— Мне плевать, сколько ему лет. Я просто хочу знать, где он, черт возьми, — я огрызаюсь.

— Он мертв, — говорит Кристиан.

Его голос ясен, краток и прямо в точку. Я чувствую, как мое сердце останавливается, когда воздух вокруг меня замирает.

— Что? — мой голос звучит хрипло.

— Он умер пару лет назад, Энцо. Сердечный приступ. Извини, ты опоздал.

Я не шевелю мускулами, слушая его слова. Взгляд Кристиана сочувственный, возможно, граничащий с жалостью. Хотя я не могу на этом сосредоточиться. Ярость захлестывает меня, горячая и яростная. Я думал, что знаю гнев. Но это ничто по сравнению с тем, что я чувствую сейчас.

— Он мертв, — повторяю я беззвучно, когда слова наконец доходят до меня.

Я начинаю понимать смысл. Я никогда не отомщу. Я действительно опоздал. Все это время я просто гонялся за призраками.

Я встаю и через мгновение отталкиваю содержимое стола. Все ломается, включая телефон. Моя кожа становится горячей, а сердце бьется слишком быстро. Мне нужно кого-нибудь ударить; мне нужно убить кого-нибудь. Однако я не могу убить Кристиана. Это было бы грязно.

Он совершенно спокоен, воспринимая мою вспышку с пустым выражением лица.

— Ты все еще можешь найти человека, который его нанял, — предлагает он.

— Я точно знаю, кто это, — рычу я. Я собираюсь сказать что-то еще, когда Джейсон врывается в дверь с широко открытыми глазами.

— У нас проблема, — сообщает он мне. — Дениз вернулась.

Чертов ад.

Глава 16

Роза.

— Можем ли мы выпить шоколадное молоко на День Благодарения? — спрашивает Мэтью с заднего сиденья машины.

— Конечно, сладкий. Вы можете иметь столько, сколько захотите. Еды тоже будет много. Моя мама раньше готовила, но, поскольку в этом году мы ожидаем много людей, нам придется готовить еду. Хотя я уверена, что это будет вкусно.

— И будет много других детей, — взволнованно говорит Мария. — Как Кэт. Мне нравится Кэт.

Кэт — дочь Даниэллы и Кристиана. Ее полное имя Кэтрин, и она очаровательная маленькая девочка, очень похожая на свою мать.

— Я уверена, что ты ей тоже нравишься. Да, детей будет много. Рождество, вероятно, будет таким же. Не могу дождаться, — говорю я с усмешкой.

— Ты тоже хочешь увидеть Санту? — спрашивает Мария, широко раскрыв глаза.

— Конечно, я хочу увидеть Санту. Но Рождество — это больше, чем просто подарки от Санты, мои дорогие. Вы сможете провести время с семьей, здесь много еды и снега! — счастливо вздыхаю я. — Когда я была маленькой, я любила играть в снегу со своим братом. Это был единственный раз, когда мы были по-настоящему близки. Мы слепили снеговиков и снежных ангелов.

— Нам нравятся снежные ангелы, — хором близнецы.

— Да, — говорю я, испытывая ностальгию. — В этом году ты сможешь сделать столько снежных ангелов, сколько захочешь. Я не могу дождаться Рождества.

Возможно, мне не удастся сыграть свадьбу своей мечты, но я также не позволю сварливой заднице Энцо помешать мне насладиться днем, который я искренне люблю. Тем более, что он не скажет мне, почему.

— Ты сказала, что подарки не имеют значения, тетя Роза, — осторожно говорит Мэтью. — Но мы все еще получаем подарки, верно?

Я смеюсь.

— Ты получишь столько подарков, сколько пожелаешь, — обещаю я. — А после Рождества у нас будет моя свадьба. Следующие пару недель нас ждет много волнений.

Близнецы замолкают, когда мы подъезжаем к дому. Как только мы проходим через двери, они бегут в свою спальню. Я иду в гостиную, снимаю куртку и собираюсь устроиться и, возможно, посмотреть телевизор. Мне ненадолго интересно, что такого важного Энцо должен был обсудить с Кристианом. Этот человек и его секреты.

Я едва пролежала на диване больше минуты, как что-то пошло не так.

— Мари! — слышу я крик Мэтью.

Я выбегаю из гостиной и нахожу их в коридоре. Мария рухнула на стену, карие глаза широко раскрыты, она хватается за горло. Мэтью плачет перед ней, пытаясь уговорить сестру вернуться.

— О Боже! — задыхаюсь я, подбегаю и приседаю перед ней. — Мария! Что случилось, детка? Поговори со мной.

Она продолжает делать короткие, прерывистые вдохи. Ее горло начинает опухать, а лицо краснеть. Что-то щелкает в моей голове.

— Аллергия, — выдыхаю я. У нее аллергия на арахис. Я обыскиваю ее карманы. — Мэтью, ты что-нибудь ел в церкви?

Он кивает, когда моя рука сжимает обертку в ее карманах.

— Мы только что съели конфету, которую дал нам Дэниел. Мария просила меня не говорить тебе. У нее был только один укус. Дэниел сказал, что его мама купила это для него. Я-я не знал.

Он снова начинает плакать.

— Изабелла! — кричу я.

Она прибегает через несколько секунд, широко раскрыв глаза.

— У неё приступ, — говорю я, мое сердце колотится в груди.

Изабелла, не теряя ни секунды, направляется в спальню близнецов. Она быстро появляется снова, держа в руках небольшую металлическую коробку. Я отклоняюсь, когда она достает его. Ее шаги отточены и точны. Она делала это раньше.

Изабелла осторожно становится на колени перед маленькой девочкой. Она поднимает шприц в воздух и быстро вводит ее в бедро Марии.

Ждем минуту-другую, пока Марии удастся сделать полный вдох. Когда она это делает, я падаю на задницу и делаю резкий, прерывистый вдох.

— О Боже. Спасибо, спасибо, — плачу я.

— Нам нужно позвонить в 911, — бормочет Иса.

Я баюкаю Марию на руках, а Иса встает, чтобы взять телефон.

— С тобой все в порядке, дорогая. Все в порядке, — тихо говорю я, целуя ее в лоб.

Все это, вероятно, произошло менее чем за пять минут, но такое ощущение, будто прошла вечность. Я все еще провожу рукой по ее темным волосам, когда слышу звук заряжаемого пистолета. Я оборачиваюсь, и мои глаза расширяются, когда я вижу стоящую там Дениз.

На меня устремлены темно-карие глаза, полные страха и ненависти.

— Отойди от моей дочери, — приказывает она, направляя на меня пистолет.

Паника застревает у меня в горле.

— Нет, Дениз. Она в порядке. Она съела немного арахиса, и у нее возникла аллергическая реакция. Но Изи уже использовала ЭпиПен. С ней все будет в порядке, — быстро уверяю я женщину.

Взгляд ее глаз не отпускает. Это почти ненормально.

— Я сказал, вставай! — кричит она.

— Мама, — кричит Мэтью, подходя к ней. Но сейчас я не доверяю взгляду Дениз.

Очень осторожно я поднимаюсь на ноги.

— Оставайся позади меня, Мэтт. Оставайся со своей сестрой.

Я слышу шаги Изабеллы, когда она снова появляется. Она молча рассматривает сцену, прежде чем заговорить.

— Дениз, — тянет она. — Ты вернулась, — ее голос размеренный, контролируемый.

— Она пыталась навредить Мари, — обвиняет Дэниз.

— С Марией произошел несчастный случай, Дениз. Убери пистолет. Ты пугаешь детей, — заявляет Изабелла.

Вместо того, чтобы отпустить, руки Дениз сжимают рукоятку огнестрельного оружия.

— Я говорила тебе, Иса. Я говорила тебе, что он нас погубит. Он привел эту сучку в нашу семью, и теперь она пытается убить мою дочь.

Я стараюсь не делать резких движений.

— Я бы никогда не причинила вреда Марии, Дениз. Я клянусь.

— Мама, — Мэтью пытается снова, низким и полным страха голосом. — Тетя Роза ничего не сделала.

— Молчи, Мэтти, — говорит его мать, не глядя на него. Ее глаза не отрываются от моего лица, продолжая целиться мне в грудь.

Я тихо сглатываю.

— Нам нужно отвезти Марию в больницу, — говорю я, надеясь, что она проявит благоразумие. Мы говорим о ее дочери.

Изабелла пытается ее отговорить, когда приходит Энцо. Выражение его лица еще более разъяренное, чем когда-либо, когда он идет к нам. Его глаза встречаются с моими, и я вижу, как много эмоций пробегает по его лицу. Гнев — самый заметный из них, но я также вижу страх. Страх за меня.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — спрашивает он.

Джейсон стоит у него за спиной, стиснув челюсти и все воспринимая.

Дениз разворачивается, меняя направление прицеливания. Впервые я вижу, как мерцает выражение ее лица. Нервы, страх. По крайней мере, это означает, что она не совсем потеряла его.