Я пытаюсь ободряюще улыбнуться ей.
— Это был настоящий сюрприз.
Она поднимает фонарь, чтобы посмотреть на меня, и я вздрагиваю от света.
— Я тебе не верю.
— Я счастлива, — говорю, опуская ее руку обратно. — На самом деле счастлива. Просто нужно многое осознать.
— Вы все еще собираетесь пожениться?
Я колеблюсь, пытаясь придумать, что сказать.
— Не знаю. Честно говоря, я даже не знаю, что чувствую по этому поводу. Последние четыре года я лишь хотела, чтобы он вернулся, и теперь, когда он здесь…
— Он уже не тот, — говорит она.
Я приподнимаю бровь, задаваясь вопросом, что она знает.
— Можно и так сказать.
— Люди меняются, — беззаботно говорит она. — Ты тоже стала другой, я уверена.
В этом она права.
— Я не та Мэри, которая жила в Провиденсе. Иногда люди меняются по-разному, — продолжает она. — Это случается. Ничто не стоит на месте. Мы всегда меняемся.
— Где ты это слышала? — спрашиваю я.
— Ну, не от тебя, — шутит она. — Я-то думала, ты будешь делиться со мной всеми своими школьными занятиями, а кроме «привет» ничего не говорила.
Я поджимаю губы, меня мучает чувство вины.
— Послушай, Мэри, я знаю…
Она резко прижимается своим плечом к моему.
— Да шучу я, Кэт. Знаю, что у тебя нет времени, и… знаю, что у тебя нет выбора.
— Выбора?
Понимающая улыбка скользит по ее губам.
— Я знаю, для чего ты ходишь в школу.
О нет.
— Знаешь? — с тревогой спрашиваю я.
— Может, я и новенькая в Сонной Лощине, но я не тупица. Это необычный город, а люди здесь еще более странные. Я поняла, что ты ведьма, в тот момент, когда впервые увидела тебя.
Я останавливаюсь как вкопанная.
— О чем ты говоришь?
Она поворачивается ко мне лицом и начинает пятиться назад.
— Ты не видела, но в первый день встречи, ты сидела на корточках у грядки душистого горошка на обочине дороги. Мы тогда только переехали, и я осматривала окрестности. Услышала твой голос. Ты с кем-то разговаривала. Я посмотрела на тебя и увидела, как ты присела на корточки и командовала лягушкой. Говорила ей, что делать. Она перепрыгнула с земли на твой палец и потом на плечо. И с того момента я была в восторге от тебя.
Я этого не помню. С другой стороны, я часто играла с животными, разговаривала с ними. Понятия не имела, что Мэри видела это.
— Это не значит, что я ведьма, — говорю я.
— Ладно, — говорит она, фонарь освещает ее широкую улыбку. — Тогда кто ты? Обычный среднестатистический человек?
Я могла бы солгать. Могла бы сказать ей, что да, я нормальный и среднестатистический человек, и вести себя так, будто ей показалось. Но я так чертовски устала от лжи.
— Я ведьма, — признаюсь ей.
Она хлопает в ладоши.
— Я так и знала. Еще Матиас рассказал, как выглядела школа и как он был напуган, и я сложила все воедино.
Я смотрю на нее, пока она шагает рядом со мной.
— И ты все равно хочешь пойти со мной на «ночь у костра»?
— Конечно, — говорит она. — Ты стала интереснее, чем раньше.
С ухмылкой она берет меня под руку, и так мы проходим остаток пути.
Прошло много времени с тех пор, как я была в центре Сонной Лощины, и сейчас чувствую себя совсем по-другому. Не знаю, потому ли, что я давно не была в такой нормальной обстановке, или из-за большого количества людей. Не помогает и то, что горожане пялятся на меня, пока мы идем по главной улице. По крайней мере, так кажется.
— Почему все смотрят на нас? — шепчу я Мэри, когда мы идем по городской площади, где в центре разожжен гигантский костер, языки пламени вздымаются высоко в небо, а вокруг собрались горожане, торговцы и жулики, продающие свои товары. Вдоль дорожки вокруг костра расставлены резные тыквы, освещенные свечами, их кривые улыбки создают праздничное настроение.
— Потому что это маленький городок, а ты — диковинка, Кэт, — говорит Мэри. Эта фраза напоминает мне комплименты Крейна во время секса. С ним я чувствую себя уверенной. Но сейчас ощущаю только осуждение. По другую сторону костра несколько мужчин смотрят на меня с вожделением, в их глазах что-то коварное. Не помню, чтобы в прошлом году на меня так смотрели. А может, я теперь просто как настоящий параноик, повсюду вижу опасность и жуть?
— Кроме того, все на взводе из-за убийства, — добавляет Мэри.
Мое сердце замирает. Джошуа Микс. Я и забыла. Учась в школе и учитывая то, что происходит с Бромом, легко забыть, насколько реальна проблема. Но человек, с которым я была близка в прошлом году, погиб, причем ужасным образом. Теперь мне стыдно, что я об этом забыла. До сих пор не знаю, какую роль играет Бром во всем этом, если вообще играет, но не могу избавиться от чувства, что я навлекла смерть на Джошуа.
— Разве вы с ним не дружили? — мягко спрашивает Мэри.
— Дружили, — говорю я, — когда он только приехал в город.
— Он не был похож на парня, у которого много врагов.
— Нет. Он был не из таких, — он был добрым и нежным и не заслуживал такого.
Мне интересно, знал ли кто-нибудь из горожан обо мне и Джошуа. В конце концов, моя мама как-то узнала. И если знают, жалеют ли или думают, что я имею к этому какое-то отношение?
Я стараюсь не обращать внимания на всех, пока мы ходим вокруг, покупая засахаренные яблоки для себя и угощения для Матиаса. Несмотря на странную атмосферу, приятно снова почувствовать себя частью города, воздух наполнен ароматами яблочного сидра, жареных каштанов и дыма гикори. Мы с Мэри находим охапку сена, на которую садимся, чтобы наблюдать за костром и за детьми, бегающими вокруг него. Несмотря на скованность в позах каждого, дети, по крайней мере, хорошо проводят время.
Мои мысли возвращаются к Брому и к тому, как мы играли в детстве. Я помню, как мы с родителями сидели здесь у костра. Папа дал нам лишних денег на угощения, и мы оба объелись сахара и бегали вокруг, как звери. Какими невинными мы были тогда… Понятия не имели, что нас ждет впереди. И как быстро все изменится.
— Добрый вечер, дамы, — говорит мужчина, пьяно ковыляя к нам. Он моего возраста, может быть, чуть старше, на щеках у него щетина, а глаза блестят от выпитого.
— Добрый вечер, — натянуто произносит Мэри, поворачиваясь ко мне всем телом и оценивающе глядя на него.
— Что милые леди делают здесь в полном одиночестве? — он невнятно бормочет, плюхаясь на тюк сена рядом со мной и чуть не падая при этом. От него пахнет виски и лошадиным навозом.
— Мы как раз собирались уходить, — говорю я ему, подбирая юбку и поднимаясь на ноги. Когда я это делаю, мужчина протягивает руку и хватает меня за локоть.
— Ты боишься меня или что? — спрашивает он, удерживая меня на месте. — Я пришел отпугивать злого волка. Разве ты не знаешь, что на свободе разгуливает убийца? Отрубающий людям головы топором.
— Я думаю, это была коса, — предполагает Мэри. — Он был батраком4, и его убили своим собственным инструментом. Прояви немного уважения.
Парень рычит на Мэри и притягивает меня ближе к себе. Я пытаюсь отдернуть руку, но он не отпускает ее до тех пор, пока Мэри не тянется вперед и не упирается ладонями ему в грудь.
— Проваливай! — кричит она на него, и этого достаточно, чтобы он отпустил меня. Несколько голов поворачиваются к нам, что-то бормоча, и парень начинает пятиться, подняв руки вверх.
Мы наблюдаем, как он исчезает в толпе куда-нибудь, где сможет отоспаться.
И в этот момент мелькает знакомое лицо среди всех остальных.
Темные волосы, глубокие черные глаза, борода на красивом лице.
Я вижу, что Бром пристально смотрит на меня.
Но когда моргаю, он исчезает, замененный другим темноволосым мужчиной, который обнимает за плечи темноволосую девушку.
— Не волнуйся, — говорит Мэри, кладя руку мне на плечо. — Не думаю, что он вернется.
А я лишь хочу сказать, что беспокоюсь не о нем.
