В Лондон мы добрались уже поздно, с наступление сумерек. Уже в середине девятнадцатого века Лондон был большим городом со своим неповторимым стилем, каменными особняками, площадями и шпилями. Днем Лондон шумный и деловой, но с наступлением ночи загадочный и таинственный. Старинные каменные дома, Тауэрский мост и высокие башни в темноте казались частью Средневековья и только нарядные прохожие, кареты и почтовые дирижабли, все это напоминало, что уже давно наступил век девятнадцатый. Век просвещения и машин. Век великой королевы Виктории и царствования Британии на всех морях Земного шара. Век Великой Метрополии, протянувшей щупальца к полусотне колоний по всему свету…
Элизабет жила с матерью в особняке в Восточном Лондоне, в престижном городском районе, где навряд ли встретишь нищего или попрошайку на улице, зато полно нарядных горожан на красивых каретах и высокие широкоплечие констебли на перекрёстках.
Элизабет светилась от счастья.
— Джеймс я ждала тебя весь день. Думала, ты уже не приедешь…
Девушка провела меня в большой холл и показала где оставить одежду. Я услышал из глубины дома шум и смех.
— Сегодня у вас много гостей?
— Нет, только пятеро друзей и родственников. Дядя обещал приехать чуть позже.
Я немного растерялся. Совершенно не знал, как в Англии принято отмечать Новый год.
— Элизабет, извини что приехал поздно… в дороге пришлось слегка задержаться.
Девушка прижалась ко мне и поцеловала в губы. Поцелуй получился долгий и сладкий. В новом легком платье Элизабет выглядела просто обворожительно.
— Пойдем к гостям…– проворковала девушка.
Мы вошли в большую залу, и я слегка зажмурился. В комнате оказалось очень светло, на потолке и стенах горели яркие газовые лампы. Бежевые стены комнаты украшали картины и гобелены, возле колонн стояли высокие китайские вазы, писк британской моды середины 19 века. За большим столом сидела небольшая компания. Красивая женщина лет сорока пяти с длинном бирюзовом платье, с такими же роскошными волосами и большими глазами как у Элизабет. Мрачный брюнет в сюртуке, кудрявый русоволосый толстяк, молодая парочка влюбленных голубков и рыжая девица с презрительной ухмылочкой. Обслуживал гостей и расставлял посуду красивый юноша-метис.
— Дорогие гости, прошу внимания! — громко произнесла Элизабет.
На меня тут же все устремили удивленные взгляды.
— Это мой друг Джеймс Мельбурн. Виконт из Портсмута.
— Тот самый Мельбурн…– удивленно пробормотал брюнет.
— Джеймс, это моя мама Мария. Кузены Чарльз и Эдди,– она показала на брюнета и толстячка.– Подруга Беатрис, а это мои любимые Кэти и Рони-младший, наши молодожены…
Я поцеловал руку матери Элизабет и сразу достал красный бархатный футляр с золотыми сережками.
— Леди Гамильтон, в этой комнате прекрасный свет, но думаю, это именно вы освящаете все своей красотой…
Графиня улыбнулась и слегка засмущалась. Она приоткрыла футлярчик и тихо произнесла:
— Благодарю, мистер Мельбурн… вы настоящий джентльмен!
Я поцеловал руки дамам, а с мужчинами обменялся рукопожатиями. Рука толстяка оказалась рыхлой и потной. Он смотрел на меня с нескрываемым благоговением. Элизабет известила, что на пару минут покинет нас и тут же вышла из комнаты.
Брюнет сразу же спросил:
— Мы читали о вас в «Таймс», мистер Мельбурн. Да и Элизабет кое-что рассказала… Спасибо за вашу храбрость…
— Поверьте, любой бы из вас поступил точно так же.
— Ну уж нет…– пробормотал толстяк.– Я падаю без чувств, даже услышав рядом оружейный выстрел…
Беатрис сидела напротив и внимательно меня изучала:
— Мистер Мельбурн, так вы недавно из Бомбея? Послушайте, говорят местные индийские девушки чрезвычайно искусны в любви, их учат этому чуть не с тринадцати лет…
— Если честно, совершенно ничего не знаю об этом…
— Но ведь вы не станете утверждать, что все время строго соблюдали целомудрие…
Признаться я совсем не ожидал с ходу таких интимных расспросов.
— Беатрис, ты смущаешь мистера Мельбурна! — нахмурилась мама Элизабет.
— О, тогда прошу прощения…
— Так вы сейчас глава филиала Южно-Британской торговой компании? — спросил Чарльз.
— Да, все верно. Понемногу торгуем, возим товар из колоний…
— Я слышал, дедушка оставил вам большое наследство…
Элизабет вернулась из комнаты и услышав разговор, произнесла:
— Друзья, так и знала, что вы сразу нападете на Джеймса с расспросами…
— Действительно,– кивнула графиня Гамильтон,– Давайте, наконец, проводим этот славный уходящий год и не будем сегодня говорить о делах…
Слуга тут же засуетился, разливая вино в хрустальные фужеры.
Когда гости были уже навеселе и Беатрис решилась сыграть веселую увертюру на фортепиано, Элизабет увела меня наверх, показать комнату.
Я всегда хорошо чувствую настроение людей. Элизабет и вправду искренне радовалась моему приезду, она будто порхала как бабочка. Неужели девчонка по-настоящему влюбилась? Я толком не осмотрел комнату, Элизабет сразу набросилась, мы жадно и долго целовались. Комнату слегка освещала круглая луна, а за окном шел снег. Конечно не такой снег как в России, крупный и пушистый, падающий большими тяжелыми хлопьями; просто кружились мелкие снежинки, подхваченные ветром, и тут же таяли, едва опустившись на землю. Однако погода, старинный готический особняк, и необыкновенно красивая девушка рядом, все это настраивало на легкий романтический лад.
— Элизабет…– прошептал я и торжественно достал из кармана еще один красный футлярчик.
— Что это, Джеймс? — девушка сидела на кровати слегка растерянная.
Я осторожно достал из футляра золотое кольцо с бриллиантом.
— Знаешь, Элизабет… я проехал пол мира, мне уже за тридцать и я далеко не юноша. И только недавно я понял, почему до сих пор не женился. Просто всю жизнь ждал тебя. Я люблю тебя, моя девочка, и прошу выйти за меня замуж…
Элизабет затихла, но тут же бросилась и крепко обняла меня, прошептав:
— Люблю тебя, Джеймс… я… выйду за тебя!
Отмечали Новый год в Англии совершенно не так, как в России. К половине одиннадцатого все гости уже попрощались и разошлись. Когда слуга убрал посуду, мы сидели в столовой перед камином втроем. Я, Элизабет и графиня Гамильтон. Все же решили дождаться полуночи и встретить новый 1854 год…
— Элизабет, пока вы были наверху, приезжал вестовой. Дядюшка Джордж не смог сегодня приехать. Он приедет завтра на обед.
— Хорошо, наш милый дядюшка всегда занят…
— Мистер Мельбурн, отец Элизабет умер, когда ей было всего семь. Дядя Джордж проявил большое участие в воспитании Элизабет и считает ее дочерью…
— Элизабет мне этого не говорила…
— Джордж Абердин-Гамильтон — премьер министр Англии, человек весьма суровых взглядов. Безусловно, я разрешаю остаться вам в нашем доме этой ночью. Но давайте договоримся, чтобы граф Абердин об этом не знал…
— Мама, Джеймс сделал мне предложение,– тихо произнесла Элизабет.
— Что⁈ — рука Марии слегка задрожала и она с трудом поставила чашечку с чаем на стол.– Как это неожиданно!
— Леди Гамильтон, наверное, я должен был первым об этом сказать. Я действительно прошу руки вашей дочери…
— Не понимаю, Элизабет… но вы ведь едва знакомы. Еще даже месяца не прошло после гибели Александра, что подумают родственники покойного герцога…
— Но я люблю Джеймса…
— Господи… прошу только об одном, пока не торопитесь. Дядя Джордж точно этого не одобрит. Мистер Мельбурн, вы же взрослый человек… вскружили моей девочке голову…
— Знаете, на Кавказе есть такой обычай, иногда крадут невесту у несогласных родственников,– попытался пошутить я, но графиня, похоже, совсем не поняла шутки.
— Господи, да я совсем не против вашего брака… вы мне тоже понравились, мистер Мельбурн. Такой необычный, интересный мужчина… Просто выждите еще немного. Всего три месяца назад Элизабет обручилась с Александром Крауссом… а теперь у нее неожиданно появился новый жених. Что скажет общество в Лондоне?
