Подойдя к нему, она увидела спину младшего, сидящего на небольшой плоской части крыши, которая выходила прямо из-под оконного уплотнителя.

— Кассиус?

Повернувшись, он увидел Марию.

— Что ты делаешь?

— Выхожу, чтобы присоединиться к тебе.

— Будь осторожно, — пожаловался Кассиус, взяв ее за руку, чтобы она не споткнулась. — Ты должна была снять эти вещи, прежде чем прийти сюда.

— В последний раз, когда я это делала, ты подарил собаке игрушку для жевания за тысячу долларов, — напомнила Мария, усаживаясь рядом с ним на крышу.

Кас улыбнулся.

— Ах, да.

Увидев маленькую ямочку на приподнятой щеке, Мария открыла рот.

— У тебя тоже есть ямочки?

— Не напоминай мне об этом, — проворчал он, когда его улыбка быстро сошла на нет.

— Что ты имеешь в виду? Они восхитительны, — сказала Мария в восхищении. Дому они шли, но на Кассиусе они были самыми милыми в мире. В них дьявольский мальчик наконец-то выглядел на свой возраст. Они не соответствовали его характеру, но именно это и делало их такими очаровательными.

— Такие очаровательные, что Кэт всегда щипала меня за щеки, чтобы посмотреть на них. — Он потер свою маленькую щеку, избавляясь от призрачной боли.

— Ну, насколько я могу судить, они не такие глубокие, как у Доминика. — Мария засмеялась. — Я уверена, что она просто хотела хорошенько рассмотреть.

Кассиус покачал головой.

— Мои не такие глубокие, как у Дома, потому что он все время улыбается.

— А, понятно. — Мария поняла, что он имеет в виду, что его ямочки не такие глубокие, как у Дома, потому что он редко улыбается. — Кэт просто пыталась их разглядеть.

Он в последний раз погладил щеку для убедительности. — Ага.

— Итак, это твое обычное место? — спросила Мария, глядя на землю, окружавшую дом. Это был приличный участок, но выглядел он уныло и печально. Травы почти не было. — Потому что, если это так, то вид из окна просто отстойный.

— Не знаю... Мне всегда здесь нравилось. — Кассиус пожал плечами, глядя на небо, где начинался закат.

— Ночью здесь довольно красиво.

— Да, возможно. — Это сильно отличалось от привычного ей ночного пейзажа.

— А комната Доминика тебя не пугает?

— Нет... она принадлежала моему отцу, а потом Доминику.

Что ж, неудивительно, что она ее пугала.

— Вы с отцом ладили? — мягко спросила Мария, пытаясь нащупать ответ.

Кас ответил простым пожатием плеч.

Видя, что этот Лучано не хочет отвечать, Мария еще больше заинтересовалась отношениями между отцом и сыном. Мария знала, как другие братья и сестры Лучано относятся к своему отцу, но младший из них - нет. Однако она не хотела вытягивать это из него силой, как Ангел говорил о Доминик…

Кассиус расскажет свою историю, когда будет готов.

— Прости? — Зеленые глаза Марии что-то уловили. Наклонившись, она подняла его из водосточной трубы.

— Что это? — Конечно, она знала, что это такое, но это был риторический вопрос.

Его глаза расширились.

— Э-э... Ты же не собираешься рассказать Дому?

Мария строго посмотрела на него.

— Это зависит от того, собираешься ли продолжать это делать?

Кассиус, не моргнув глазом, ответил:

— Нет.

Она не сомневалась, что Лучано может легко солгать. Закатив глаза, она отругала его:

— Курение убивает, понимаешь? И ты мог бы хотя бы попытаться скрыть это. Каким же надо быть тупым, чтобы сделать это прямо под окном своего брата, даже не попытавшись спрятать улики? — Взяв окурок, она сунула его в карман, чтобы он потом выбросил: — И не мусори, это тоже нехорошо.

— Спасибо. — Он благодарно посмотрел на нее, чтобы она не сказала ему об этом. — Обещаю, я не часто это делаю.

— А вот с чего все начинается, — продолжила она свою материнскую тираду. — Мой брат курит, и это была всего лишь сигарета каждый... — Внезапно Мария остановилась и уставилась на Кассиуса пристальным взглядом. Все вдруг стало ясно. — Ты ведь общаешься с Лукой, не так ли?

— Да. — Он не стал отрицать, но Мария не заметила, как слегка дрогнула его челюсть.

— Вот откуда ты знаешь, что я родила по городу, когда был маленькой девочкой. — Мария продолжала странно смотреть на него. — И давно ты с ним общаешься?

— Очень давно… — Его голос превратился из пустоты в малейшую каплю гнева. — Я думал, что он мой друг.

— Что случилось?

Кассиус глубокомысленно нахмурил брови, глядя на падающее солнце.

— Я не знал, кто он такой, а он использовал информацию, которую я ему дал, против нас.

— Катарина, — прошептала Мария, и последняя деталь встала на место.

Ему даже не пришлось кивать головой.

— Он предал меня.

— Он тоже меня предал, — сказала она ему, видя, как ему больно. Это было все равно, что смотреть в зеркало.

— Предал? — спросил Кассиус, оглядываясь на нее.

— Да.

— Ты собираешься его простить? — спросил он.

— Я не знаю, — честно ответила она, глядя на него со стороны заката. — А ты?

Кассиус уверенно покачал головой, но Мария видела, что сначала ему нужно было подумать об этом.

— Но ты должна, — наконец признал он. — Он твой брат, и ты ему не безразлична.

— Правда? — Мария улыбнулась. — Что еще он тебе рассказал обо мне?

— Ну, он сказал мне, что тебя зовут Миа, — надулся он, но тут же сбавил гнев и слегка скривил губы. — А еще он сказал, что ты злая, тратишь слишком много денег, но при этом ты очень классная.

Мария не могла удержаться от смеха.

— Ну, это ужасно точно.

— Я тоже так думаю, — согласился Кассиус, улыбнувшись еще раз, и на его губах появилась маленькая ямочка.

Уф. Как бы эта семья ни заставляла ее вырывать волосы, чем больше она сюда приезжала, тем сильнее чувствовала привязанность.

Мария всегда думала, что ей просто хочется побыть одной, но теперь она наконец-то побыла одна, и, когда с ней жил только Лео, оказалось, что она скучает по братьям и по тому, как они постоянно наседают друг на друга, хотя раньше это раздражало ее до безумия.

— Ты собираешься выйти замуж за Дома? — прямо спросил ее Кассиус.

Мария задумалась на несколько шокирующих мгновений, пока наконец не сообразила, что ответить.

— Я…

Скрип окна позади них заставил Марию и Кассиуса повернуть головы.

— Мария?

Увидев растерянного Доминика, она слегка растаяла при виде его красивого лица. До этого момента Мария и не подозревала, как сильно она скучала по нему последние несколько дней.

— Ну, до встречи. — Кассиус слегка приподнял брови и встал, чтобы вернуться через окно и оставить их наедине.

Посмотрев на протянутую им руку, она схватила ее, стоя на шаткой земле, и осторожно подошла к окну.

Крепко обхватив ее за талию, он одним легким движением опустил ее вниз, пока ее туфли на шпильках снова не достигли безопасной земли.

Мария беспомощно смотрела на него. Когда он отпустил ее талию, она увидела, что время, проведенное в разлуке с Домиником, повлияло и на него. Он выглядел грустным, когда уходил от нее, а теперь казался еще более грустным.

Доминик избегал ее взгляда, присев на край кровати. Он выглядел усталым, потирая глаза.

Мария сделала шаг к нему и увидела, что он почти не спит, отчего яма в ее груди стала еще глубже. Мария протянула руку и провела пальцами по его волосам.

От ее прикосновения Дом внезапно открыл глаза и удивился еще больше, когда обнаружил, что ее руки обхватили его шею.

— Прости меня, — прошептала она ему на ухо, обнимая его.

Обхватив ее за талию, он усадил ее к себе на ногу.

— За что, принцесса?

— За то, что не понимала, не слушала, осуждала тебя, не пришла к тебе раньше... — Она остановилась, не желая выглядеть еще хуже.

— Все в порядке, — пробормотал он, проводя большим пальцем по ее обнаженному бедру.

Когда она уткнулась лицом ему в шею, Доминик почувствовал, что что-то не так.

— Мария, что случилось?

Ей хотелось еще немного побыть рядом с ним, но она не была уверена, что сможет смотреть ему в глаза. Ей нравилось, что вблизи его кожа пахнет еще более огненно, и было больно смотреть Домику в глаза, когда он был грустен или, что еще хуже, с разбитым сердцем.