Лео поехал к их брату, Неро, и Элль, желая провести время с ним и дать ей передышку, что она оценила.

Покупки не решили ее проблем, но они определенно отключили их на несколько часов. К тому же, это был совершенно новый опыт - впервые ходить по магазинам в одиночку.

Молчаливым был не только подъем на лифте, но и прогулка до ее пентхауса. Это качество брата Лучано нравилось ей больше всего: Ангел говорил только то, что требовалось сказать.

Открыв дверь с помощью телефона, Мария и Ангел вошли в квартиру. Она поставила свои сумки у подножия лестницы, не желая больше причинять ему неудобства.

— Ты можешь поставить их здесь, а я подниму их позже.

Ангел кивнул, поставив их рядом с сумками, которые она несла наверх.

— Спасибо, — снова сказала она ему.

— Не за что.

Наблюдая за тем, как он поворачивается, чтобы уйти, она смотрела ему в спину, размышляя, и когда он подошел к двери, голос принял решение за нее.

— Ангел?

— Да? — ответил он, обернувшись.

— Как ты думаешь, мы могли бы поговорить несколько минут...? — Мария впервые покрутила пальцами. Судя по выражению лица Ангела, он заметил ее странное движение. — Это касается Доминика.

Он на мгновение замешкался, затем вернулся к ней.

— Хорошо.

Честно говоря, Мария не знала, с чего начать и о чем вообще спрашивать.

— Я не уверена, что ты знаешь что-нибудь обо мне и...

— Я в курсе, — сказал ей Ангел. — У Кассиуса действительно иногда бывает большой рот.

— Я в курсе, — выдохнула она, но, к счастью, успела перейти к той части, где она не знала, как объяснить свои отношения с Домиником, к еще более неловкой части...

— Что бы ты ни хотела сказать, Мария, говори. Между нами нет секретов.

— Доминик попросил меня выйти за него замуж, — пролепетала она странные слова, которые ей все еще было трудно осознать. — И, хотя я понимаю его чувства ко мне, причина не только в этом. — Мария попыталась вежливо и без лишних слов перейти к теме, ведь она разговаривала с братом Доминика. — Он упомянул о поведении Люцифера по отношению к женщинам, но мне кажется, что он хочет жениться на мне... чтобы спасти мою душу? Он не будет ничего со мной делать, пока мы не...

Ангел сразу же все понял.

— Мой брат рассказывал тебе что-нибудь еще о нашем детстве?

Она попыталась вспомнить, но вспомнила только:

– Только то, что он помогал заботиться о вас всех.

Засунув руки в карманы, Ангел перевел взгляд с нее на пол.

— Люцифер не был добрым человеком. Ни к кому, и особенно к своим детям. Что бы вы ни слышали о Люцифере, он сделал это и даже больше. В то время как у других была лишь одна неудачная встреча с дьяволом, нам приходилось жить с ним каждый день, не имея выхода. Доминик старше меня на пять лет... — Глаза Ангела больше не смотрели в пол. Задержав на ней взгляд своих серых глаз, он показал ей, что все ее воображение недостаточно для того, что они пережили.

Мария ни разу не видела Ангела в гневе, но она видела, как он сдерживает ярость.

— Пять. Лет. — Он произнес эти суровые слова с болью. — Доминику пришлось жить на этой земле с нашим отцом в одиночестве, и я никогда не узнаю, как он это пережил. — Гордость, светившаяся в его глазах, свидетельствовала о том, что он не только любит своего старшего брата, но и уважает его. — Никто из нас не выжил бы без него, но он бы прекрасно прожил без нас... если не лучше.

Она стояла, не шевелясь, и цеплялась за каждое слово брата Лучано, зная, что сейчас произойдет что-то еще более страшное.

— Доминик совсем не похож на нас с Матиасом, когда дело касается женщин. В основном потому, что он уже достаточно взрослый, чтобы видеть и понимать поведение нашего отца по отношению к женщинам в его худшие времена, когда он старался родить как можно больше сыновей.

Благодаря Люциферу мы все считаем себя в чем-то недостойными". Доминик, в частности, долгое время считал, что раз Люцифер ужасно относится к женщинам, то где-то в глубине души так будет и с ним. Он боялся даже прикоснуться к женщине.

— Люцифер делал многое, чтобы удержать власть и контроль над нами любым способом. Он считал, что мы принадлежим ему, что он может делать с нами все, что ему заблагорассудится, если сочтет, что это послужит его цели в овладении разумом, телом... и душой. Один из самых жестоких актов он совершил по отношению к Дому, когда ему было двадцать лет.

Мария вздохнула с содроганием.

Сильный голос Ангела угрюмо упал.

— Некоторые люди не могут выбирать, как и когда им лишиться девственности... и Доминик был одной из этих несчастных душ.

Ей хотелось впиться длинными ногтями в грудь, чтобы вырвать свое мертвое сердце и проделать в нем дыру, которую никогда не заполнить для мужчины, к которому она начала испытывать настоящие чувства, как бы она ни отрицала это.

— Это история Доминика, которую он расскажет, когда будет готов, но если он беспокоится о твоей душе или о чем-либо еще, то это потому, что у него не было выбора, и Доминик никогда бы не позволил себе прикоснуться к женщине, если бы думал, что может причинить ей вред или испортить ее каким-либо образом, — он использовал слово, которое использовал сам Дом, — как это было сделано с ним.

Мария торжественно кивнула, во рту у нее пересохло, чтобы говорить.

— Если ты хочешь быть с Домиником, то это твой выбор, Мария, но ты должна понимать, что он сделает все, чтобы защитить тех, кого он любит, что бы это ни было.

Наконец, Мария нашла слова.

— Спасибо, Ангел.

Кивнув, Ангел направился к двери, но напоследок хотел сказать еще кое-что.

— Дом не просто заботился о нас. Он был братом, отцом, другом и нашим спасителем.

* * *

Постучав в дверь, сонный Матиас через несколько минут наконец-то открыл ее.

— Ты ведь знаешь, как снять трубку и позвонить?

— Но что это будет за развлечение? — Она улыбнулась и вошла прямо мимо него, не дожидаясь его разрешения войти.

Матиас стал быстро раздражаться.

— Тебе не надоело ездить на такси?

— А ты вообще не устал? — ответила она, скрестив руки, прежде чем ответить: — И нет. — Это, конечно, лучше, чем когда кто-то следит за каждым моим шагом.

— Ну, если бы ты позвонила Дому, он бы действительно приехал к тебе, но поскольку ты этого не делаешь... — Матиас окинул ее всезнающим взглядом, читая ее так, как она обидно описала его в прошлый раз. — Я думаю, это потому, что тебе втайне нравится здесь, в Блу Парке. Так от чего именно ты бежишь? Неужели жизнь в замке - это не то, чем она может похвастаться?

Глаза Марии превратились в прорези.

— Так Доминик здесь или нет? — По правде говоря, у нее не нашлось умного комментария, потому что в основном все, что он сказал, было правдой.

Он не мог не улыбнуться, потому что понял ее.

— Нет.

— Хорошо, тогда я подожду. — Она дала понять назойливому близнецу, что никуда не собирается уходить, и улыбка тут же исчезла с его лица. — Где Кассиус?

— Я уверен, что он в комнате Дома. — сказал ей Матиас, направляясь обратно в свою комнату. — Пусть твой парень уже сделает тебе ключ.

Она закатила глаза.

— Он не мой…

— А, Мария, — прервав ее ложь, Матиас бросил на нее злобный взгляд, — научись, блядь, водить машину.

По крайней мере, он не был тупым, потому что, как только она сделала шаг, Матиас быстро закрыл дверь своей спальни, прежде чем она услышала, как щелкнул замок с другой стороны.

Мария хотела обозвать его всеми возможными словами, но не стала этого делать, проходя мимо двери его спальни. Вместо этого она улыбнулась.

Поднимаясь по ступенькам, Мария не могла понять, почему Кассиус оказался в комнате Дома, и еще больше запуталась, когда, открыв дверь спальни, обнаружила, что его там нет. Собираясь выйти обратно, чтобы найти его, она заметила, что окно странной формы было открыто.