневших дворян, собственно, к которым мы и относились, небогатых купцов, ну и редкие-редкие простолюдины. Этих школ восемь по стране, если набиралось учеников мало, то временно закрывали то одну, то другую, заодно ремонтируя.

Мои родители нацелились на школу четвертого разряда, ожидая от меня особого прилежания, и сами старались ничего не упустить.