Мы с Элизабет посмотрели друг на друга.

— Мама, я все равно выйду за Джеймса. Причем в самое ближайшее время…

Графиня вздохнула и строго посмотрела на меня:

— Мистер Мельбурн, последние пятнадцать лет в нашей семье все решает Джордж Абердин-Гамильтон. Как он скажет — так и будет…

— Значит завтра я буду иметь честь говорить с графом Абердином-Гамильтоном…

Элизабет печально вздохнула. Похоже она слега побаивалась своего дядюшку Джорджа.

Конечно же в эту ночь я спал отдельно. В небольшой комнате на первом этаже. Я вспоминал Аглаю. Ее теплые нежные руки, звонкий голос и улыбку. Вспоминал Мишаньку. Интересно, какой он сейчас стал?

А еще думал об Элизабет. Я не любил ее, но все же девушка мне чертовски нравилась. Я всей душой ненавидел этих жиголо, альфонсов, которые живут за счет женщин, но сейчас и сам оказался в подобной ситуации. Когда на пароходе я впервые воспользовался растерянностью Элизабет, сначала подумал, что все закончится только одной ночью. Однако все тринадцать ночей, что мы плыли из Африки, Элизабет ночевала в моей каюте. А теперь «партия» приказала мне женится на леди Гамильтон, поскольку ее дядя премьер-министр… интересно, на какие уступки совести мне придется еще пойти ради Отчизны… обмануть, предать, убить…

Куратор приказал, чтобы я сдал с потрохами месье Лемара, наверняка со временем придется убрать и старика-ученого, чтобы завладеть его разработками и угнать подводную лодку…. Неужели я начинаю превращаться в настоящее хладнокровное чудовище… Нужно держать себя в руках. Чтобы противостоять волкам, нужно на время стать волкодавом. Я действительно на многое пойду, чтобы защитить Отечество. Но точно знаю одно. У меня никогда не поднимется рука на женщину, старика или ребенка…

А сейчас я должен вжиться в эту непростую роль жениха светской львицы. У женщин чрезвычайно хорошо развита интуиция и Элизабет должна почувствовать, что она не просто мне нравится, а я люблю ее всем сердцем…

Глава 20

После завтрака мы с Элизабет неспешно прогуливались по улочкам Лондона. День был удивительно ясный и солнечный, но слегка ветреный. Прохожих в этот утренний час оказалось совсем немного, даже экипажи проносились редко. Район, в котором жила Элизабет и ее мать, действительно считался престижным. Все дома большие и добротные, я не заметил ни одной бедной хижины.

— Джеймс, ты очень понравился моей матери. Да и друзьям тоже.

— Удивительно…

— Знаешь, ты обладаешь невероятным обаянием. Даже приглянулся Беатрис…

— Этой рыжей ведьмочке?

— Ну и сарказм у тебя, Джеймс…– рассеялась Элизабет.– Беатрис скорее не ведьмочка, а стервочка…

Мы прошли по тротуару уже не меньше трех миль, когда впереди я заметил толпу на небольшой площади. Площадь оцепили не меньше двадцати констеблей.

— Элизабет, что там за сборище?

— Я совсем забыла… на Триффедской площади сегодня выступает мэр…

Мы приблизились. На пьедестале, окруженном горожанами, выступал крупный человек в черном пальто нараспашку. У него был сильный металлический голос, который буквально наэлектризовывал толпу:

…– И я знаю одно, этот год будет нелегким. Пусть лучше будет горькая правда, чем сладкая ложь. Да, нам не избежать войны. Мы должны дать отпор азиатскому жандарму, который давно влез в Восточную Европу и на Балканы. Вы спросите, что собирается делать правительство Британии? И я вам отвечу: мы будем драться и на море, и на суше. Со всей мощью и со всей нашей силой. Наша цель — победа, за ценой мы не постоим!

Горожане восторженно захлопали. Кто-то из толпы громко выкрикнул:

— Слава Британии! Слава Великой королеве!

Мэр поднял руку.

— Вместе мы победим, когда объединимся всей Европой! Пора, наконец, обломать зубы русскому медведю!

Надо же, первый день нового года, у горожан еще праздничное настроение, однако на площадях столицы уже вовсю ведутся политические дебаты.

Элизабет потащила меня в пирожковую. Еще во время плавания я заметил, что она сладкоежка. Мы заказали заварные пирожные с кремом, взяли кофе и присели у большого окна. Отсюда хорошо просматривалась почти вся площадь, покрытая серым брусчатым камнем. Народ уже постепенно начал расходиться. Мэр пожал руки нескольким горожанам и вскоре уехал на большом синем дирижабле.

В пирожковой было немноголюдно. Присутствовали дамочки с детьми, одна молодая парочка затаилась в дальнем углу.

— Вот уже несколько месяцев Британия бурлит…– вздохнула Элизабет.– Нужна ли нам эта Восточная война?

— Думаю нужно образумить русского царя. Зачем он полез на Османские территории, ввел войска в Молдавию и Валахию…

— Русские и турки почти постоянно воюют. Какой тут интерес Британии?

— Дорогая, давай пока немного перекусим…

Элизабет быстро умяла одно пирожное и набросилась на следующее.

Я тоже проглотил парочку пирожных и приступил кофе. Мне нужно убедить Элизабет, что я русофоб. Рано или поздно ее дядюшка наверняка будет расспрашивать племянницу обо мне.

— Элизабет, Англия должна доказать, что не только правит на всех морях, но также имеет вес в геополитическом раскладе мира. Думаю эта война будет совсем недолгой.

— Знаешь, Джеймс, а мне нравятся русские,– улыбнулась Элизабет.– Когда я была маленькой, у нас работала пожилая служанка Ольга, ее отец был русским, мама шотландка. Ольга рассказывала про Москву, как прогнали армию Наполеона и изгнали Французов из Сицилии. Ее отец лично участвовал в битве у Неаполя, видел адмирала Нельсона… Наверное, это единственный случай в истории, когда англичане и русские воевали вместе против французов…

— А я всегда считал, что в России живут варвары. Удивительно, как только они смогли прогнать Наполеона… там до сих пор продают крепостных как скотину на рынке.

— Ольга иногда читала мне сказки русского поэта Пушкина. Она рассказывала, что Россия невероятно огромна. Только на Европейской части поместится шесть таких государств как Англия, а на востоке необъятная Сибирь, которая тянется почти до Тихого океана…

— Элизабет, а чем занимаются твои друзья и кузены?

— Отец Чарльза заседает в Парламенте. Несмотря на молодость, Чарльз уже помощник мэра. Эдди занимается живописью, но если честно, его картины — откровенная халтура. Живет за счет родителей, они держат большую ткацкую фабрику в пригороде Лондона. Там трудится около пяти тысяч человек. Кэти и Рони я знаю с детства. Отец Кэти — граф Локсли, ему принадлежит почти половина земель Шотландии. Рони занимается недвижимостью, также у него собственный ипподром. Довольно успешный молодой человек. Беатрис моя давняя подруга. Она слегка ветрена, помолвлена с графом Уилкинзом из Хемпшира… он старшее Беатрис на двадцать лет, но богат как крез…

Элизабет задумалась:

— Джеймс, давай после женитьбы переедем в Вуд-Холл. Там мне очень нравится. Дом стоит в трехстах ярдах от моря, среди сосен. К северу густые леса, где запросто можно встретить даже оленя или дикого кабана… Но главное, какой там необыкновенный воздух… совершенно не сравнить с Лондонским смогом!

— В Вуд-Холле ваши земли?

— Да, земли отца. Неподалеку поселение. Мы с мамой ездим в поместье каждый год в начале лета. Но я всегда мечтала насовсем поселится в Вуд-Холле. Кстати, это недалеко от Портсмута, всего двадцать миль. Как главе торговой компании, тебе не обязательно появляться на судоверфи каждый день. Достаточно ездить в Портсмут раз в неделю.

— Элизабет, я вовсе не против переехать в Вуд-холл. Но есть еще одно обстоятельство. Когда умер дедушка, он оставил мне письмо и я узнал, что у него незаконнорожденная тринадцатилетняя дочь. В условии принятия наследства было попечительство над этой девочкой, Эмили. Сейчас она живет в моем особняке. Я опекун и несу за нее ответственность.

— Хорошо. Если Эмили не хочет жить в пансионе, конечно же пусть живет с нами, в Вуд-Холле. Наверняка она настоящий ангелочек…

— Почти…– улыбнулся я.