— Вы меня ещё больше запутали, — признался я, понимая, что половину слов я мог упустить. — Почему нельзя сделать технологии для простых людей, не магов?

— А как они ими будут пользоваться? — задал мне встречный вопрос Владимир Юрьевич. — Им просто нечем взаимодействовать с той же техникой. Представь, что ты слеп, а тебе дарят проектор, который может показывать цветные фильмы. Зачем?

— Возможно, тогда есть смысл в технологиях независящих от магии? — спросил я и увидел, что Воронцов глубоко задумался.

Возможно, я сказал что-то созвучное его глубинным мыслям. А, может быть, он уже отвечал себе на подобные вопросы.

— Видишь ли, — сказал он медленно, стараясь, чтобы на этот раз я понял каждое его слово. — Если допустить, что наше общество развивалось изначально без магии, тогда такие технологии постепенно и развивались бы. Люди сначала изобретали бы орудия труда, затем всякие вспомогательные вещи вроде колеса, а уже потом орудия производства и так далее. В таком предполагаемом мире подобное было бы возможно. Хотя я не могу представить себе мир, лишённый магии, только если тот не проклят богами.

— А если просто все люди в таком мире лишены вместилища магии? — уточнил я. — Такое же может быть?

— Вот, или так, — согласился со мной Воронцов. — Но вернёмся к нашему миру, а не к воображаемому. Так вот, сейчас технологии без магии попросту невозможны, а путь к ним займёт тысячи лет. Единственный возможный способ — уничтожить всех до единого магов, отбросить цивилизацию в доисторическую эпоху и кропотливо начать всё с самого начала. С изобретения каменного топора.

— Или сделать всех магами, — сказал я.

— Или так, — согласился со мной Владимир Юрьевич. — Но и в этом случае современный баланс, выстроенный на текущем положении дел будет нарушен. А куда нас это выкинет, я не знаю.

Пришёл Пирогов, и мой собеседник предпочёл замолчать. Он выглядел бледным и очень уставшим.

— Хватит разговоров, — сказал на это Алексей Сергеевич. — Совсем вы себя не бережёте, Владимир Юрьевич.

Тот махнул мне рукой и тихо проговорил:

— Приезжайте завтра или послезавтра, обсудим с вами аппарат, который вы хотели бы, — и с этими словами он откинулся на подушки.

— Пойдёмте, посмотрите, как устроилась сестра, — сказал мне Пирогов, кивая и призывая следовать за собой. — Они будут в соседних палатах, так что не потеряетесь.

У сестры я посидел совсем немного. Удостоверился, что у неё всё хорошо, и вышел в коридор. Алексей Сергеевич как раз выходил из палаты Воронцова.

— Нам бы как-нибудь сделать так, чтобы не повторилось пожара, — сказал я ему полушёпотом, чтобы это осталось между нами. — Есть какие-нибудь соображения?

Мой собеседник тяжело вздохнул, сегодняшний день ему дался очень непросто.

— Не переживайте, — сказал он, доверительно положив мне руку на плечо. — Нам уже привезли самый мощный защитный артефакт. Тут не то что муха, пылинка лишняя не пролетит. Я за это ручаюсь.

— Хорошо, потому что мне нужно отъехать, но завтра я обязательно буду здесь. Возможно, во второй половине дня, — я прикинул, сколько мне всего надо успеть, и решил, что это нормальное время. — И мы с вами обсудим, что делать дальше.

— Опухоль, — едва слышно произнёс Пирогов, пригнувшись к самому моему уху. — Искусственная. Очень сильная магия с защитой. Но, благодаря Воронцову, думаю, победим. Так что себя тоже берегите.

— Спасибо вам огромное, — я действительно был очень благодарен этому пожилому целителю, который помогал, хоть и имея собственный интерес, но от всей души, и не оглядываясь на риски. Хотя, может быть, знай он наперёд, чем всё это чревато, не стал бы связываться. — Очень надеюсь, что вы сможете обезопасить себя и близких.

— Это я вам должен говорить спасибо, — улыбнулся тот и протянул мне руку для пожатия. — Вы столько людей спасли сегодня. Кстати, вам же надо в город доехать, я сейчас пришлю к подъезду машину за вами.

Кивнув, я пошёл к выходу. Мне пришла мысль, что можно пройти и через Лимб, но я всё же немного устал, и мне многое нужно было обдумать. И не только разговор с Воронцовым, но и информацию от Пирогова. Мою сестру хотели убить. И уже, как минимум, дважды.

А меня убили.

Не меня, конечно, а того, кто был в этом теле до меня. Я вспомнил закрашенное стекло на шлеме, который я поменял на другой ещё в усадьбе Могучих. И свой диагноз тоже. Аневризма головного мозга. И опухоль сестры. Тоже в мозге. Но почему-то не аневризма. Два подряд было бы подозрительно?

Наша мать исчезла, но по заверению сестры была жива. Как такое возможно? Её тоже пытались убить? И тогда она что? Моя сестра скрылась в Лимбе от опасности, так, может быть, и мать тоже? Можно ли там выжить? Я не знал, и с каждым новым витком моих мыслей появлялось только больше вопросов.

— Куда едем, ваше благородие? — поинтересовался вышколенный водитель, открывший мне дверь.

Я чуть было не сказал: «Домой». Но, кроме шуток, мне нужно было забрать свой мотоцикл. Я посмотрел на хронометр. Начало пятого вечера. Все злоключения в больнице уложились в несколько часов. Успею ли я до конца рабочего дня?

— Скажите, сколько по времени ехать до центра? — поинтересовался я, поглядывая в окно на раскидистые ели и зеркало озера.

— Минут сорок, — ответил тот, выговаривая каждое слово. — Если пробок не будет. А так — около часа.

— Тогда отвези меня к зданию дорожной полиции.

— Слушаюсь, ваше благородие, — ответил тот, и мы тронулись в путь.

«Вот же, — думал я, — человек без магических способностей управляет транспортным средством, работающим на магии. Почему нельзя сделать это доступным для всех?» Я вспомнил, что подчинённые Голицына стреляли, в основном, из оружия, заряженного его ледяной магией. Тогда понятно, нужны будут маги для зарядки всего этого добра. А они этого делать для обычных людей не станут. Или станут?

От подобных мыслей у меня раскалывалась голова, но постепенно информация в ней укладывалась, только разжигая мой интерес.

Люди в дорожной полиции работали не отзывчивые и очень грубые. Узнав, по какому именно вопросу я пришёл, они стали угрожать тюрьмой и прочими прелестями, поэтому пришлось даже легонько сжать кулаки, чтобы они поняли.

— Ваше благородие, — сразу изменился в лице инспектор, к которому меня отвели. — А что же вы сразу не сказали? Обычно на таких транспортных средствах всякие отчаянные катаются, вот я и думал, что вы из этих…

— Я не из этих, — мрачность тона даже не приходилось поддерживать после всего сегодняшнего. — Меня зовут Руслан Могучий, и это мой мотоцикл.

— К сожалению, нам пришлось его забрать на спецстоянку, потому что вы оставили его на проезжей части… — начал было распинаться полицейский, но мне не хотелось слушать его блеяние, поэтому я прервал его, показав указательный палец.

— Я спешил на пожар, — ответил я, не заботясь, как будет выглядеть моя фраза. — Вернёте мотоцикл по этому адресу, — я нацарапал на листке бумаги адрес. — Если не можете отдать сейчас.

Полицейский что-то хотел мне возразить, но тут в кабинет влетел работник, встретивший меня на входе. Без лишних слов он включил экран, висевший в углу. А я снова обратил внимание на цилиндрик с вихрящейся внутри магией.

— … Одним словом, мы можем подвести итоги сегодняшнего происшествия, — репортаж явно шёл к завершению. — Назван безусловный герой, который, рискуя своей жизнью, вытащил из горящего здания владельца клиники графа Алексея Сергеевича Пирогова, двух его сыновей, а также миллионщика и одного из самых известных людей современности — Владимира Воронцова! Это малоизвестный до сегодняшнего дня дворянин Руслан Могучий.

И вслед за этим показали мой профиль в тот момент, когда я делал Воронцову непрямой массаж сердца.

— П-простите, — полицейский привстал передо мной и отдал честь. — Это недоразумение тотчас будет исправлено! Вы тут подождёте или…